Демиурги. Полигон богов

Эльтеррус Иар

Рядом медленно проявился из воздуха украшенный черепами и мечами черный байк стремительных очертаний. Звездочет на глазах молодел, превращаясь в парня лет двадцати пяти, однако борода осталась, хоть и стала черной. Мих сверкнул глазами, запрыгнул в седло байка и в одно мгновение оказался высоко в небе, сместив две нити мироздания. Пора было проведать второго возможного ученика, да и поразвлечься не помешает. Под колеса серебристой полосой ложилась возникающая ниоткуда и исчезающая позади звездная дорога.

Мало кто из людей поднимал голову к небу, поскольку почти никто не бывал днем на солнце, слишком опасно. А редкие свидетели

растерянно смотрели на тонкую серебристую линию, пересекающую небо в разных направлениях. Иногда до них доносились отголоски дикой музыки, от которой сердце уходило в пятки. Жрецы всех пяти богов что-то невнятно бормотали про знамения, если слышали от прихожан об этом, но им мало кто верил — жители Брайна были не слишком религиозны, предпочитая жить своим умом.

Никому и в голову не могло прийти, что это развлекается старенький звездочет, которого знали на всех материках и во всех крупных городах мира Артос. И везде считали местным.

* * *

У причала застыл, глядя в никуда, молодой мужчина с длинными соломенными волосами, небрежно собранными в хвост. Изредка он поглаживал правую щеку указательным пальцем — с детства не мог избавиться от этой глупой привычки. Волны бились о берег, однако вдали постепенно светлело, судя по всему, к утру все же распогодится. А значит, придет время выходить в море. Вернутся ли они живыми? Трудно сказать, но длинноволосый поставил на этот выход все, в том числе и собственную жизнь. Если не получится, то и жить дальше незачем.

По губам Майаннона скользнула едва заметная улыбка. Долгий путь почти завершен, он смог все преодолеть и найти единомышленников, переубедить кое-кого из сомневающихся, а остальных отвадить от своего проекта. Молодой жрец обернулся. Команда продолжала готовить судно к выходу в море, расправляя воздушные шары, которые утром должны будут наполниться газом и поднять корабль в небо. Главное — не промахнуться мимо острова Кэм: унесет в открытый океан. Никто из ушедших туда не вернулся за все шестьсот лет изоляции…

Взгляд скользил по остальным из команды. Все вокруг называли их сумасшедшими самоубийцами, фантазерами и дураками. Что ж, обывателям не понять, что это такое — отдать все ради мечты. Пусть живут как хотят — их выбор, и они имеют на него право. А Майаннон с друзьями взлетит в небо. И пусть даже они не вернутся — главное, что они решились на невозможное.

— Ну что, готов? — Истхаййа, старый друг еще по начальной школе, подошел и хлопнул жреца по плечу.

— Да, — коротко отозвался он.

Немного помолчав, Майаннон поинтересовался:

— Гарпунов достаточно?

— Больше сотни погрузили. Яда орхи [7] тоже хватает — два бочонка.

Жрец заметил среди волн на мгновение показавшуюся голову гигантского морского змея и улыбнулся — это сулит удачу. Завтра змеи будут нежиться на отмелях, греясь на солнце, и к ним можно будет подобраться незаметно. А там останется надеяться, что предки написали правду в своем манускрипте. Если нет, то долго смельчаки не проживут.

7

Орхи — морское животное, немного напоминающее земных морских ежей, только в несколько раз больше. Очень ядовито, яд нервно-паралитического действия.

— Ребята, идите ужинать! —

позвала от костра Лиййа, единственная девушка среди их разношерстой компании.

А ведь действительно, кого среди них только нет… Бывший жрец Несущего Смерть из Мрай-Заора, архивариус почти заброшенного храма из Ранх-Кеймона, городской плотник из Схи-Тоййона, рыбак и корабел с острова Орн-Гирайд, храмовая гетера Дающего Жизнь из Арх-Ургайда. Разные люди с разными судьбами. Каждый жил, любил и терял, лишившись затем всего. И каждый нашел себя снова в том, что обычные жители Меййона называли безумием.

«Пятеро сумасшедших! — потрясал вчера кулаками и белой бородой старший жрец пяти храмов Арх-Ургайда. — То, что вы задумали, — богохульство! Остановитесь!»

Но они не желали останавливаться, они сожгли за собой мосты и смотрели только вперед, отбросив все важное для других людей как что-то ненужное. Они переступили черту, отделяющую человека от бога, сами того не осознавая. В глазах этих пятерых горело что-то потустороннее, и обывателей это пугало.

Майаннон бросил последний взгляд на бушующее море и отошел к костру. Там он взял из рук Лиййи плошку с кашей и принялся за еду. Перед глазами непрошеными гостями вставали воспоминания. Иреййа… Любимая жена, умершая во время голода в Мрай-Заоре той страшной зимой, когда после землетрясения завалило все ведущие в город проходы. А запасов оказалось слишком мало, магистрат не озаботился запастись на черный день. Говорят, дошло до людоедства в бедных кварталах, но так ли это, Майаннон не знал — не до того было, своя беда глаза застила.

Остров Меййон, а родина молодого жреца все же являлась очень большим островом, если судить по старым хроникам, был беден на растительность. Пещеры и скальные каверны невелики, лиан и грибов в них мало. Люди жили в основном дарами моря, благо защищенных от вечно бушующего океана бухт, где можно было ловить рыбу и моллюсков, хватало. Но Мрай-Заор находился в центре Меййона, из-за чего во время голода вымерла половина населения. В отличие от него, приморский город бы выжил.

Когда рудокопы и маги пробились в отрезанный завалами город, их взглядам предстала страшная картина: похожие на теней люди, шатаясь, бродили по коридорам и пещерам в надежде отыскать хоть что-то съестное. На улицах валялись трупы. Хорошо хоть, пресной воды в подземных источниках хватало, и это позволило хоть кому-то выжить.

Похоронная команда с трудом смогла уговорить безутешного Майаннона отдать тело любимой. И над ее могилой он поклялся найти выход из ловушки, в которую превратился для растущего населения скалистый остров Меййон. С момента катастрофы шестьсот лет назад меййонцы потеряли связь с остальным Артосом. Теперь только легенды рассказывали о золотых временах древней империи, в которую входила половина мира. Говорили, что тогда люди перемещались между островами и материками на летучих и морских змеях. Летучие на Меййоне не водились, а морские были малы. Их, конечно, со временем снова приручили, но выходить в океанские просторы с их помощью не имело смысла — безумные шторма, не стихающие ни на минуту, топили змей или разбивали их о скалы. Только Великие Змеи, длиной от двухсот локтей и толщиной до десяти чувствовали себя в открытом океане как дома. Но приручить этих гигантов было совершенно невозможно. Пытались в свое время, но единственным результатом стал вкусный обед для змей — они с аппетитом сожрали охотников.