Дембель Советского Союза
Шрифт:
– Можно подумать, что их когда-нибудь не было? Вся наши жизнь – одна сплошная борьба. То с урожаем, то с оппозицией, то с Западом, то со своим прошлым воюем. Нет, видимо, у нас другой судьбы. Как ты и предупреждал, начались серьезные проблемы на венгерско-австрийской границе. Западные «голоса» сообщают, что министры иностранных дел Венгрии и Австрии совместно провели символическую церемонию разрушения пограничных ворот. После чего проход был открыт в обе стороны в течение нескольких часов. За это время около двух сотен граждан ГДР сбежали на Запад, венгерские пограничники им никак не препятствовали. Это то, о чем ты докладывал
– Судя по всему, да. «Европейский пикник» – так назовут эти события в моем времени. По датам примерно совпадает, только количество перебежчиков вроде бы чуть меньше сейчас. Но точно не скажу. После нашей статьи о жутком будущем после объединении Германии так и должно быть – желающих заметно уменьшилось. Впрочем, скорее всего, там самые упёртые диссиденты из идейных, из «грантоедов».
– Мы тоже так считаем. Поэтому задачи предотвратить не ставили, чтобы не раздувать скандал. Откатить процесс мы не сможем, по твоим словам?
В голосе генерального секретаря отчетливо проступили нотки обреченности, тяжело ему, наверное, смириться с неизбежностью распада социалистического лагеря. Даже послезнание не всегда помогает, некоторые процессы идут по инерции, запущенные десятилетиями назад и остановить их невозможно. Либо цена такой остановки слишком высока.
– Егор Кузьмич, можно я одну мысль скажу, только вы не обижайтесь, если она покажется откровенно бредовой.
– Валяй, чего уж там. От тебя такого наслушался, что удивляться поздно.
– Не буду философствовать и долго объяснять. Если удар противника слишком силён, и нет шансов его отразить без серьезных потерь, то надо обратить силу врага в свою пользу. В дзю-до есть такой принцип: используя силу врага, пропусти его атаку, придай дополнительное ускорение – противник тут же провалится.
– Это называется: «Не буду философствовать»?
– Совсем чуть-чуть. Только чтобы, обозначить как система работает. С «Европейским пикником» мы поделать ничего не можем, сейчас не 1956 год. Кстати, обратите внимание, что венгры начали бузить и рваться на Запад раньше всех остальных, до ввода войск в Чехословакию ещё двенадцать лет оставалось, до польской «Солидарности» – почти четверть века. Сделаем зарубку в памяти – это важно.
– Если хочешь пересказать учебник истории, то сейчас не время и не место. Переходи к делу, у нас сегодня ещё много других вопросов.
– Прощу прощения, придётся ещё немного углубиться в историю и даже в географию. Трогательное единение двух министров имеет более глубокие корни, чем нам кажется. Формально эти две страны не имеют ничего общего, кроме кусочка границы. У любителей Венской оперы – капитализм, у соседей – якобы социализм. Но мы-то знаем, что это ни насколько не помешало объединению Германии в моем будущем, тем более, что Венгрия стремительно скатывается к махровому капитализму. И если мы посмотрим на карту Европы накануне Первой Мировой войны, то обнаружим, что тогда это была одна страна – империя Габсбургов.
– Забавно. Кажется, начинаю подозревать, куда ты клонишь. Очередной сумасшедший заскок?
– Правильно все понимаете. Если в нашей реальности не будет Единой Германии, то никто нам не мешает воссоздать единую Австро-Венгрию.
– В твоём мире её не было? – вкрадчиво поинтересовался Егор Кузьмич, намекая, что мои фантазии и послезнание – вещи разные по стоимости.
– Не
– М-да. Идея безумная, но…
– Забываем про «но», это же чистая беспроигрышная лотерея. В любом случае прибыль оказывается у нас. Венгрию мы так и так теряем, поэтому лучше отпустить их по-хорошему. Для убедительности можно откат взять деньгами, а лучше – инвестициями и технологиями. Австрия только на карте крошечная, банковская сфера и промышленность у них очень развитые, несколько крупных транс-национальных корпораций с миллиардными оборотами по всему миру. Особенно интересна австрийская химическая промышленность.
– Гм. И кто этим займётся? Товарищ Фалин не может вести сложные закрытые переговоры, он официальный глава МИД, всегда на виду. Придётся просвещать в детали нового человека. Есть достойные кандидатуры на примете? С учетом «послезнания», как ты выражаешься.
– Можно подумать?
Думал я долго, минут десять, все это время товарищ Лигачев терпеливо ждал, просматривая заодно какие-то документы.
– Сергей Викторович Лавров. Бессменный глава МИД в моей реальности зарекомендовал себя, как профессиональный дипломат. Но есть одно «но» – понятия не имею, где он сейчас трудится, и сколько времени потребуется, чтобы разыскать его и ввести в курс дела. С большой вероятностью он может сейчас где-то за границей. Нам же надо выходить с австрийцами на контакт в ближайшие дни, пока ситуация не пошла вразнос.
Вместо ответа Егор Кузьмич поднял телефонную трубку и попросил секретаря срочно найти сведения о работнике МИД с указанной фамилией. Пока же предложил попить чаю в ожидании ответа.
Через четверть часа телефон тихонько звякнул, пришла информация, что Лавров В.С. находится в Нью-Йорке, числится там советником Представителя при ООН.
– Не получится. Советник при ООН – недостаточный ранг, чтобы вести закулисные переговоры. Не воспримут его всерьёз, слишком мелкая фигура, – окончательно добил мое наивное предложение товарищ Лигачев.
– Все равно, отзывайте домой. Такими кадрами нельзя разбрасываться. Пока же предлагаю другого кандидата. Евгений Максимович Примаков – вот, кто нам нужен!
– Гм. Директор Института мировой экономики и международных отношений? Почему он?
– При всём богатстве выбора – других кадров у меня для нас нет. Так кажется, говорил товарищ Сталин в одной телевизионной рекламе. Среди всех советских политических тяжеловесов, имеющих авторитет во внешнем мире, это единственный, кто мне более или менее известен.