Демон-хранитель
Шрифт:
– Ритуал передачи сил? И из-за него ты не стал… заканчивать начатое?
– Северусу бы это повредило, - серьезно ответил Зар, продолжая ласкать Светлого, - все-таки Морнемир сильнее Северуса, и Эллеманил сказал, что…
– Когда это вы виделись?
– сузил глаза Малфой.
– А, понимаю… тогда, ночью, когда мы поляну эту готовили, да?
– Да. Так вот Эл сказал, что Мору нужен будет дракон - фамильяр для подпитки Силой. А я чуть было не… испортил все. Когда вы двое со мной, у меня мозги отключаются, остается только всепоглощающее, сумасшедшее
– Совокупляться, - любезно подсказал Люциус.
– Любить, - поправил Балтазар, все еще улыбаясь и глядя на его влажные приоткрытые губы.
– Балти…
– Чшшш… Я знаю…
Горячие губы демона легко коснулись лба, высокой скулы, затрепетавших длинных ресниц и, наконец, накрыли рот, издавая страстное урчание. Уже через несколько секунд Светлый забыл обо всем на свете, надежно прижатый к твердой груди Зара, перебирая его жесткие длинные волосы и постанывая от удовольствия.
– Балти, я… давай, не могу больше, Мерлин, я с ума с вами сойду.
Демон подхватил его под ягодицы, заставляя обнять себя ногами, и направился в самый центр поляны. Вскоре Люциус обнаружил себя лежащим на каком-то мягком и пушистом покрывале. Зар ласкал его шею и обнажившееся плечо, проводил горячими ладонями по длинным ногам, по-прежнему обнимающим возлюбленного за талию, шептал нежности на нескольких понятных юноше языках, молил не бояться, довериться.
Все происходящее было настолько не похоже на яростную, слепую страсть, с которой Балтазар рвал на Море рубашку и терзал его шею, что Малфой еле удерживался от вопросов. Вскоре он позабыл обо всем – высокое, звездное небо раскачивалось над ним, светящиеся точки дрожали и подмигивали, Луна почти скрылась за деревьями, а его тело пело, как скрипка в умелых руках маэстро. Демон, осторожно приподняв раскрасневшегося Люца, медленно снял с него рубашку, покрывая поцелуями каждый открывающийся участок белоснежной кожи. Вскоре тяжелое тело Балтазара прижало Люциуса к мягкой ткани покрывала, щекотавшей кожу. Ощутив, как твердый, большой член прижимается к его животу, юноша нетерпеливо заерзал, заставляя и так еле удерживающего себя в узде демона страстно зарычать, оставляя на шее нетерпеливого возлюбленного багровую метку от слишком крепкого поцелуя.
– Балти… балтибалтибалти, - как заведенный, на разные лады выстанывал Люциус, будто не осталось в мире ничего, кроме этого имени, горячего тела его обладателя, горящих во тьме зеленых глаз, требовательных губ, едва прикрывающих внушительные клыки.
Хвост и рога Балтазар спрятал, но вот все остальное осталось: чешуйки змей, извивавшихся на его груди в безумном брачном танце, прохладно щекотали живот, жесткие волосы скользили по раздавшимся плечам, а фосфоресцирующие глаза наводили легкую жуть. Но вот тяжелая грива скользнула вслед за своим обладателем по плечам юного лорда, животу и…
– Ааааххх, Балтиии… Мерлин, да, да-да-да, - стройные бедра позабывшего о всякой холодности наследника древнего рода ритмично приподнимались, пытаясь протолкнуть истекающий смазкой член глубже в обжигающе-горячую, влажную тесноту рта ласкающего его демона.
