Демиурги. Полигон богов

Эльтеррус Иар

Вокруг сидящих на полу четверых возникло белое сияние, настолько яркое, что слепило глаза. Оно пульсировало в такт не слышной никому музыки, из него на мгновение показывались фигуры и символы, затем разноцветные всполохи заставили Инхайра вздрогнуть. Это они что, вот так напрямую работают с Сетью? Или с чем-то более глубоким? Аарн всматривались в демиургов и, похоже, что-то понимали в происходящем, поскольку периодически на мгновение замирали, а затем принимались делать что-то непонятное, словно им отдали мысленную команду. Перед ними висели в воздухе голары, на которых мелькали ряды символов и формул.

Инхайр мучился от неизвестности, но помалкивал, понимая, что здесь не просто чужак,

а куда хуже — враг. Может, что-то сделавший для исправления ситуации, но все равно еще враг. Внезапно координатору показалось, что нужно сделать совершенно определенную вещь. Он сам не знал, откуда взялось это желание, но оно было. Осторожно сползши с носилок, Инхайр, пошатываясь, направился к демиургам, не обращая внимания на насторожившихся аарн, и сел на пол рядом с Неникой Сат. А потом впервые за последние восемьдесят лет снял все свои ментальные щиты, позволяя полностью считать свою память. Это было мучительно стыдно, но необходимо.

На лицах ощутивших падение щитов аарн появлялось недоумение, они один за другим погружались в открытое сознание бывшего координатора, считывали и анализировали его память — впервые за всю историю противостояния с Организацией появилась возможность изучить в полном объеме память кого-то из ее высокопоставленных функционеров. Бесценная информация!

Неника безрезультатно сканировала гиперпространство уровень за уровнем, но ничего не находила, кроме множества лам-истребителей, занятых тем же. Наставник творил вообще нечто несусветное, но, как видела девушка, тоже безуспешно. Ей не давал сосредоточиться нарастающий гнев, он постепенно становился самостоятельной силой, плескался в ее душе и рвался оттуда. При одном воспоминании о тварях, способных ради каких-то своих целей уничтожить множество населенных миров, она готова была рвать и метать.

Девушка едва не рычала, ощущая всю бесполезность своих поисков, отчаяние разъяряло ее еще больше, глаза уже застилала багровая пелена, когда рядом что-то изменилось — на расстоянии протянутой руки вдруг оказалось чье-то чужое сознание, несущее в себе что-то важное. Неника, не сомневаясь ни мгновения, нырнула в него, принявшись перелистывать память, как страницы книги.

…Почти неслышный, безнадежный стон умирающих от черной лихорадки людей любого, наверное, заставил бы содрогнуться. Но не тех, кто ради выгоды перенаправил транспорты с лекарствами в другую сторону, получив за это ненамного больше. Половина населения несчастной планеты вымерла…

…Объявленный вне закона и расстрелянный патрулем корабль, экипаж которого всего лишь осмелился громко протестовать против подлости и жестокости тех, кто должен был защищать тех, кто сам защититься не может…

…Отработанный биологический материал — несколько сотен изуродованных бесчеловечными экспериментами трупов маленьких детей. Научно-исследовательские лаборатории Организации. Ведь эти дети обладали паранормальными способностями, а значит, в глазах «ученых» людьми не являлись…

…Тысячи бывших агентов-официалов, осмелившихся отказаться сотрудничать с предавшими всё, что можно, загибались от болезней и ран на примитивных планетах, лишенные элементарной медицинской помощи. И использование их тяжелого положения, чтобы принудить пойти против совести. Им оставляли единственный выбор — предать или умереть. И не все выдерживали…

…Бесконечные груды мертвых тел — начатая ради изменения идеологии война, исподтишка развязанная координаторами Молота…

…Боль на боли… Подлость на подлости… Эгоизм на эгоизме… Жестокость на жестокости… Предательство на предательстве… Ненависть на ненависти… Злоба на злобе… Безразличие на безразличии…

С каждым новым увиденным в памяти бывшего координатора эпизодом Неника все больше сходила

с ума от боли и гнева на «хозяев жизни». Они ни на что не обращали внимания, они топтали все, что было и есть доброго и чистого. Они развращали народы, превращая их в свои покорные стада. Они шли по головам, предавая всех, до кого могли дотянуться. Они превращали миры в клоаки. Они объявляли мерзость добродетелью, а добродетель — злом, старательно убеждая в этом всех вокруг. Тех же, кто отказывался в это верить, — уничтожали. Безжалостно.

Но больше всего они ненавидели миры, что удерживались на грани превращения в ад, отказывались от их «ценностей». Такие миры втаптывались в грязь, развращались. И ради достижения этого не жалели никаких затрат. Лишь бы уничтожить любые ростки всего светлого. Лишь бы все вокруг стали похожи на них. Такими же чудовищами.

Самым же страшным было, что они лишали людей крыльев, заставляли их становиться разумными животными, руководствующимися лишь целесообразностью. А тех, кто осмеливался сохранить способность мечтать и смотреть за горизонт, сбрасывали на дно жизни, сажали в сумасшедшие дома и тюрьмы, любыми способами выводили на обочину жизни, что они не могли ни на что повлиять.

— Возда-а-а-я-я-я-н-н-и-и-е-е-е… — прохрипела Неника, корчась от ярости, ставшей настолько сильной, что все остальное перестало иметь значение. — Они должны ответии-и-ить…

Девушка не видела, что от нее во все стороны прянуло черное сияние, вызывающее ужас. Потянуло мертвенным холодом. Неназываемый успел вскочить на ноги, подхватил под руки Юргена с Майанноном и поспешил телепортироваться на другой конец ангара, бросив аарн предупреждение держаться от его ученицы подальше.

Рядом с Неникой остался только Инхайр. Темное сияние охватило бывшего координатора, и он надрывно закричал. В этом крике слышалась бесконечная боль, но одновременно, как ни странно, облегчение.

— Что с ней?! — попытался вырваться из рук наставника Юрген.

— Инициация, — пробурчал тот, не отпустив князя. — Не лезь, ты ей сейчас ничем не поможешь.

— Что за инициация? — требовательно спросил Майаннон. — Разве мы ее еще не прошли?

— Вы прошли, — усмехнулся демиург. — А вот ей предстоит вторая. Таких, как она, не появлялось миллиарды лет. И никто не верил, что появятся.

Сеть сотрясалась, изменялась на глазах, все, хоть немного толерантные к ней, ощущали, что происходит нечто невероятное. Возникали миллионы новых связей, рушились старые, менялись законы мироздания. Всех Контролирующих буквально вышвырнуло из Сети в реальность, и все они поняли, что происходит: легенды в их среде ходили, но никто не верил, что такое когда-нибудь случится. И они радостно улыбались, осознавая, что с этого момента все будет иначе.

В ангаре вдруг один за другим начали появляться Безумные Барды в самых диких одеяниях. Откуда они только брались?.. Они смеялись и танцевали, между ними загорались огненные линии разных цветов. Неизвестно, кто первый заиграл, но один за другим Барды подхватывали мелодию. Голос за голосом вступали, пока песня не накрыла собой все вокруг. В такт вокруг Неники металось черное пламя.

Стань ветром, крылья любят небо! Стань словом — рифмой для поэтов! Стань светом, будь для нас звездою! Дай силу, что зовем мы любовью! [36]

36

Группа «Гран-Куражъ», отрывок из песни «Ангел-хранитель».