Демидовы: Столетие побед
Шрифт:
Кстати о Егорове. Он бессменно командовал на Нейве с 1734 года и сумел добиться такого доверия хозяина, что первым из демидовских людей получил полномочия, избавлявшие его от повседневного надзора. После смерти Акинфия служил и его наследникам. Степана с братом Яковом называют «самыми яркими из всех уральских заводских приказчиков» [670] . И хотя характеристики типа «самый из всех» всегда несколько настораживают, игнорировать их по «формальному признаку» было бы неправильно. Так вот, и Степан был старообрядцем, причем, и это примечательно, не пришлым (как Семенов и многие другие), а местным, сибирским — происходил из тюменских разночинцев.
670
Корепанов Н.С.Серебро на Нейве? с. 95, 104.
На примере братьев Семеновых, Егорова и многих других, имена которых еще назовем или пропустим, видим степень глубины и естественность проникновения старообрядчества в горное царство Демидовых. Заводские управленцы разных уровней, другие лица,
Иван Филиппов так описал карьеру Гавриила Семенова. Первоначально он жил на сибирских заводах Демидова и по мере возможности помогал «братству» (Выговской пустыни) хлебом и деньгами. По его просьбе к нему «в пособь» были посланы брат Никифор и другие лица. Живя с Гавриилом, прибывшая с Выга «братия» «Гавриловым тщанием… приискаше медную руду в дальнем разстоянии от старых заводов». Семенов объявил об этом Демидову, и после проверки тот начал строить у той руды заводы. Теперь Гавриловы люди посылались «в пособь» уже к заводам. «Большим приказчиком» на них стал брат Никифор, трудившийся, «правя и строя оные заводы» [671] .
671
Цит. по: Шакинко И.М.Указ. соч. с. 250, 251.
Филиппов не указывает, где именно были основаны новые заводы и когда это произошло. Разумно предположить, что речь идет о предприятии на Алтае. Об интересе Гавриила Семенова к алейским рудам уже говорилось. Упоминание о посылке на заводы приказчиком его брата превращает предположение в неоспоримый факт: работа Никифора на Колы-вано-Воскресенском заводе отражена в документах.
Автор «Дополнения…» к «Истории…» Филиппова сообщает о реакции заводчика на труды Гавриила Семенова, который «в ыных и далнорастоятелных местех обыскав зело прибыточ-ныя руды и тамо основа заводы и насели ту жителями. За которую его услугу от господина Демидова много всеми вещьми опрезетован и чрез онаго прошение общежителное братство от Демидова по премногу одолжено бысть» [672] . Свидетельство очень интересное. Автор, человек весьма осведомленный, фактически утверждает, что внимание Акинфия Демидова к выговским беспоповцам не было вынесенным с детства. Его обеспечил вполне конкретный человек, приблизившийся к нему на рубеже 1720-х годов, — именно Гавриил Семенов.
672
Гурьянова Н.С.Указ. соч. с. 235.
И еще. Семенов «дальнорастоятелные» места и обследует, и населяет. При любых возможных возражениях и оговорках это деятельность по продвижению фронтира, работа по колонизации континента. Суть цивилизаторскаядеятельность. Семенов, старообрядцы — те, кто деятельно и успешно помогали Акинфию в этой тяжелейшей работе.
Откровения чернеца Паисия
Не претендуя на то, чтобы дать всесторонний очерк темы «Демидовы и старообрядчество» (она необъятна), в качестве иллюстрации того, какое распространение получили на демидовском Урале старая вера и ее приверженцы, обратимся к рассказу современника — первоначально ее адепту, позднее ей изменившему. Как это часто случается у предателей, рассказ не свободен от искажений и преувеличений. Но многие факты, в нем приведенные, в то время было нетрудно проверить, поэтому они скорее всего отражают реальность вполне объективно. Документ — доношение Сильвестра, митрополита Тобольского и Сибирского (1749—1755) в Контору Святейшего синода от 11 июня 1751 года [673] — относится ко времени после смерти Акинфия, но в нем немало сказано и об Акинфиевых временах. Для историка временной лаг даже выгоден. Смерть всесильного заводчика и последовавший за ней долгий раздел наследства ослабили страхи, развязали языки. Временная дистанция, отодвинув в сторону маловыразительное, позволила выделить самое яркое.
673
О героях и событиях, упомянутых в этом документе, см.: Покровский Н.Н.Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974. с. 196-209.
Итак, познакомимся с откровениями арестованного властями «раскольнического чернеца» Паисия, начинающего долгий рассказ со своей биографии.
Приближавшийся к тридцатилетию Паисий происходил из крестьян Тобольской епархии Исетской провинции какой-то из вотчин Успенского Долматова монастыря. При рождении имя ему было дано Павел.
«Отец ево, того Долматова монастыря крестьянин Никифор Переберин, назад тому болши двадцати лет от оного манастыря по набору с числа душ взят был в рекрута и служил в Санкт-Петербурге немногое время. И из той военной службы неведомо каким случаем покойной Акинфей Демидов того отца ево выручил и определил жить в Невьянском своем заводе, куды он, из монастырской вотчины перебрався, вседомовне и на житье з детми своими и с ним, Павлом, переехал и ныне там обретается. И живучи в том Невьянском Демидова заводе, он, Павел, научен тамошними расколники, а особливо приезжающим в тот завод с местечка, называемаго Сулатки, расколническим чернцом Моисеем и жившим близ Черноисточинского Демидова завода на острову расколническим же старцом Авраамием. Которой чернец у означенного покойного Демидова в особливой находился милости: и сам он, Демидов, ево посещал, и с собою в коляске возил, и снабдевал всеми потребностьми, и с них другие расколнические старцы же под ево, Демидова, апекою находились. И построены там, на острову, преогромные двои зимние и летние с двенатцатью горницами для житья расколническим лжеучителям
Далее Павел рассказывает о поездке в Долматов монастырь, предпринятой им для свидания с жившими поблизости родственниками. Здесь он совершает весьма неожиданный поступок: получив за «услугу» 70 рублей, своей волей идет в рекруты вместо тамошнего монастырского крестьянина и оказывается зачисленным в Оренбургский драгунский полк [675] . Часть дальнейших приключений пропускаем. Наконец, судьба сводит его с неким Тихоном Козьминым, жившим прежде в старой столице, а потом перебравшимся на Урал.
