Дембель Советского Союза
Шрифт:
– Твою дивизию! Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть? По всем республикам Закавказья и Средней Азии милиция вообще не сработала, сущие копейки взяли. На твоей карте жирные кружочки получатся только в РСФСР и Прибалтике, как ни странно, все остальное будет стерильно белое. И на этом фоне гигантская клякса Баку с их сотнями миллионов изъятого. Представляешь какой скандал будет?
– Минск еще забыли. Могу поспорить, МВД там хорошо поработали.
– Да кому он сдался, твой Минск. Это и так понятно, что коррупция в Полесье если и есть, то колхозного уровня.
– Вот, видите! Все и так все
На этом вечер нежданных открытый и откровений не закончился. Генерал Леонтьев поведал страшную тайну, почему мои откровения и прогнозы так легко были приняты руководством страны. Причина оказалась банальной и очевидной: все тоже самое давно уже было сказано и предсказано! В частности, тем же Аналитическим управлением КГБ СССР.
Например, наш генерал еще в 1979 году подробно докладывал Андропову, что ситуация в странах социализма Восточной Европы критическая.
– Когда начались события в Польше, мы собрали отдельное совещание в Ясенево по обстановке в республике. Присутствовали десяток генералов и лично Андропов. Я сказал ему прямо, что социализм в Польше стремительно исчезает, теряет свои позиции. Юрий Владимирович задает вопрос: «На чем же он держится?». Я честно ответил: «Все держится на скелете ОРП (объединённой рабочей партии), МВД и армии. В обществе поддержки нет. Костелы имеют большее влияние, чем парткомы. Экономическая ситуация жуткая, и в первую очередь это связано с большими затратами на оборону, ведь поляки активно участвовали во многих советских оборонных проектах. В Гданьске повысили цены на мясо, при этом увеличили нормы выработки на заводах.»
– В точности, как у нас в Новочеркасске? Это какой год?
– Восьмидесятый. Не перебивай. И тут Андропов задает мне вопрос: «Сколько потребление мяса в Польше?» Отвечаю: «46–47 килограммов в год на душу населения». Он удивляется: «У нас в СССР потребление 37 килограммов, и никто не возмущается? Что они себе позволяют!». Тут я возьми и ляпни: «У нас разный уровень терпимости». Андропов позеленел, молча встал и вышел, совещание закончилось не начавшись.
– После этого вас сняли с должности?
– Нет, он все же профессионал высочайшего класса, понял, что я правду сказал, но холодность в отношениях так и осталась навсегда.
– Хорошо, что вы не сказали про потребление мяса в РСФСР, оно наверное ещё ниже общесоюзного?
– Не сыпь соль на рану. Сравнение уровня жизни РСФСР и национальных республик – табу. Вопрос очень болезненный и опасный. Хуже только обсуждение китайского вопроса. Но опять, благодаря тебе, дело сдвинулось с мертвой точки. Описание будущего, где Китай стал мировым экономическим лидером очень впечатлило кремлевских старцев. Теперь они совершенно по другому воспринимают нашего большого восточного соседа.
– Что и товарищ Лигачев к китайцам лучше теперь относится? Он же при Хрущеве идеологией и пропагандой в ЦК заведовал, самый разгар антикитайской истерики вроде.
– Нет, разругались намного раньше. И к сожалению, в том наша огромная вина. Думаю, в твоем будущем это давно уже не секрет, поэтому могу сказать открыто. После смерти Сталина возобладала
– Будете смеяться, в моем будущем рассказывают тоже самое. Причем уже лит тридцать подряд, что Китай нападет и захватит нас вот-вот, «уже завтра». При этом никого не смущает, что у Китая плотность населения в приграничных районах ниже, чем в России! Они у себя заселять северные провинции не хотят, слишком холодно там жить, а уж Сибирь для них – это просто морозный ад.
– Печально, если так. Глупость это. Китайцы тысячу лет строили Великую стену, чтобы защититься с севера, а мы им приписываем желание, которого у них никогда не было. Знаешь, для чего решили строить БАМ? Вдоль этой железной дороги должны были возвести систему оборонительных укреплений наподобие «Линии Сталина», только на более современном уровне. На две с лишним тысячи километров. Стоимостью в двадцать миллиардов рублей. Без железной дороги такой проект построить невозможно. Вот, это и есть истинная цель строительства БАМа. Правда, потом осознали, что страна просто надорвется и отказались от безумной затеи. Как теперь выясняется из твоих слов – абсолютно правильно.
– Офигеть! Что реально хотели укрепрайоны строить? Там же непроходимые горы и тайга, наступать крупными армиями негде и некуда: две автомобильные дороги на все Прибайкалье и Туву. Это же полная бессмыслица.
– В отношениях с Китаем много бессмысленного и невероятного. Сначала товарищ Сталин помогает им создать атомную промышленность, затем через несколько лет наши маршалы предлагают провести атомную бомбардировку строящихся китайских заводов, чтобы уничтожить саму возможность Китая создать ядерное оружие.
– Жесть полная. Неужели Хрущев такое вслух озвучивал?
– Предлагали бомбардировку Китая министр обороны маршал Кулик и маршал Устинов. Даже название подобрали подходящее: «атомная кастрация». Никита Сергеевич идею не поддержал, но было поздно – информация утекла, китайские товарищи быстро узнали о таких замыслах и сильно обиделись. До сих пор расхлебываем. Так что спасибо тебе, что озвучиваешь и подтверждаешь мои мысли десятилетней давности. Лучше поздно к ним прислушаются, чем никогда. О том, что 50 тысяч ядерных зарядов для СССР – это избыточно, безумно дорого и не нужно, я писал доклады ежегодно, начиная с конца семидесятых. О том, что восемьдесят тысяч танков – это запредельно много, тоже указывал многократно. На что всегда был один ответ: «Июнь сорок первого не должен повориться!».
– М-да. Июнь не повторился, вместо него случился август. Девяносто первого года август.
Глава 10
С товарищем Лигачевым мы посорились. Не так чтобы всерьез, но всесильный глава советского государства на меня явно обиделся. Оказывается, все наши разговоры с Леонтьевым записывались на пленку и в обязательном порядке отправлялись на стол начальству.
Можно не гадать, сам Николай Сергеевич и записывал – не доверил бы он такую скользкую миссию своим подчиненным, чтобы не расширять круг посвященных. Понимаю, приказ – есть приказ, государственная служба и интересы государства, но осадочек остался. До этого момента мне казалось, что у нас честные и доверительные отношения.