Демид. Пенталогия

Плеханов Андрей Вячеславович

Из носа у Леки побежала тонкая алая струйка, она шмыгнула и провела рукой по лицу, размазав кровь. Она знала, что получила передышку.

Враг отступил – но для него это было не более чем щелчок.

Лека вскочила на ноги – дорого было каждое мгновение. Подбежала к сейфу. Она хорошо знала, что Демид считал самым большим своим сокровищем. Несколько серебряных пластинок, белый меч и цепочка с кольцами – Демид берег их как зеницу ока. Она дотронулась губами до сейфа. Она не знала, сработает ли это, но Демид всегда делал так. Дверца молочного цвета беззвучно раскрылась.

– Вот он! – Лека схватила футляр для виолончели. Демка любил такие штучки. Лет сто пятьдесят ему было, не

меньше – из благородной темно-коричневой кожи, с серебряной пластинкой, на которой было выгравировано что-то по-немецки. Лека щелкнула застежкой – внутри футляра во всю длину вытянулся меч. Все, что Демид хотел бы спасти в случае бегства, лежало здесь же. Лека достала серебряную цепь – слишком тяжелая, чтобы служить украшением, она спящей змейкой свернулась на ладони девушки. "Tinsnake"* [Оловянная змея (англ.)] – вот ее настоящее имя, – вспомнила она слова Демида. – Будь осторожна с ней так же, как и с мечом. Они помогут тебе справиться с самым могущественным врагом. Но силу черпают они у тебя самого, и чем страшнее твой противник, тем меньше жизненной энергии останется у тебя после схватки".

Лека сжала цепь в кулаке, сунула ее в карман быстрым движением. Плотно уложила в футляр пачки долларов. Обвела комнату взглядом – что может еще понадобиться? Нуклеус... Демид говорил про какой-то Нуклеус. Что это может быть?

Демид со стоном повернулся на бок, и все мысли сразу же вылетели из головы Леки. Она подняла руку Демида – пульс его едва прощупывался. Лека взяла скотч – клейкую ленту, крепко стянула футляр, чтобы не развалился по дороге, и примотала его к поясу – так, что он находился за спиной. Это было ужасно неудобно – тяжелый футляр бултыхался сзади, натягивая пояс из ленты до рези в животе, и постоянно задевал девушку то по ногам, то по спине. Зато были свободны руки. Лека подняла Демида под мышки и, пятясь спиной, потащила его через дверь. Ноги Демида глухо застучали по ступенькам, тапка свалилась и улетела в лестничный пролет. На лестнице было темно, воняло кошачьей мочой, тяжелое дыхание Леки эхом отдавалось в ее собственных ушах. Враг был везде: в щербинах на бетонном полу, в оконной паутине, в шорохе подвальных крыс. С каким удовольствием она обменяла бы сейчас бесполезную цепочку на тяжелый шестизарядный револьвер! Кольт тридцать восьмого калибра – Лека верила ему, носатому железному убийце, но он же и подвел ее. Он не простил ей то, что она превратила оружие в игрушку. Он убил Демида. А Демид убил его. Его челюсти оказались крепче железа. Он расплющил ствол своими челюстями, которые оказались крепче железа. Нельзя безнаказанно стрелять в бессмертных.

Лека выволокла Демида на снег, и ледяной ветер схватил ее в цепкие объятия. Двадцать шагов до машины показались ей вечностью. Она уже не знала, что делает. Но ноги ее знали. Они шли и шли и шли и шли, они упирались в лед пятками и стопами и тащили ее задом наперед и тащили вместе с ней Демида, потому что Лека не могла отпустить его.

Лека прислонила Демида спиной к автомобилю. Голова его свесилась на грудь. Лека, поминутно оглядываясь, пыталась открыть дверь – проклятый замок замерз, ключ даже не вставлялся. Лека прижалась к скважине, пытаясь отогреть ее своим дыханием. Пальцы онемели, превратившись в деревяшки.