Жалобно застонав, Люциус излился где-то глубоко в этой замечательной рычащей глотке, задыхаясь от ослепительного, почти болезненного удовольствия, содрогаясь всем телом, вцепившись Зару в волосы. Как только дыхание юноши чуть восстановилось, его тут же перевернули лицом вниз, заботливо подложив под бедра неизвестно откуда появившуюся подушку. Сквозь сладкую истому Люциус почувствовал, как горячий, влажный язык скользит вниз по его спине,
– Балти, хочу тебя… Как же я тебя хочу, Всеблагая Праматерь! Не тяни… ну же!
– Люци, - голос Зара был низким и хриплым. Светлый застонал, приподнимаясь на коленях, продолжая прижиматься пылающей щекой к пушистой ткани покрывала.
– Не бойся, родной, я… о, Люцифер, я буду очень осторожен… не выгибайся… я и так… оооххх…
Люциус, комкая покрывало, пытался оставаться неподвижным. Удавалось ему это ровно до того момента, как горячий язык Зара начал вылизывать его ТАМ, нежно проникая внутрь, кружа вокруг входа, дразня и лаская. Когда же он, удлинившись, проник настолько глубоко, что задел невидимый центр удовольствия, юноша буквально взвыл, подаваясь назад, хватая теплый ночной воздух пересохшими от возбуждения губами.
– Зар, - выдохнул он, - не могу…
– Расслабься, не бойся, помни, что я тебе говорил об особенностях эльфийской анатомии, - горячо прошептал демон, и крупная головка его члена прижалась к сжавшемуся колечку мышц, горячая ладонь крепко сжала бедро и весь огромный, гладкий, напряженный член в несколько мучительно-сладких, медленных толчков вошел в юного партнера.
Люциус пораженно охнул – боли не было. Вообще. Припомнив свой первый опыт, удачным который можно было назвать лишь с большой натяжкой, он застонал, благодаря Мерлина за то, что родился эльфом.
– Хороший мой, - простонал Зар, подаваясь назад, - сладкий, нежный… о, Бездна. Хорошо, как хорошо…
Почти неощутимые, тягучие, медленные поначалу толчки становились все быстрее и настойчивее, юноша только звонко вскрикивал, когда супругу – ведь супругу же? – удавалось особенно сильно задеть ту чувствительную точку внутри.
Хотелось закричать на весь мир от переполнявшего его волшебства, магии, удовольствия, желания. Зар тихо рычал и что-то шептал на непонятном языке, его сила как-будто вплавлялась в кожу младшего супруга, соединяя их навсегда. Уже на самом пике удовольствия, когда темная, безумная воронка отдаваемой демоном магии готова была вот-вот поглотить хрупкого Светлого, Балтазар оглушительно зарычал, обхватил готовый вот-вот взорваться член супруга, сделал еще несколько резких, безумных толчков и впился почти теряющему сознание от удовольствия юноше в шею. Малфой закричал, изливаясь. Его кружил безумный, яростный водоворот, и только горячие руки, до боли стиснувшие его поперек груди, удерживали от падения в пропасть.
Очнулся Люциус от того, что рядом кто-то страстно стонал. Подняв отяжелевшую голову с шелковой подушки, он увидел совершенно потрясающую картину: непонятно, когда вернувшийся Морнемир стоял на коленях, высоко подняв идеальные ягодицы. Его длинные темные волосы были намотаны на руку вколачивающегося в него демона. Запрокинутое бледное лицо, обнажившиеся небольшие клычки, тонкие пальцы, сминающие мягкую ткань, яростно работающий бедрами Балтазар, издающий низкий рык при каждом движении и… огромный черный дракон, свернувшийся вокруг их импровизированного ложа огромным бронированным кольцом. Его чешуя отражала свет звезд, а огромный желтый глаз наблюдал за происходящим с неподдельным интересом и одобрением. От вида такой сюрреалистичной картины Люциусу только и оставалось, что открыть рот. Совершенно немыслимым образом прогнувшись, Мор почти коснулся затылком собственных ягодиц и, захрипев, излился в ласкающую его широкую ладонь. Зар немедленно последовал за ним, прикусив основание шеи.