Демон-хранитель
Шрифт:
Но главное — это её лицо. Точная копия моей сестры. Да, куда младше Ольки, но в моей голове она запомнилась именно такой. Маленькой, беззащитной, которая вдруг осознала, что родителей больше нет. И сейчас я видел тот же ужас в таких знакомых глазах.
Поднявшись на ноги, я оказался на добрые пол головы выше мужчины, что сейчас смотрел на меня со смесью тревоги и… надежды? Он что-то сказал, вот только разобрать его слов я не смог, какой-то незнакомый мне язык, который не имел ничего общего с теми, что я уже когда-то слышал.
Мужчина
— Я не понимаю тебя.
Девочка, услышав мою речь, округлила глаза и прошептала:
— Помогите нам, пожалуйста, — говорить нормально она не могла, не давал ком в горле и подступающие слёзы, так что скорее сипела, но я понимал её слова!
Сердце сжалось, словно чья-то невидимая и холодная рука охватила его и стискивала в своих пальцах. Не знаю, что тут происходит, мозг упорно отказывался признавать происходящее реальностью. Лишь эти, до боли знакомые глаза, заставляли сосредоточиться на происходящем.
— Помогу, малышка, обязательно помогу.
Хотелось сказать что-то ещё, утешить, но не дали. Дверь под натиском захрустела и разломалась пополам, открыв взору несколько рож. Сложно их было назвать интеллектуалами, да и трезвостью они явно не отличались, только в отличии от тех обсосов, что напали на мою сестру, эти ребята явно знали с какой стороны держать оружие. И вооружены они были отнюдь не перочинными ножиками, а мечами.
Мне бы испугаться, учитывая, что боец из меня никудышный, но лицо сестры, не позволило это сделать, страх во мне будто отключили, погрузив в состояние «за сестру сдохну, но спасу». Хотя куда лучше выжить, да разобраться что к чему…
Мозг закрутил шестерёнки, пытаясь придумать как действовать, но сработали скорее инстинкты. Я взял со стола керосиновую лампу и запустил ее в коридор через дыру в двери.
Страйк!!!
Помещение заполнили крики боли и запах палёных волос. Не давая нападавшим опомниться, я схватил табурет и, используя его вместо щита, с разгону врезался в корчившихся от боли мужчин. Инерции хватило, чтобы столкнуть их с небольшой площадки, и те покатились по винтовой лестнице вниз, лишь чудом не утащив меня за собой.
Вот только победой здесь и не пахло. Стоит им прийти в себя от неожиданности, как мне тут же настанет конец. Нет, я смогу протянуть несколько секунд загородив проход столом, но… это просто чуть отсрочит неизбежное. В бойницу нам не протиснуться, а сбежать отсюда иным путём возможности нет.
Помирать второй раз не хотелось от слова совсем. К тому же какая-то неудержимая сила заставляла сделать всё, чтобы спасти жизнь девочки. Я даже не мог понять, это так на меня повлияло её сходство с сестрой, или что-то ещё.
Взяв один из выпавших мечей, я приготовился встречать нападавших. Но неожиданно мне на плечо положил руку мужчина. Он указал на меч, что в моей руке, затем на свой. Увидев в моих глазах непонимание, он крутанул оружие в руке, и я не мог не признать, что оружием тот
Чуть отстранив меня от прохода, мужчина указал мне на девочку, после чего рванул вниз. Спустя мгновение, за ним последовала его жена.
Семи пядей во лбу быть не надо, что меня определили на роль няньки. Что же, пусть так, бойцы из них явно лучше, чем я. Я схватил плед, что валялся на полу, закутал в него девочку и, взяв ее на руки, бросился следом за ее родителями.
В середину боя, впрочем, залетать не стал, нечего там делать с ребенком. Выглянул с лестницы, оценивая масштаб бедствия, и с удивлением понял, что большую часть нападавших мужчина уже раскидал. Трупами был устлан пол, крови было столько, что та образовала лужи и ручьи. Сейчас же он сражался с последними двумя, и судя по виду, они куда более опасные противники, чем те, кто разломал дверь.
Я поискал глазами его жену, вдруг ей нужна была моя помощь. Через мгновение убедился, что она тоже не лыком шита. Только вот оружием у нее был не меч, а магия. Я с трудом понимал происходящее в целом, а тут такое! Мозг судорожно пытался осознать эту реальность, подвести под какие-то привычные стандарты, но это было просто невозможно.
С её рук сорвалось пламя, которым она успешно расправляла доспехи вместе с плотью врагов. Кто-то падал с глухим стуком металла о дерево, кто-то, кого задело по касательной, корчился от боли на полу. С моей позиции было видно, как над трупами и ранеными поднимается еле заметный дымок. Впрочем, ранеными они были не долго. Мужчина не колеблясь добивал всех. В голове всплыла шальная мысль про Женевскую конвенцию, но тут происходило что-то из ряда вон выходящее.
— Что там?
Малышка попыталась выбраться из кокона пледа, но я ей не дал. Нечего ей смотреть на трупы и заляпанных кровью родителей. Рано еще.
— Все хорошо, все, кто нужно, живы. Не высовывайся.
Тем временем ее мать издала гортанный звук, и по помещению прокатилась яркая вспышка света. Она попала в правого бойца, и тот, неловко крутанувшись, упал мордой в пол.
Женщина с тревогой глянула на супруга, не смея ударить снова, слишком близко стоял к нему противник. Рисунок боя, который на моих глазах рисовал мужчина — завораживал. Быстрые выпады, короткие перемещения, парирования на грани фола… Он действительно умел обращаться с мечом. Не прошло и десятка секунд, как последний враг упал на холодный пол и затих.
Убедившись, что опасности больше нет, я спустился к ним, продолжая крепко прижимать девочку к груди.
Ее мать тут же подбежала ко мне, что-то сказала, но я опять не понял. Пришлось отвернуть плед и дать ее дочери слово.
— Что она сказала? — спросил я.
— Переживает, в порядке ли я, — она увидела на лице матери кровь, округлила глаза, но поняв, что та не ранена — чуть успокоилась и ответила ей на том же языке.
— Как хоть вас зовут?
— Меня Адель, маму — Сирень, а папу — Виктор.