Что-то тупо заскрежетало в замке, и ключ медленно повернулся. Лека осторожно, боясь сглазить, нажала на ручку – дверь открылась. И тут же молния, белая молния полоснула ее по глазам. Это снова был он. Он находился рядом, он приближался, подобно гончей, идущей по следу. Лека ощутила жажду крови в его путаных, нечеловеческих мыслях.

Лека сжала в руке тинснейк, и боль в глазах отпустила. Она распахнула заднюю дверцу, кинула туда футляр

и втащила Демида на заднее сиденье, оставив широкую кровавую полосу. "Ну милый потерпи еще немножко еще пожалуйста милый пожалуйста". Прыгнула за руль и вставила ключ в замок зажигания. "Поедем сейчас поедем нужно не посадить аккумулятор больше меня ничего не волнует..."

Лека подняла глаза и увидела его. В дальнем конце улицы появилась черная рычащая дуга – волк мчался, едва касаясь лапами снега. Глаза его горели дьявольским красным огнем. Лека с визгом захлопнула дверцу. Машина завелась с пол-оборота – безотказная подружка Демида, она не подвела и в этот раз. Лека поставила обороты до предела, пытаясь быстрее прогреть мотор. Машина выигрывала соревнование в реве – улица испуганно вздрогнула сквозь сон. Вурдалак, не снижая скорости, врезался в капот. Удар был настолько силен, что Лека полетела лбом в стекло и едва успела вцепиться в руль.

Монстр отскочил в сторону. Большая рваная рана от удара на его плече на глазах меняла цвет – кровь впитывалась в шерсть, края смыкались неровной багровой полосой. Волк, хромая, медленно обходил машину и принюхивался. Неожиданно он вцепился зубами в бампер и потянул машину на себя. Лека не могла видеть голову зверя – она только почувствовала, что машину тянет вперед неудержимой силой, и услышала скрежет сминаемого металла. Она резко ударила по тормозам. Волк кувыркнулся в снег, мотнул башкой – исковерканный оторванный бампер полетел в сторону. Лека словно во сне вынула из кармана серебряную цепь и медленно намотала ее на руку.

Оборотень поднял голову и уставился на нее.

Она знала, что нужно уезжать как можно скорее, уезжать как можно скорее, скорее. Скорее. Она тупо смотрела на врага, не в силах отвести взгляд от его рубиновых глаз. Мозг ее превратился в маленькую ледышку. Глухо звякнув, он покатился по пустому черепу, провалился в какую-то дырку и растаял на спине густой холодной кляксой.

Волк принюхался к заднему колесу и начал остервенело грызть резину.

Голубые искорки пробежали по серебряной цепочке – на мгновение Леке почудилось, что тинснейк поднял свою невесомую головку и коснулся ее губ в легком поцелуе. Лека сделала глубокий вздох и очнулась. Нога ее, освободившись от невидимого капкана, нажала на газ до предела. Машина взревела, колеса взрыли снег, превращая вурдалачыо морду в кровавое месиво. Зверь с воем покатился по земле, и алые пятна расплылись по снегу.

Лека выкрутила руль и вылетела на обледенелую дорогу. Машину понесло боком, удар об столб смял заднее крыло. Лека перевела дыхание и в первый раз оглянулась. Волк скреб передними лапами по снегу, пытаясь подняться. Лучше бы Лека не оглядывалась – сквозь залитую кровью голову вурдалака проступили человеческие черты – мутные глаза глянули на нее с мукой и ненавистью. Девушка сплюнула через плечо, перекрестилась и плавно выжала сцепление. Путь ей предстоял неблизкий.

Когда яркая луна с юго-запада освещает дорогу, бессмертие растягивает свою бесконечную тропу.

Раздраженный затишьем ветер налетел на черную пелену в небе и растерзал ее в клочья. Луна высунула свою бледную физиономию в небесное окно и увидела маленькую машину, которая с ревом неслась, оставляя под колесами километры заледеневшего Пути.

Андрей Плеханов Мятежник

Книга первая

Дух безымянный

Глава 1