Демон Эльдорадо
Шрифт:
– Дешевый трюк, – хмыкнул Алекс.
– Зато эффектный.
Под восторженные вопли аймара они двинулись в обход Храма – боги первыми, затем сын Солнца на земле Таури и потом уже Кумари и многочисленная свита сапаны. Позади занимался огнем оставленный помост. И только оказавшись в широком внутреннем коридоре, который вел через подземелья в сторону дворца, Энки подозвал к себе Таури, и они пошли во главе процессии, о чем-то светски разговаривая.
Алекс их почти не понимал, в отличие от остальных аймара. Его злило, что инопланетяне отказались обучить его заодно и языку дикарей. Настолько, что он каждый вечер, оставаясь
Большой зал приемов во дворце был отделан так, что у Алекса зарябило в глазах от золотых бликов и красочных пятен. Сюда же с пеших прогулок подтянулись родственники Таури, его многочисленные дети и внуки, представители знати из соседних поселений и прочие важные персоны. В центре зала расположился бэнд с флейтами, барабанами и свирелями. Один парень наигрывал на кувшине, от звуков которого ныли зубы.
– Имеет желание господин? Трапеза, напиток изобильны, – приветил Алекса Рунтан, присоединившийся к общей массе гостей в качестве персонального переводчика.
Парень явно боготворил Алекса даже больше, чем Энки с его помощниками. Ничего странного в этом не было. Когда-то Алекс от скуки посетил местную больницу, где Рунтану сделали операцию на черепе, и поговорил с ним. К его удивлению, Рунтан довольно резво повторил за ним несколько слов и вообще проявил такую невиданную способность к русскому, что это заметили все – и лекарь, и сопровождавший Алекса жрец Ило. Этот вообще, похоже, был непомерно рад открывшимся у больного способностям. Очевидно, именно благодаря стараниям пронырливого жреца, правой руки Аталая, Алекса переселили во дворец и приставили ему в качестве личного слуги именно Рунтана. Чучилья сама собой сделалась постоянной женой.
– Что там у нас по этикету? Сначала ужин, потом пляски с девушками?
– Качаса, – ухмыльнулся Рунтан и склонил голову. Золотая пластина на его бритом затылке сверкнула, словно маленькое солнце.
Алексу, разумеется, досталось место рядом с Гугумацем – в полном соответствии с его статусом бога. Рунтан расположился на коврике позади него, в каждую секунду готовый исполнить веление хозяина или что-нибудь перевести для него. Справа уселся Кумари, и время от времени он бросал снизу вверх на Алекса внимательные взгляды, словно ждал некоего откровения. Наследник трона как будто видел в Алексе пример для подражания.
А тот скучливо жевал авокадо и прихлебывал качасу с растолченными семенами дурмана – фирменный напиток безбашенных индейцев. Эти семена, уже не раз испытанные Алексом, служили возбуждающем сладострастие снадобьем.
Говорить было не с кем, и Алекс рассматривал танцоров. Разодеты они были чуть менее пышно, чем те, что исполняли ритуальные пляски на площади и улицах города. Женщин среди них не было.
Единственное, что утешало, – разнообразие пищи, которое заметно выросло после того, как объявились инопланетяне.
Помощники мудрого Таури каждому такому купцу дарили элитную ламу и нагружали в обмен собственными дарами. Не забывали показать и лагерь пришельцев на холме, оставшийся после возвращения челнока на орбиту. Многоногие роботы ввергали купцов в священный трепет. А когда они видели высоких белокожих богов, включая Алекса, то готовы были распластаться на камнях от восторга и ужаса. Дикари, что с них взять.
– Новости, что ли, расскажи, – полуобернулся к Рунтану Алекс. – Что во дворце происходит, в городе. В мире, наконец.
– Алекс, потише, – попросил Гугумац. – Я записываю.
– Мы же не песни поем…
Сбиваясь и подыскивая слова, Рунтан принялся излагать Алексу сплетни и факты. Забеременели три молодые наложницы верховного жреца Аталая, лекарь Уймун получил несколько новых лекарств из незнакомых прежде трав, мастер-сеятель изучает новые зерна и подыскивает для них место будущей посадки…
«Дети Аталая? – подумалось Алексу. – Может, это мои? Надо бы спросить девчонок. Хотя откуда им знать?»
– Как насчет колеса? Еще не показали?
– Алекс! – сказал Гугумац на языке аннунаков. – Не забывайся.
– Ладно, ладно. Я тут ни при чем, само вырвалось.
– Ты еще про лыжи вспомни! Всему свое место и время. Куда ты поедешь по такой пересеченной местности? И вообще я уверен, что среди местных уже находились умельцы, которые мастерили колесо и прилаживали его к тележке. Просто далеко ее не укатишь, вот начинание и заглохло. И чем заниматься рабам, если не таскать тяжести?
Многое в политике аннунаков оставалось для Алекса неясным, хотя он и не особенно старался в нее вникнуть. Из отдельных обмолвок и утверждений, понятно, он сделал некие выводы и вполне удовлетворился ими. Какой был смысл в том, чтобы копаться в хитросплетениях собственных извилин?
После недолгих размышлений Алекс пришел к заключению, что пришельцы занимаются «прогрессорством» только для того, чтобы дикари радостно закрыли глаза на их вольное отношение к человеческому «биоматериалу». Может быть, помимо этого они нуждались в каких-нибудь веществах или химических элементах, для чего им и нужна была разработка недр.
Рунтан зловещим шепотом поведал об очередных высосанных досуха трупах собак, лам и нескольких людей из близких к столице поселений. Из некоторых через узкие колотые раны были извлечены внутренние органы. И что самое интересное – жертвы почти не разлагались, хотя находили их не всегда в первый же день после смерти.
– Ну и кого подозревают? Демонов, естественно?
У Алекса наверняка нашлось бы что сказать по этому поводу, но он предпочитал помалкивать. Открыто обвинять Балама в смертях животных и людей было нелепо. Тот был настоящим «богом», Алекс же только посредником между высшими и земными существами. А главное, он обещал Энки не комментировать деятельность пришельцев.
К тому же острые заявления Алекса даже Рунтан счел бы вопиющим богохульством. И вообще! Все это только плод его воображения, бороться с которым бессмысленно.