Демократический социализм — будущее России

Шубин Александр Владленович

Ни организованные позже левыми партиями вооруженные восстания в Москве и ряде других городов, ни парламентская деятельность либералов в Думе не смогли добавить ничего существенного к бескровной победе российских профсоюзов.

1917 г. Октябрьский переворот. Больше, чем наступление Краснова и восстание юнкеров, напугал большевиков ультиматум профсоюза железнодорожников ВИКЖЕЛя, потребовавшего отказа от однопартийного правления и создания коалиционного правительства с участием всех советских партий.

Большинство большевистского правительства, напутанное перспективой забастовок железнодорожников, склоняется к компромиссу. И только непреклонная позиция Ленина и Троцкого и,

наоборот, непоследовательность левых эсеров, вступающих в сепаратную коалицию с большевиками, сорвали наметившийся уже было демократический выход из тупика диктатуры и гражданской войны.

Кстати, нынешней отраслевой профсоюз железнодорожников полностью сохранил структуру ВИКЖЕЛя.

Конечно же, окончательно установив однопартийную диктатуру, большевики взяли под свой контроль руководство не только ВИКЖЕДора (так был переименовал ВИКЖель), но и всех профсоюзов.

Однако, вплоть до тридцатых годов профсоюзы оставались эпицентром легальной оппозиции усиливающейся диктатуре партийного аппарата.

В 1921 г. выступала «рабочая оппозиция», возглавляемая лидером профсоюзов Александром Шляпниковым. Их требования — самоуправление на производстве, отказ от необоснованных привилегий партийного аппарата.

Тогда во время «профсоюзной дискуссии» ленинской «платформе десяти» оппонировало еще около двух десятков фракций. Но самый опасной Ильич назвал «анархо-синдикалистическую» оппозицию профсоюзных лидеров. Партаппарат провел вторую чистку профсоюзов, изгнав оттуда Шляпникова и его сторонников, еще недавно исполняющих роль комиссаров партии в профдвижении.

Но по иронии судьбы Михаил Томский и возглавляемый им ВЦСПС станут частью последней демократической оппозиции в партии, выступив вместе с Бухариным и Рыковым против коллективизации, культа Сталина и потогонных методов индустриализации.

Известный советолог Авторханов, учившийся тогда на привилегированных «Курсах красной профессуры», впоследствии вспоминал, что у Томского и его окружения было «странное» желание построить отношения с партийной верхушкой так, как будто они представляют профсоюзы в руководстве Лейбористской партии Великобритании, чуть ли не на равных. Сталин, конечно же, не мог этого терпеть. Томский был снят и в 1935 г., не дожидаясь ареста, застрелился. Была проведена новая чистка ВЦСПС. А спустя несколько лет еще одна.

Пятнадцать лет потребовалось большевикам, чтобы превратить традиционные профсоюзы в «школу коммунизма» и приводной ремень партии.

Гораздо раньше, чем профсоюзы, удалось, например, окончательно сломить православную церковь, школу, академическую науку. Все институты общества были превращены в приводные ремни партии, и профсоюзы не составили исключения.

Поэтому сегодня, когда все мы вокруг оказались смелыми и свободными, и от некоторых ученых мужей вокруг слышатся предложения покончить с традиционными профсоюзами как с наследием прошлого, мне хочется сходить в библиотеку, взять авторефераты их диссертаций и посчитать количество ссылок в них на Маркса, Ленина и Материалы очередного съезда КПСС.

Как писал один мудрый баснописец: «Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться».

АНДРЕЙ ИСАЕВ 1993 г.

СОЦИАЛ-РЕФОРМИЗМ КАК ИДЕОЛОГИЯ ПРОФСОЮЗОВ

В октябре 1993 г. судьба общероссийского профцентра — ФНПР висела на волоске. Только что провалилась попытка организовать политическую стачку в поддержку руководства Верховного Совета. Ходили слухи о грозных анти-ФНПРовских

указах Ельцина. Тогда вновь оживились разговоры о том, удастся ли сохранить традиционные профсоюзы, или они рухнут на очередном крутом вираже российской политики. Но доводы как скептиков, так и оптимистов в основном касались настроений, царящих в правящей верхушке. Одни утверждали, что вот настал «самый удобный момент», чтобы разгромить движение. Другие обнадеживали, что «ИМ» (властям) самим невыгодно ослаблять ФНПР (ее нишу могут занять гораздо более радикальные антиправительственные силы) или же уверяли: «ОНИ» не посмеют (испугаются международного резонанса).

ПРОФСОЮЗЫ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ОБЩЕСТВА

А между тем ответ на вопрос следовало искать в самой ФНПР и в ее членских организациях — профсоюзах.

Есть в христианской догматике такое представление: как бы ни был силен дьявол, он не может подчинить человека своей власти, пока тот сам не встанет на путь греха и не откроет свою душу злым силам. Перефразируя этот догмат в отношении нашей темы, можно сказать, что какие бы планы ни вынашивали власти предержащие, до тех пор, пока профсоюзы непоколебимы в отстаивании своего общественно-политического курса, разгромить их практически невозможно. И, наоборот, стоит сделать шаг чуть левее или правее, сыграть в чужую игру, как профсоюзы начинают подпадать под контроль чужеродных политических структур, становиться заложниками чужой политики и двигаться в сторону собственной гибели. Именно в таком положении и оказалась ФНПР в октябре 1993 г. когда, подталкиваемая определенными политическими структурами извне и некоторыми людьми изнутри, начала играть по чужим правилам и в результате чуть не распрощалась с жизнью. Но все по порядку…

Одно из наиболее существенных противоречий, присущих профсоюзному движению, состоит в том, что, будучи изначально, по цели социально-экономическими организациями, профсоюзы не могут быть вне политики.

Это противоречие в наибольшей степени относится и к профцентрам — объединениям отраслевых профсоюзов, как региональным, так и общероссийскому. Ведь там, где социально-экономические интересы отдельных групп и категорий трудящихся обобщаются до уровня интересов всего КЛАССА наемных работников — там неизбежно начинается большая политика.

Кстати, профсоюзы и предпринимательские объединения — единственные по-настоящему классовые организации в нашем обществе. Партии и движения много рассуждают о своей классовой природе, но на самом деле в их программах интересы классов, на которые они ориентируются, сильно подправлены идеологическими установками партийной интеллигенции.

Жесткая классовая привязанность профсоюзов с одной стороны делает их чрезвычайно устойчивыми, а с другой — диктует им гораздо более узкие, чем партиям, правила игры.

В чем же состоит специфика профсоюзной политики?

Прежде всего, еще в одном противоречии профсоюзного движения. Профсоюзы являются одновременно как бы и рыночной, и антирыночной силой. Они — корпорация наемных работников, которая борется за ограничение рыночной стихии в интересах своих членов. Но существовать, действовать и добиваться своих целей эта корпорация может только на свободном рынке. Вне рынка профсоюзов нет, их место занимает подчиненный государству «трудовой фронт».

Поэтому профсоюзы являются ПО ТАКТИКЕ как бы антирыночной силой, выступающей за ограничение стихии, подчинение ее законам и решениям, принятым в интересах трудящихся, а СТРАТЕГИЧЕСКИ — рыночной структурой, осознающей, что она может реализовать свой потенциал только в условиях рынка, когда есть что «ограничивать».