Деметра

Ливадный Андрей Львович

Все это было похоже на дрянной сон художника-сюрреалиста. Такая жизнь казалась противоестественной…

Впрочем, Илье Матвеевичу было все равно. Роботы могли делать что угодно, хоть напялить на себя фраки и изображать на этой же поляне плавные па какого-нибудь чопорного аристократического танца…

Он вообще не понимал, зачем Дейвид вытащил его из лап смерти… Разве был у Ильи Матвеевича какой-то смысл мучиться дальше?

Долгие серые дни душевной болезни остались в его памяти как тусклая череда теней.

Оказалось,

что, пока он лежал, безучастный ко всему миру, Дейвид не только ухаживал за ним, кормя с ложечки и убирая испражнения. Он почему-то верил, что болезнь пройдет и капитан Белгард вновь будет жить… Все это время он, руководствуясь чертежами, которые ему предоставила Сеть, делал в своей мастерской протезы.

В один из дней он вошел в комнату к Белгарду и сорвал с него одеяло. Это был тот миг, когда серый сумрак, окружавший сознание капитана, дал трещину.

— Вставай! — достаточно грубо и бесцеремонно распорядился Дейвид.

Илья Матвеевич машинально подчинился. Он сел на жесткой койке, придерживаясь дрожащей рукой за шероховатую стену. Мир качался перед его глазами, и предметы расплывались, теряя свою резкость.

— Хватит умирать, — заявил ему Дейвид. — Я сделал тебе протезы. Будешь учиться ходить.

Илья Матвеевич повернул голову, пытаясь найти глазами Ито. В этот момент он со страхом осознал, что превратился в беспомощного старика.

— Мне незачем это делать, Дейв… — едва слышно проговорил он. — Нет смысла…

— Не тебе судить. Хочешь загнуться — пожалуйста! Кто бы был против! Только не на моих глазах и не здесь. Научишься ходить, встанешь на ноги и шагай себе куда угодно. Вольному, как говорится, воля… Ну а пока ты тут, на моей ответственности, будешь делать то, что скажу, понял?

…С того дня прошло больше двух месяцев.

Илья Матвеевич понял, как ловко его провел Дейвид. Человек не может сознательно умереть десять раз подряд.

У него не было воли к жизни, но и снова пойти на смерть он уже оказался не в силах. Сознание капитана зависло в каком-то странном моральном вакууме, где-то между небом и землей. Он встал на ноги и стал учиться ходить.

Сзади, за его спиной, раздались уверенные шаги.

Дейвид подошел к роботам и что-то прощелкал двум бестолковым машинам, которые старательно рыхлили землю своими манипуляторами, больше распихивая ее по сторонам, чем собирая по форме задуманной грядки. В результате у них получалось большое, похожее на кляксу, вытянутое в разные стороны пятно взрыхленной земли.

— Бестолочи… — беззлобно выругался Дейвид, усаживаясь на жесткую траву рядом с Белгардом. — Все хандришь? — спросил он, доставая из нагрудного кармана пачку сигарет.

Белгард покосился на сигаретную пачку.

— Откуда это? — поинтересовался он. — Вроде я не видел раньше, чтобы ты курил.

— Да вот, нашел тут старый вакуумный склад. Так называемый неприкосновенный запас. Сеть подсказала, — признался Ито. — А курил я всегда, просто

в последнее время нечего было, — усмехнулся он в бороду.

— Почему ты сотрудничаешь с Сетью, Дейв? — внезапно спросил капитан. — Разве тебе не понятно, что ты для нее не больше чем подопытный кролик?

— Знаю, — Ито прикурил. — Мне нетрудно, Илья. Сеть честна, да и роботы тоже. Они не лгут мне. Я выполняю поручения Сети, пытаюсь воспитать этих вот недоумков, — он стряхнул пепел на траву и покосился в сторону двух ковыряющихся в земле машин. — В ответ я получаю пищу, тепло, информацию и независимость. Вот и весь расклад. Это не позорно и ничуть не унизительно. Позор и унижение живут наверху…

— Ты все упрощаешь… — со вздохом возразил капитан. — Люди балансируют на краю пропасти, за кромкой которой лишь стремительный крах, а Сеть спокойно взирает на агонию собственных создателей. У каждой медали есть своя оборотная сторона, понимаешь?

— А зачем эта война с инсектами? Я вот жил на отдаленной ферме, за тысячи километров отсюда. Нас было мало, но мы были счастливы. До города инсектов от фермы было ближе, чем до поселений людей, но нас никто не трогал. Потом пришли люди, сожгли инсектовский город и исчезли…

— А инсекты отомстили вам?

Дейвид угрюмо кивнул.

— Вырезали всех. Спасся только я. — Он выпустил колечко дыма и долго смотрел, как оно тает в прозрачном воздухе. — Меня подобрал тот самый отряд, что сжег их город. Потом случилось, как и с тобой. Меня вылечили, поставили на ноги, и все лишь затем, чтобы сломать об колено мою душу. Я, видите ли, задолжал за лечение и должен был отслужить положенный срок в войсках…

— Ты сбежал?

— Угу… И с тех пор я сам не знаю, кого ненавижу больше — людей, инсектов или самого себя…

— Ты правильно сделал, Дейв, — Илья Матвеевич вздохнул. — Но ты должен понять, эта война — не блажь нынешнего поколения. Все, кто живет наверху, заложники истории. Маховик, раскрученный тысячу лет назад, высосал все соки из Цивилизации, отбросил ее в прошлое, а теперь и вовсе подвел к самому краю…

— Ты знаешь, как все началось? — с усмешкой спросил Дейв. — По-моему, люди сами во всем виноваты, — тут же добавил он. — Раз ты говоришь, что мы прилетели из космоса, то значит, мы захватчики? Мы ведь вторглись на эту планету, ведь так?

— Нет!.. — резко ответил Илья Матвеевич. — Этот мир не является родиной инсектов. Они тоже пришли сюда из космоса и успели пережить свой расцвет и упадок задолго до того, как люди научились строить космические корабли. Первые колонисты, которые занялись изучением их городов, утверждали именно это.

— Ну, ты загнул… Разве у них кто-то спрашивал?

— Было время. Первое поколение колонистов не воевало с инсектами.

Илья Матвеевич протянул руку и взял из пачки сигарету. Он не курил уже очень давно, и первая затяжка вызвала у него приступ мучительного кашля…