Демиург

Сперанский Роберт

– Да в этом названии я сократил латинское выражение, которое, как мне показалось наиболее точно его характеризовало.

– Ну так Вы получаете такую же Рэзин, только гораздо современней и с функцией движения во временном потоке.

– После истории с «Ядерным замком» и знакомством с некоторыми технологиями Древних я понял, что время категория физическая и вполне даже осязаемая.

– Это несколько не то. Древние создали механизм перемещения в миры аналогичные точке отправления, но параллельные

основному. Вы же имеете возможность движения по временному Пути именно Вашего мира. Пока мы можем осуществлять движение только в прошлое временного потока. Кроме операций «Демиург» это строжайше запрещено, потому что как Вы ранее справедливо заметили, любое воздействие на ткань прошлого вызывает неминуемо иные цепочки причинно-следственных связей, изменяющих настоящее. Ну так, что? Каково будет Ваше решение?

Я посмотрел на Землю, продолжающую свой бесконечный орбитальный бег, и кивнул головой, давая согласие…

Я коснулся сенсора на панели и двери кабины открылись, пропуская меня в наш с Энн дом. После египетских приключений место жительства мы менять не стали, несмотря на возросшие возможности. Остались в том же доме на безлюдном берегу Южной Балтии.

Кабина для перемещений, из которой я только что вышел, появилась после того, как меня наделили полномочиями по надзору за земными событиями. И она позволяла перемещаться как по поверхности планеты, так и вовне ее. Главное, чтобы в конечной точке маршрута стояло аналогичное устройство для приема массы, а данном случае моего бренного человеческого тела. Для беседы с прибывшим из ядра Галактики ВВ, я переместился на окололунную орбиту, где стационарно теперь находилась автоматическая база галактионян, после возврата Земли в сферу их наблюдения. База была полностью автоматизирована и, несмотря на свое положение надзирающего, я не был посвящен во все ее возможности. Предполагаю, что одна из них – это полное уничтожение Земли со всем ее содержимым, как на поверхности, так и внутри и в околоземном пространстве в случае возникновения от нас какой-либо опасности. Что – что, а опасности мы создавать умеем, этого у нас не отнять. С учетом того, что станции для перемещения я мог располагать на поверхности Земли по своему усмотрению, собственно никаких средств передвижения мы с Энн и не приобретали. Тем паче новые возможности молекулярного моделирования, позволяли получать все нужное, не выходя из дома.

Я поежился, предчувствуя неприятный разговор с Энн. Хотя она посвящена во все мои дела и принимает, да и раньше принимала во всем непосредственное участие, но почему-то ВВ на встречу ее не пригласил, попросив быть только меня. Мне до сих пор кажется, что он побаивается Энн, поскольку она может, не боясь, высказать

все, что думает прямо в лицо, даже такому высокому галактическому чиновнику, как он. Неприятность разговора заключалась в особенности нового задания, которое не даст нам права на ошибку. Вернее сказать, допущенную ошибку не факт, что мы сможем исправить. Я не специалист во временных путешествиях и переходах, тем паче совсем новичок в таком сегменте как метрика времени. Если с пространством и устройством нашего физического мироздания я более – менее (учитывая мой человеческий уровень знаний) знаком, то о временных изысках могу судить только по прочитанной литературе фантастического жанра. Но как я понял со слов ВВ, изменив событийную последовательность в прошлом Земли, мы создадим новую ее реальность. И если, что-то пойдет не так, то мы сможем вернуться назад уже не в первичное прошлое Земли, а в прошлое уже созданной новой ее реальности. Поэтому речь и идет о невозможности полного исправления допущенной ошибки, если таковая будет. А как гарантировать безошибочность? Ее можно гарантировать только действием нулевым, то есть полным бездействием. Любая практика – это путь проб и ошибок. Поэтому меня и волновал предстоящий разговор. Я не был уверен, что Энн с такой же легкостью, как и я сможет пожертвовать нашим миром, который хоть и не радует вовсе, но все же…

Энн я обнаружил, где и ожидал. Она сидела на балконе, закутавшись по нашему осеннему времени в теплый плед и смотрела на морской горизонт, прихлебывая кофе маленькими глотками их изящной чашечки, смоделированной по ее эскизу.

Я шумно повалился в кресло рядом с ней, приказав кухонному автомату также снабдить меня кофе с доставкой оного на балкон. Прихлебнув обжигающий напиток, я тоже молча стал смотреть вдаль. Краски осенней Балтики были под стать моему настрою и невеселой теме предстоящего разговора.

– Ну, что? Все опять очень плохо? – не выдержала Энн, поставив чашку на стол и сверля меня требовательным взглядом.

– Да, собственно, все как всегда. Опять нужно спасать мир, – вяло отшутился я, не зная как приступить к щекотливой теме.

– Его ,пожалуй, спасешь! – Энн раздраженно кивнула на появившийся объемный монитор над столом. – Вон, полюбуйся! Я сама не стала ничего предпринимать без тебя. Цифры погибших на обоих участках боестолкновений сегодня просто бьют рекорды! Хоть ставь между ними силовой барьер!

– Найдут другой способ, как лишить друг друга жизни, – мрачно ответил я. – Не в барьере дело. Вся жизнь человечества – это изобретение барьера от сабли, пули, снаряда, ракеты. А с другой стороны – увеличение мощности орудий, барьеры пробивающие. Проще их всех погрузить в повальную спячку.

Конец ознакомительного фрагмента.