Дэмиен. Интуит. Том 1
Шрифт:
— Спасибо, что освободил, — злобно сказал кто-то, — а теперь прочь с дороги!
Волна силы отбросила меня в сторону, но я успел увидеть, как мимо меня пробежал… я же сам и пробежал, только уже в одежде из этого мира. Поднявшись, я увидел тоненький след чего-то чёрного и густого… как будто… крови…
Внезапно внизу раздался вопль отчаяния и боли. Вскочив, я, не обращая внимания на продолжавшую гореть огнём щеку, бросился вниз. Однако в самый последний момент, когда я почти открыл было дверь в холл, интуиция остановила меня, веля потерпеть ещё несколько секунд. Терпеливо
И успел-таки увидеть… нечто, пропадающее в тени стены. Даже толики увиденного мне хватило, чтобы от ужаса застыть на несколько секунд. Аштиахари не было, тени в буфете тоже пропали. Запоздало я понял, как пощадил меня Аштиахари, не позволив ЭТОМУ заняться мной. Тоненькая полоса крови на середине холла внезапно переросла в ужасные, огромные следы. Словно кто-то, истекая кровью, из последних сил пытался уползти. Следы вели обратно в концертный зал, куда я и бросился со всей поспешностью.
— Уйди от меня! Оставь меня! — прорычал кто-то со сцены. В следующую секунду в меня полетела виолончель, от которой я благополучно увернулся, зато полетевший следом смычок чуть не проткнул мне глаз. После чего догадался вновь воспользоваться интуицией, и уже без труда увернулся от полетевших следом ксилофона и двух барабанов.
— Да кто ты такой? — закричал я, прорываясь к сцене, — и почему так хочешь навредить мне?
— Я — суть твоего тёмного подсознания. Рефлексы, что достались тебе в наследство от предков. Инстинкты, что дремлют на задворках разума и просыпаются лишь в час нужды. Я — сила, пробуждённая Тёмным Эго. Больше подавляемая, полностью свободная, во все своей красе. И обратно я больше не вернусь, так и знай. А теперь пошёл вон!
Наконец, я добрался до сцены. Поднявшись, я увидел, как в противоположный угол забилась моя тёмная половина, вот только помимо ожога на груди, который я мельком успел увидеть в первый раз, у него ещё был прокушен бок, да так, что кусок мяса лишь чудом держался на нескольких лоскутах кожи.
— Значит, не хочешь уходить, — прошипел он, — Ну тогда добей меня! Та тварь в стене не сумела этого сделать, хотя попытка была и хороша, ну да и она меня запомнит, уж я-то в долгу не остался!
— Мне не за что тебя убивать, — разум словно осветило понимание, — коли то, что ты называешь Тёмным Эгом, пробудило тебя, значит, в этом есть и моя вина, — тихо сказал я, — и если я убью тебя, значит, лишь признаю, что и сам достоин такого посмертия.
— Нет. Нет! НЕТ, УБЕЙ МЕНЯ! — умоляюще прокричал он из последних сил.
— Не буду я тебя убивать, и бросать не стану. Мы две части одного целого, нравится тебе это или нет. Вместе совершили ошибки — вместе и исправим. А теперь потерпи ещё чуть-чуть.
Я не знаю, почему я стал делать именно это. Как будто кто-то невидимый и заботливый шептал, как правильно поступить. Я подошёл к нему и аккуратно приподнял. Сначала он сопротивлялся и отталкивал меня, однако очень быстро сдался. Ему было жутко больно, и он терпел из последних сил… Затем я обнял его, а потом опустил голову к ожогу на груди и слабенько подул. Вторую же руку я заботливо приложил к раненому боку, баюкая его и изо всех сил желая, чтобы ему не
***
— Он очнулся. Сработало, ему удалось это пережить, — произнес чей-то громкий, рычащий голос.
Я открыл глаза. Надо мной было голубое небо, по которому плыло единственное облачко в форме спирали. Грудь болела, как будто очень сильно сгорела на солнце. На щеке шрам тоже немного болел, но было терпимо. Бок, как ни странно, не болел совсем. Я хотел было воспользоваться памятью тёмной стороны и всё-таки рассмотреть то чудище из стены, но мое подсознание, заботливо охраняя хрупкий и уязвимый разум, быстро погасило это воспоминание, похоронив его в глубинах памяти навсегда.
— О чём ты говоришь, дракон, — недоумённо спросил Дхасс, — он очнулся, значит, он не под действием Тёмного Эго? Ведь всё хорошо?
— Все просто отлично, потому что его тёмная сторона души не погибла. Недооценил я его силу воли, что и говорить.
Я встал. Все смотрели на меня. Повернувшись к дракону, я осмотрел его, едва сдерживания гнев. Ужасно хотелось снова обрушиться на него всей своей мощью. Желание это подстёгивало и то, что я каким-то образом понимал: дракон сейчас сопротивляться не будет
— Твои задние лапы целы? Очень жаль, ты вполне заслуживаешь того, чтобы тебе их поломали! — сквозь сжатые зубы процедил я.
— Я понимаю всю величину твоих страданий, однако воззови к своей интуиции, и ты поймёшь, что у нас просто не оставалось другого выхода, — сдержанно ответил дракон, — да, ты очень сильно рисковал, но мы все верили в твою силу воли и твои способности. Ты остался в выигрыше, и ты ещё это поймёшь. Впрочем, тяжести своего поступка я не преуменьшаю, и готов нести за него ответственность. Хочешь меня убить, — он склонил голову к моим ногам, — убивай.
— Не получилось сделать из меня душевного калеку — захотелось сделать палачом? — с презрением спросил я, отходя и с трудом сдерживаясь, чтобы не плюнуть, — убирайся отсюда и озаботься тем, чтобы никогда больше не встречаться на моём пути. Иначе одному из нас действительно придётся умереть.
Я развернулся и пошёл прочь от него. Послышался тяжелый взмах крыльев: Алаэрто избавил нас от своего общества. Я развернулся к прочим участникам этого процесса.
— Вы, наверное, очень огорчились, узнав, что я не уничтожил свою тёмную половину?
— Дэмиен, — тихо сказала Миа…
— Знаете, вы ведь очень сильно рисковали с этим ритуалом, — безжалостно продолжал я, слушая отчёт своей интуиции касательно произошедшего, — ведь могло получиться и наоборот, и тёмная сторона души могла уничтожить светлую. Вы… не задавались вопросом, что бы вы стали делать в таком случае?
— Дэмиен, пожалуйста, — ещё тише прошептала Миа.
— Впрочем ты, Миа, сработала неплохо. Я бы даже сказал — отлично. Поразить меня моим же оружием — это выше всяческих похвал, просто верх находчивости.