Демон Джеймс Максвелл

Исьемини Виктор

Джеймс возвратил штекер зеркала, кибер втянул шнур, но от кресла гостя не отъезжал – выдвинул манипулятор, предлагая новое подключение.

– Кое-что особенное? – повторил Максвелл.

– Да. Но это обойдется недешево.

Вельзевул назвал сумму. Джеймс задумался – это составит не меньше пяти процентов его собственности. Даже больше пяти, точно больше.

– Поглядите, – велел хозяин. – Поглядите голоролик с вашей будущей… гм, партнершей. Не стесняйтесь, берите! Она как раз вызывает беса, я приготовил этот эпизод к вашему приходу.

Джеймс не стеснялся.

Просто стало как-то неловко… подглядывать за девушкой, пусть и умершей около тысячи лет назад. Ему, воспитанному в духе неприкосновенности частной жизни, было неловко. За стенами особняка доктора Вельзевула голопроникновение в частное жизненное пространство считалось одним из наиболее тяжких преступлений, но здесь все было так буднично, так обыденно. Вот штекер – подключайся и смотри! Так соблазнительно… Максвелл поколебался с минуту, но взял предложенный кибером провод, воткнул в разъем и закрыл глаза.

Перед ним оказалась полутемная комната. Одна стена была наклонной, с маленьким окошком, завешенным тряпкой. В прорехи сочился тусклый свет. Объектив у голокамеры был, очевидно, невелик, он рыскал по помещению, открывая то один сектор обзора, то другой. Вдоль стен стояли странные ящики, обитые медными полосами, промелькнуло ведро, наполненное водой…

– Мы на чердаке, – тихо пояснил Вельзевул. – Наблюдение осуществляется при помощи так называемого «жучка». Он в самом деле выполнен в виде насекомого и сейчас перемещается по стене. Вот, смотрите, наша девочка.

«Жучок» нацелился на пол. Доски были чисто вымыты, по ним ползла молодая женщина в бесформенном плаще с капюшоном. Ползла по кругу, выпятив округлый зад, за ней оставалась проведенная мелом линия, аккуратно соединяющая концы пятиконечной звезды. Окружность замкнулась, девушка встала, вытирая ладони. Джеймсу неожиданно понравилось, как она движется, как отряхивает руки. Хорошая пластика!

– Мы наткнулись на нее случайно, – продолжал доктор. – Это случай никак не отражен в документах, которыми располагают «Вельзевул и сыновья». Собственно говоря, мы следили за ее сестрой, но наткнулись… и отправили еще одного «жучка». У нового будет более мощный объектив и микрофон. Смотрите, сейчас он подключится!

Девушка огляделась, тут изображение дернулось, рывком приблизив ведьму. Джеймс разглядел испачканную мелом ладошку, отбрасывающую белокурую прядь, выбившуюся из-под капюшона. Появился звук – в основном шорох тяжелой ткани да неровное дыхание – девушка запыхалась, ползая на четвереньках. Вот она нагнулась, подняла толстые свечи и пошла по кругу, расставляя их в углах пентаграммы. Потом отвернулась, изображение снова перескочило – дальний план, девушка поджигает свечу.

– Сейчас она зажжет все свечи, смотрите.

– Да, да…

Девушка опустилась на колени, сцепила пальцы перед лицом, укрытым капюшоном, и стала бормотать странные слова.

– Что она говорит?

– Заклинает. Читает магические формулы… Я бы дорого дал, чтобы узнать, откуда к ней попали эти формулировки… Слушайте!

Девушка дрожащим голосом выкрикнула короткую фразу, потом еще раз. И еще.

–

Что она говорит?

– Призывает беса Карпентера, погубившего ее сестру Генриетту.

– Явись, бес Карпентер! – Теперь Джеймс вроде бы разобрал слова, произнесенные со странным акцентом.

Раздался громкий щелчок («Отключилась первая голокамера», – прокомментировал Вельзевул), девушка вздрогнула, капюшон свалился, открывая прелестное личико и белокурые локоны, стянутые красной ленточкой. Ведьма оказалась просто очаровательной!

– Явись, бес Карпентер… – неуверенно повторила красавица, озираясь.

Щелчок – изображение замерло.

– Здесь отозвали второго «жучка». Если мы подпишем контракт, секундой позже в центре пентаграммы возникаете вы, дорогой мой Джеймс. Возникаете эффектно, в облаках дыма, пахнущего адской серой.

– Пахнущего серой? – рассеянно повторил Максвелл. – Это необходимо?

– Это от нас не зависит. Вместе с вами мы транспортируем около трех кубометров воздуха. Состав атмосферы за минувшие века сильно изменился. Современный воздух насыщен органическими соединениями, которые сгорают в соответствии с правилами техники безопасности. Образующийся осадок содержит серу. Поверьте, это минимальные неудобства. Ну, что скажете?

Джеймс зачарованно разглядывал замершую голокартинку – красивая девушка стоит на коленях, молитвенно сложив руки, на ее лице – решимость и испуг. Она зовет «беса Карпентера», этого замухрышку, неудачника с лицом сердитого бульдога. Максвелл все никак не решался вытащить из разъема штекер и расстаться с изображением ведьмы. Бедная, как же ей тяжко – там, в жутком времени, среди мрачных фанатиков… Люди ее века – грубы, бессердечны, не способны на переживания, не способны понять… Они черствы душой и холодны сердцем, примитивные… Да, именно! Примитивные! Но девушка не такая, она не может найти себя, обрести счастье. Она – чужая своему времени, одинокая душа, затерянная в прошлом…

Наконец молодой человек тяжело вздохнул и отключил проектор. Перед ним снова была залитая мягким светом комната и улыбающийся доктор Вельзевул.

– Значит, я возникаю в центре пентаграммы…

– Да, дорогой Джеймс, вас ждут, вас призывают! – Вельзевул потер ладошки. – Однако хочу предупредить: поскольку случай уникальный, нам придется принять кое-какие меры безопасности.

– Что вы имеет в виду? – насторожился Джеймс. – Мне грозит опасность?

– Не вам. Прошлому. Вы внимательно слушали мои объяснения? На эту девушку мы вышли случайно, когда разрабатывали ее сестру, Генриетту. «Вельзевул и сыновья» не располагают сведениями о процессе над вашей блондинкой. Следовательно, мы должны принять меры, чтобы ваше пребывание в прошлом не имело последствий.

– То есть вы хотите сказать, что она, вероятно, выживет? Но что с ней случится?

Фантазия Джеймса заработала с новой силой. А что, если?.. Может быть, встречи станут регулярными, он будет навещать бедную девушку снова и снова, может быть, даже… нет, Джеймс боялся признаться даже себе, какие мечты пробудил в нем Вельзевул.