Демон-Хранитель
Шрифт:
— Я влюбился в свою подопечную, — выпалил Джек.
— И? — недоуменно воззрился на него я.
— У вас, демонов, всё с этим просто, вы же можете как инкубы-суккубы… даже приветствуется, если вы соблазните душу, у ангелов же отношения с людьми — табу, — проговорил он и продолжил. — Об этом узнали, и меня приставили к другому человеку…
— Грёбаные святоши… — пробормотал я, почти сгибаясь от боли и пустоты в душе ангела, ведь если бессмертный по-настоящему полюбит, то уже навсегда.
— Нас разлучили, я не знаю, где она, сколько прошло времени, а я всё пью, пью каждый день, чтобы не было памяти, чтобы не было мыслей о ней…
Я молчал, потому что не
Мотнув головой, сбрасывая с себя морок очарования лунной ночью, признаний ангела, запаха младенца, колыбельной, воспоминаний, смутно давящих на грудь, я аккуратно положил девочку в кроватку. Она громко причмокнула и затихла. Я невольно улыбнулся, чуть-чуть. Но потом снова взял себя в руки. Ну что ж такое-то?! Совсем расклеился, как будто одряхлел, что ли. И рассмеялся: демоны стареют очень медленно, а я в самом расцвете сил, всего-то десять тысяч земных лет, ерунда…
Я, помедлив, присел возле детской кроватки своей подопечной, проклятой мною на веки вечные, у той, у которой не будет шанса на спасение, потому что самый страшный её кошмар — её же хранитель. Демон-хранитель. Я усмехнулся и понял, что мне не хочется сейчас ни шлюху, ни спиртного. Ангел Джек сел рядом, чувствуя моё состояние. Мы молчали, ребёнок молчал, ночь молчала.
С этой поры так и повелось: объятия, колыбельная, спетая хриплым голосом, сон Дженнифер на моих руках и никакого алкоголя.
Сказка демона
— Дженнифер! — зычно кричала на весь сад пожилая монахиня, слишком крупная для той, что соблюдает все посты, в очках с грубой роговой оправой и толстыми стёклами.
Я усмехнулся от того, как ловко спряталась Джен, как молча с высунутым от озорства язычком и довольной улыбкой на лице застыла в укромном уголочке, как быстро стучало её маленькое сердечко от предстоящего разоблачения — восторг и детская радость одновременно. Я не мешал, эта монахиня единственная здесь, которой не наплевать на Эмму. Девочка обернулась ко мне и неумело подмигнула. Я начал хохотать во всё горло. Подопечная ослепительно улыбнулась. Я невольно в ответ, уже почти привык к приятному покалыванию в ладонях, когда рядом с ней — ещё одна из привилегий хранителя… или его проклятие.
— Спорим, она не найдёт меня, Сол? — детский шёпот около уха, горячая маленькая ладошка легла в мою сухую.
— Особенно если ты не будешь болтать, — напомнил ей я, едва сдержав смех.
Девочка немного с обидой бросила на меня свой взгляд, но, послушавшись, замолчала, упорно продолжая сидеть в засаде. Затем, забывшись, начала опять разговаривать. Я не сдержался, смеясь над ней, чуть подразнив. Она наконец-то разозлилась, и зелёные глаза гневно сверкнули. Ничего не могу с собой поделать: я обожаю, когда моя девочка такая. Моя девочка… Я одёрнул себя… и попытался придать своему лицу суровости. Дженнифер удивлённо посмотрела на меня и заливисто рассмеялась.
—
— Тебя сейчас найдут… — вновь улыбаясь, предупредил я.
Девочка полностью разоружала меня. Раздражение — не знаю, злость — не слышал. Она спохватилась и прикрыла ладошкой ротик, сжавшись в комочек и спрятав лицо в подтянутые к себе сбитые коленки. Я мотнул головой и поморщился, почти физически ощущая её боль. Дженнифер умела находить себе неприятности на пятую точку настолько умело и профессионально, что мне, как демону, работы не было, зато, как хранитель, я не знал отдыха, работая не покладая рук и не жалея «живота своего».
Подслеповатая монахиня прошла мимо, так и не обнаружив сидящую в кустах девочку. Та подняла личико и, высунув голову из кустов, проводила женщину взглядом. Потом, победоносно повернувшись ко мне, всем видом показала, что она была права. Кивнул ей, согласившись.
— Умница! — чувствовал, вернее, знал, что хотела услышать от меня слова одобрения.
Дженнифер улыбнулась мне, и я увидел, что в её растущей душе снова установился мир, я оправдан, прощён, помилован и… любим?! На секунду оторопел, вглядываясь в её чистые, детские, наивные, но, несмотря на это, до ужаса хитрые глаза цвета изумруда. Девочка видела во мне родителя, и я понимал её, потому что я — это всё то хорошее, что она знала в своей жизни. Я отдавал ей всё своё время, я всегда был рядом — и в печали, и в счастье, я с ней делил все моменты её жизни. Почему-то мне стало горько за неё, она точно заслуживала чего-то большего и лучшего, а не мрачного и злого чёрта Солидафиэля.
Вот почему со мной нет ангела, когда он мне так нужен? Я снова почувствовал раздражение и волну возмущения, поднимавшуюся из темных и даже мною не до конца изведанных недр внутри меня. Он бы объяснил, как мне надо поступать, а то я вечно уступал Джен. Но Джек окончательно терял свой ангельский образ и проваливался в алкогольное забытье, иногда не посещая свою подопечную месяцами. Сейчас как раз был такой период — истекал год с момента, когда я в последний раз видел его, а Джека всё не было. Что, это если не ангельский запой?! Я бы раньше похохотал над стариной, но сейчас мне не хотелось, только не после того, когда он поделился со мной причиной своего пьянства.
Может быть, стоило написать жалобу в небесную канцелярию на этого пьянчужку? Но я этого не сделал, ведь тогда Дженнифер дали бы нового ангела и мне пришлось бы делить внимание девочки с ним. А я этого не хотел. По сути, я был один у Дженни: и её хранитель, и её искуситель. Сущность демона диктовала свои условия, но хранитель подавлял естественную мою сторону, заставляя оберегать вверенную мне душу. Но признался сам себе, положа руку на сердце: не мог я причинить малышке никакого вреда не потому, что к этому меня обязывал статус хранителя, а потому, что мне не хотелось делать ей больно. Я не мог сам себе объяснить это чувство. Это в новинку для меня, в диковинку, я бы сказал. Из раздумий меня вывел тонкий голосок девочки.
— Сол, ты ляпа, — захохотала Дженнифер и с визгом отпрянула от меня, заставив невольно улыбнуться.
Я дал ей фору и щёлкнул пальцами, став для неё невидимым. Девочка недоуменно остановилась и оглянулась, хмуря лобик. Яркое солнце сделало её волосы ещё более сочными, отразилось в глазах, осветив их до прозрачности. Мне хотелось запечатлеть этот момент. Я расхохотался и снова материализовался для неё. Девочка всплеснула руками и взвизгнула от восторга. Дженнифер любила такие фокусы, я знал, что ей понравится моё исчезновение-появление.