675
В это время Павлу было 16, много, если 17 лет. Может быть, сыграло роль простительное в этом возрасте незнание жизни? Записался же в прусскую службу живший в Германии молодой М.В. Ломоносов.
«В бытность свою в Москве и по прибытии с теткою своею, Гавриловой дочерью, да московского Ивановского девича монастыря со старицею Варсонофиею из Москвы в Демидова заводы, содержал он, Тихон, с ними, теткою и старицею, квакерскую ересь, называемую христовщину,а по их раскольническому толку духовщину.И сообщився тут с раскольники и живали с ним, Паисием, по разным в заводах же и около заводов местах. И сперва жил он, Паисий, у него, квакера, на подворье, а потом и двор ево за себя в том же Нижнотагилском заводе перевел. И за ведомом вышеобъявленных нижнотагилских расколников приказщика Федора Махотина и полицейскую должность правящего подьячего Демида Лебедева с товарищи во оном Нижнотагилском заводе жил он, Паисий, до нынешней ево поимки. Женат от роду не бывал, токмо под видом послужения держал при себе двух молодых девок. А в расколе будучи, исповедывался и причащался у вышепомянутого старца Аврамия, кои бывал из Великоновгородской епархии. Да и сам он, Паисий, по удостоению ево, Авраамия, и старца Антония подручных своих старцов и одну старицу исповедовал и по расколническому обычаю хлебными крошками причащал».
Рассказ рисует картину широкого распространения старообрядчества на демидовских заводах, особо выделяя два — Невьянский и Нижнетагильский. Всё происходит с ведома заводской администрации (приказчиков и подьячих), одновременно — под высшей дирекцией заводовладельца.
Паисий набрасывает портреты нескольких старообрядческих учителей, «между Демидовых заводов и в самых заводах находящихся», из которых ограничимся одним — «расколнического лжеучителя чернца Севастияна, в Нижнотагилском заводе бывшаго». На завод он пришел «в чернеческом платье, дьяконом себя называя. Для угождения другим всякие толки держит, в том числе и к самоволному простых мужиков и невежд сожигателству объявляя и утверждая их, что тое самоволное их сожигателство будет де второе нескверное крещение и венец страдания, подговорщик. И у раскольников крестит младенцов и протчие потребы отправляет. И когда ездит для прельщения и подговору в раскол невежд, то называется Иваном Васильевым и на голове волосы стрижет. А жителство имел под укрывателством объявленных раскольников Махотина и Лебедева с товарыщи. Он же, Севастиан, и волхв великой. И тем своим волшебством привратил к себе на телесное смешение бывшую в том же Нижнотагильском заводе расколническую старицу Настасью и валялся с нею в скверности телесной. И так ее обволшебствовал, что, ежель когда она, старица Настасья, ево, Севастиана, не видит, то аки изумлена бывает. Которым волшебством и означенного Паисия повреждал и чють де не повредил. А жил он, Севастиан, как выше значит, в том Нижнотагилском заводе под укрывательством у прикащика Махотина, и подьячего Лебедева, и у протчих расколников. И о себе, стращая их, им, Махотину с товарыщи, он, Севастиан, говаривал, что ежели де они стоять за него не будут и к следствию в Тоболск отдадут, то де он за собою половину завода поволочет» [676] .
676
Там же. Л. 14, 14 об., 15 об., 16.
Еще раз подчеркнем, что многое из сказанного может быть, конечно, и оговором. Но огромный авторитет, который имел старец, защищал его от любой клеветы. Его уважали. Его боялись.
Митрополит Сильвестр, из доношения которого заимствованы процитированные фрагменты показаний Паисия, упомянул в нем многие из приведенных имен. Документ содержит любопытные подробности того, как «десятоначалник» нижнетагильский священник Дмитрий Лапин пытался задержать Севастьяна. О последнем сообщается, что он «бывал прежде диаконом и имеется у тамошних Демидова заводов расколников главным лжеучителем, и веема грамотен, к тому ж волхв великой, что он жителство имеет в вышепомянутом Нижнотагилском заводе, Верхърудянской улицы в своей келье». Предпринятая 1 октября 1750 года спланированная акция (операция началась в первом часу ночи) успеха не принесла: Севастьяна «тамошние расколники Махотин с товарыщи отбили» [677] .
677
Там же. Л. 2, 15 об.
Заводы были окружены раскольничьими скитами. По доносам обывателей их иногда захватывали и разоряли, о чем сообщает и митрополит Сильвестр: «…сысканы… два раскольнических скита, ис которых в одном о четырех горницах с часовнею устроенном, было десять, а в другом три расколнические старицы, девки и бабы, и при них в каждом скиту по одному труднику потаенных беглых и незаписных расколников, в том числе один при недавно бывшей генералной ревизии показан Невьянской Демидова заводов богаделни богадельником. И из оных раскольнических стариц две только пойманы».