Демократия в Америке

де Токвиль Алексис

Здесь необходимо, чтобы читатель поверил мне на слово. В поддержку собственных высказываний я часто мог бы ссылаться на известные авторитеты или же по крайней мере на имена людей, вполне заслуживающих известности, но я сознательно воздерживался от этого. В гостиной чужеземец нередко узнает от хозяина дома столь важные истины, что ими, быть может, человек не стал бы делиться даже со своими друзьями; с гостем можно облегчить душу, отказавшись от вынужденного молчания и не опасаясь его бестактности из-за кратковременности его пребывания. Выслушивая все эти откровения, я тотчас же их записывал, но они навсегда останутся среди моих бумаг; я скорее предпочту, чтобы пострадало качество моего изложения, чем пополню собой список имен тех путешественников, которые расплачивались

за оказанное им великодушное гостеприимство тем, что огорчали своих хозяев, ставя их в неловкое положение.

Я знаю, что, несмотря на все мои старания, раскритиковать эту книгу будет проще всего, если кому-то захочется это сделать.

Внимательный читатель, я полагаю, обнаружит в работе одну основную мысль, связующую, если можно так выразиться, все ее части между собой. Однако темы, освещаемые в книге, столь разнообразны и многочисленны, что человек, вознамерившийся найти противоречия между каким-либо отдельным фактом и всей совокупностью приводимых мною фактов, между отдельной мыслью и всем комплексом идей, преуспеет в этом без труда. Поэтому мне хотелось бы, чтобы мою работу читали с тем же настроением, с которым она писалась, и чтобы эту книгу оценивали лишь по тому общему впечатлению,

¹ В то время когда я опубликовал первое издание данной работы, господин Гюстав де Бомон, мой напарник по путешествию в Америку, еще продолжал трудиться над своей книгой, которая называлась «Мери, или Рабство в Соединенных Штатах» и которая затем была издана. Главной своей задачей господин де Бомон считал необходимость привлечь общественное внимание к рабству, подчеркнув бедственное положение негров в лоне англоамериканского общества. Его сочинение представило в новом, ярком свете феномен рабства — жизненно важную для объединенной республики проблему. Быть может, я ошибаюсь, но мне кажется, что книга господина де Бомона, вызвав живой отклик среди тех читателей, которые искали в ней источник сильных эмоций и наглядности изображения, должна также обрести более солидную и прочную репутацию в кругу тех читателей, которые выше всего ценят искренность суждений и глубину постижения истины. —Здесь и далее прим, автора.

² Я всегда с благодарностью буду вспоминать ту любезность, с которой мне была предоставлена возможность пользоваться документами законодательных и исполнительных органов страны. Из числа американских государственных деятелей мне особенно хотелось бы поблагодарить господина Эдварда Ливингстона, тогда занимавшего пост государственного секретаря (ныне чрезвычайного и полномочного посла США в Париже). Во время моего пребывания в американской столице господин Ливингстон благосклонно передал мне большую часть документов, освещающих деятельность федерального правительства, которые имеются вмоем распоряжении. Господин Ливингстон принадлежит к числу тех редких людей, чьи собственные сочинения вызывают у нас такую симпатию, что мы восхищаемся ими и питаем к ним уважение прежде, чем получаем возможность лично познакомиться с ними. Осознание того, что ты должен испытывать чувства признательности к такому человеку, доставляет подлинное наслаждение.

35

которое она оставляет, ибо я сам приходил к тем или иным суждениям, основываясь не на отдельных доводах, а на их сумме.

Не следует также забывать, что автор, желающий быть понятым, должен выявлять все теоретические последствия, вытекающие из каждой его идеи, часто доводя их до границ невероятного и неосуществимого, так как если в практической деятельности иногда необходимо отказываться от законов логики, то в процессе общения сделать это невозможно, и люди обнаруживают, что им почти столь же трудно быть непоследовательными в словах, как быть последовательными в своих поступках.

В заключение мне хотелось бы самому привлечь внимание читающей публики к тому обстоятельству, которое многими будет рассматриваться в качестве основного недостатка данной работы. Эта книга не рассчитана на вкусы тех или иных конкретных людей; работая

над ней, я не намеревался ни служить какой-либо из партий, ни сражаться с оной; не культивируя свое особое мнение, я постарался заглянуть дальше, чем это делают приверженцы различных партий: их интересует лишь завтрашний день, тогда как мне хотелось задуматься о будущем.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава I. ВНЕШНИЕ ОЧЕРТАНИЯ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ

Две обширные территории, образующие Северную Америку: одна простирается к полюсу, другая — к экватору. — Долина реки Миссисипи. — Следы земных катаклизмов. — Побережье Атлантического океана, где возникли первые колонии. — Различия между Южной и Северной Америкой в эпоху их открытия. — Леса Северной Америки. — Прерии. — Кочевые племена туземцев. — Их наружность, нравы и языки. — Следы неизвестного народа.

Внешние очертания Северной Америки отмечены некоторым своеобразием, что невольно бросается в глаза.

В расположении земель и вод, гор и долин ощущается какая-то целенаправленность, какой-то логический порядок. Даже в путанице предметов и явлений окружающего мира, в их чрезвычайном многообразии обнаруживается этот порядок.

Северная Америка подразделяется на две обширные и практически равновеликие территории.

Одна из них простирается до Северного полюса и омывается на западе и востоке двумя великими океанами. В своей южной части эта территория образует треугольник, стороны которого, имеющие неровные очертания, пересекаются ниже канадских Великих озер.

Вторая территория начинается там, где кончается первая, и занимает все оставшееся пространство континента.

Одна часть Северной Америки несколько смещена к полюсу, а другая — к экватору.

Земли первой части тянутся на север с едва приметным уклоном, и создается впечатление, что это равнины или плоскогорья: и действительно, на этом обширном участке земной поверхности вы не встретите ни высоких гор, ни глубоких долин.

То тут, то там, причудливо изгибаясь, бегут реки, речушки, ручейки; они то пересекаются, то сливаются, то расходятся в разные стороны и вновь сближаются, пропадают в многочисленных болотах, теряются в созданном ими самими и наполненном влагой лабиринте и лишь после бесконечного блуждания впадают наконец в Полярное море. Великие озера, обрамляющие эту территорию на юге, расположены, в отличие от большинства озер Старого Света, не между скалами и холмами — их берега плоские и всего лишь на несколько футов возвышаются над поверхностью воды. Каждое из этих озер напоминает наполненную до краев огромную чашу: малейшие изменения в геологической структуре Земли могли бы вызвать низвержение их вод либо в сторону Северного полюса, либо к тропическим морям.

Вторая часть Североамериканского континента более пересеченная и лучше приспособлена для постоянного обитания человека. Две горные цепи пересекают ее по всей длине: одна, носящая название Аллеганских гор, протянулась вдоль всего побережья Атлантического океана, другая же простирается параллельно южным морям.

Территория между этими двумя горными хребтами занимает 228 343 квадратных лье¹, что почти в шесть раз превышает площадь, занимаемую Францией².

¹ 1341 649 миль. См.: Дарби. Обзор Соединенных Штатов, с. 499. (Библиографические сведения о работах, на которые ссылается А. де Токвиль, даны в переводе на русский язык. — Прим. ред.) Я перевел мили в лье при условии, что каждое лье состоит из 2000 туазов.