Демид. Пенталогия
Шрифт:
Служитель закона остановил меня и четко произнес какие-то украинские слова, слегка морщась от моей вони.
– Простьите, - пробормотал я, придав своему лицу некоторое подобие западноевропейской улыбки.
– Я нье говорит украиньски. Я ньемного говорит рюсски. Soy Espanol, amigo mio [Я - испанец, дружище (исп.).].
– Эспаньол?
– Милиционер подозрительно осмотрел меня с головы до ног.
– Испанец, что ли? Иностранец, да?
– Да, да!
– Я радостно закачал головой.
– Испаньес!
– Ваши документы, пожалуйста.
– Ньет! No tengo! [Не имеется (исп.).] Ньет документы! Все пропало! Мьеня били и крали! Мнье нужен помошш. Пожалюс-та!
– Посольство?
– Милиционер снова сморщился.
– Сейчас разберемся.
– Он приложил к уху портативную рацию.
– Серега! У меня тут какой-то бомж-иностранец объявился. Посольство требует. Подгони свою машину на улицу Перша Травня, забери его. Что - в мою машину? Не повезу я его. Я ж тебе говорю - бомж натуральный! Всю тачку мне провоняет. Это по твоей части.
– Куда вы менья везти?
– забеспокоился я.
– Я есть Мигель Гомес, soy el ciudadano de Espana! [Я гражданин Испании (исп.).] Посольство! Посольство!
– Сейчас будет тебе посольство!
– сердито сказал мент.
– Стой тут и не дергайся. Значит, так. Если ты иностранец - позвонят в консульство или куда там надо, поднимут документы, и твои за тобой приедут. Испанцы - они люди богатые, они о своих заботятся. Только знаешь… Я таких вот «иностранцев» из подворотни каждую неделю встречаю. Все по-русски с акцентом болтают. А потом оказывается - бомжи, да еще с претензиями. Всякие бывшие артисты, министры, писатели, доктора наук, президенты сопредельных государств… Достали вы уже, шизофреники.
Меня привели в ментовку, записали кое-какие показания и усадили в «обезьянник» до выяснения обстоятельств. За решеткой, кроме меня, находился еще хмурый и небритый тип явно уголовной внешности. Он поинтересовался, нет ли у меня сигарет, я ответил, что не курю, на этом наше общение и закончилось. Я уселся у стены и стал терпеливо ждать, когда за мной приедет посол Испании на Украине.
Интересно, а что должно было произойти на самом деле дальше? Я сообщил офицеру свое имя и фамилию, свой адрес и домашний телефон в Испании, продиктовал даже номер своего испанского водительского удостоверения, который помнил наизусть. Дал номер Диего Чжана и настойчиво попросил в случае затруднений звонить именно по этому телефону. Всего этого было не так уж и мало. Существовала только одна, но большая проблема. Я еще не был гражданином Испании. Я имел вид на жительство в Испании и, стало быть, номинально пока еще был гражданином Российской Федерации. И я подозревал, что к ободранному и бомжеватому гражданину России, оказавшемуся на Украине без денег и документов, отнесутся совсем не так, как к гражданину Испании.
Я просидел в кутузке весь день и всю ночь. Несколько раз я обращался к дежурному - не звонил ли насчет меня сеньор посол? Дежурный отвечал, что сеньор посол не звонил. Я просил позвонить по международному телефону: «Только одьин разговор, сеньор, я обьязательно отдам дьенги потом, juro!»[ Клянусь! (исп.)] - но мне, само собой, отказали.
Тоскливо мне как-то было. Я лежал на шконке, положив руки за голову, смотрел в потолок и размышлял. Жаль, что Демид погиб. Он бы обязательно как-нибудь узнал, что я попал в беду, и выручил меня. Он был молодцом, Демид. Зря я там, в Кларвельте, бочку на него катил.
Всех жалко. И Демида, и Вана, и Тома. Но, конечно, больше всех я тосковал по Цзян. По милой Анютке.
Почти невыносимо было думать, что я никогда больше не увижу ее милое лицо. Не поцелую ее.
Вальдес, конечно, был выдающимся негодяем. Если бы он добился своего, заставил Лурдес свернуть Кларвельт и попал
Нас подставили по полной программе. Чувствовал же я, что вся эта история - большой обман! Кто нас обманул? Да все! И Вальдес, и арабы. Но больше всех - эта сучка Лурдес! Я жалел, что поцеловал ее на прощание. Надо было плюнуть в ее красивое холеное лицо. Это было бы лучшим способом прощания с ней.
Нож Джаншаха, зажатый в моей руке, перенесся в Средний Мир вместе со мной. Это было еше одним непредвиденным осложнением ситуации. Выкинуть его я не мог, приходилось разгуливать с холодным оружием. Естественно, кинжал менты у меня немедленно конфисковали. Я заявил, что это не простое оружие, а антикварный предмет искусства. Что нож сей стоит огромных денег и они должны положить его в сейф, а когда господин посол приедет за мной, отдать его лично мне… Кажется, речь моя звучала не слишком убедительно. Где сейчас находился этот опасный артефакт?
В конце концов я заснул. Снились мне кошмары - Анютка с отрубленной головой в моей постели… Кажется, я кричал, потому что небритый тип три раза будил меня и предупреждал, что если я буду орать и мешать ему спать, то он хайло мне заткнет и кишки выпустит. Я извинялся на ломаном русском языке - не морду же ему было бить здесь, в кутузке…
Утром в участке начался небольшой переполох. Насколько я понял из русско-украинско-матерных выражений, к нам ехала какая-то важная персона. Основная проблема состояла в том, что меня надлежало помыть и переодеть, но ни для того, ни для другого условий в данном заведении не было. В конце концов я кое-как помылся хозяйственным мылом под краном, дрожа от ледяной воды, и нацепил на себя найденную в шкафу старую милицейскую форму - советского еще образца, со споротыми пуговицами и знаками отличия.
Выглядел я не намного менее экстравагантно, чем в средневековых полулатах, но по крайней мере пахло от меня теперь пылью, а не помойкой.
Начальник отделения провел меня по коридору, мы прошли в его кабинет, он уселся за стол, а мне вежливо предложил кресло.
– Приедьет сеньор посол?
– осведомился я у майора.
– Посол?
– Майор глянул на меня как на идиота.
– Нет, конечно. Кто-то из консульства. Надеюсь, претензий у вас нет? Содержанием довольны?
– О, да!
– Я показал большой палец.
– Очьен хороший кровать! Вы все очьен добрые!
Через пару минут дверь открылась, и решительным шагом вошел господин средних лет в отличном сером костюме. Слегка полноватый, гладко выбритый, в золотых очках. Майор засуетился, обменялся с ним парой слов на украинском и в результате уступил место за столом господину, а сам притулился в углу на стуле.
– Я - сотрудник визового отдела испанского консульства, - сказал мужчина на чистом испанском языке.
– Меня зовут Серхио Эспинас. Вы - Мигель Гомес, насколько я осведомлен?
– Да!
– залопотал я.
– Совершенно верно. Господин Эспинас, позвольте объяснить ситуацию. Я понятия не имею, как я здесь оказался! Несколько дней назад я находился в Испании, в своем городе Эмпанаде, и вдруг оказываюсь здесь, в Киеве, под каким-то грязным мостом… На мне странная одежда… Я не знаю, что происходило в течение этих дней. Ничего не помню.