Демон-хранитель
Шрифт:
– Как далеко зашли ваши отношения?
– Не понимаю.
– У вас был секс?
– Нет. Северус не готов, он слишком хрупкий.
– Вам известно, что оральные ласки тоже расцениваются, как секс?
– Да.
– Вы предавались такого
– Нет.
– Что вы делаете, когда остаетесь одни?
– Северус много читает, мы разговариваем, делаем уроки.
– Прикасались ли вы к мистеру Снейпу интимно?
– Не понимаю.
– Гладили ли вы его, прикасались к его интимным местам?
– Нет.
– Видели ли вы его обнаженным?
– Да, в душе.
– А в постели?
– Мы спим одетыми. И обнимаемся. Мне нравится обнимать Северуса, его волосы вкусно пахнут.
– Были ли у вас интимные отношения с другими несовершеннолетними учениками этой школы?
– Нет.
– Все, - заключил мистер Бэграм, давая мадам Помфри знак, что можно напоить ученика антидотом, - не думаю, что есть необходимость допрашивать еще и мистера Снейпа.
– Я настаиваю на этом, - глядя на Балтазара в упор, заявил директор.
– Поверьте, у меня есть веские основания считать, что веритасерум не действует на мистера Поттера так, как должен бы.
– Обойти или свести на нет действие этого зелья невозможно, - отрезал мистер Бэграм.
Ему ситуация нравилась все меньше. Становилось очевидно, что директор поставил себе целью добиться чего-то от этого Поттера, только вот чего… Пришлось допросить и второго юношу тоже. Ответы были идентичными, только на вопрос: «Как вы относитесь к мистеру Поттеру?», вместо: «Он мне нравится», Северус ответил: «Я хочу его».
Выпив антидот, Северус взглянул на ухмыляющегося Балтазара и чуть порозовел. Демон ободряюще сжал его руку, давая понять, что уж о желаниях своего малыша он догадывался и ничего нового не услышал.
– Думаю, можно считать инцидент исчерпанным, - заключил министерский чиновник, давая присутствующим ознакомиться с протоколом.
– Я хочу, чтобы ты, Адольф, как представитель Министерства, засвидетельствовал еще одну небольшую проверку, - напряженно произнес Дамблдор.
– Я уже говорил, что на мистера
Дамблдор сделал трагическую паузу, но, похоже, ни на кого из присутствующих это заявление не произвело должного впечатления. Красавцы Малфои остались невозмутимы, как и Принц, для которого это обстоятельство уж точно не было новостью. Гарольд Поттер лишь поморщился, присутствовать при убийстве, пусть даже и такой неприятной личности, как директор, не хотелось. В том, что Балтазар убьет старика, посмевшего раскрыть его инкогнито, он почему-то не сомневался.
Мистер же Бэграм по долгу службы достаточно часто сталкивался как с Дамблдором, так и с представителями волшебных народов (демонов, правда, среди них не было), чтобы понять, что директор затеял опасную игру. Если Балтазар – демон, и Северус – его партнер, то дела Альбуса складываются хуже некуда. Не стоит вставать между бессмертным и его слабостями. Это обычно отвратительно заканчивается. Хорошо, если просто смертью. А навлекать на себя гнев могущественного существа министерскому чинуше не хотелось. Очень не хотелось. Поэтому он удивленно посмотрел на директора и спросил:
– С чего вы взяли, Альбус? На мой взгляд, мистер Поттер обычный себе юноша. Только очень сильный магически. Но ведь такое бывает. Лорд Поттер, вы не разъясните нам ситуацию?
Гарольд с ненавистью взглянул на Дамблдора и ответил:
– Балтазар – носитель латентного демонического наследия. Кровь слишком слаба, но она есть. Как это влияет на эффект от веритасерума, мне неизвестно. Полное пробуждение крови в моем сыне невозможно, даже если бы у его матери были похожие гены. Но Маргарэтт, насколько я знаю, не имела никакого отношения к демонической расе.
– Тогда проверим. Вы же не против, мистер Поттер?
– с опаской спросил Бэграм у совершенно невозмутимого Балтазара.
Все смотрели на него с интересом. Похоже, в том, что зеленоглазому красавцу удастся вывернуть все наизнанку (или всех – притом буквально), никто не сомневался.
Абрахас даже поудобнее устроился в своем кресле, боковым зрением наблюдая за напряженным, но внешне спокойным наследником. То, что его мальчик сходит с ума от беспокойства, было заметно только отцу, который, несмотря на все досужие домыслы, очень любил сына. Люциус переживал за этого красавца. Отогнав неприятные для каждого родителя мысли о том, как бы его собственный сын ответил на все те вопросы, которые сегодня задавались юному Принцу, лорд принялся обдумывать ситуацию.
Сначала, когда в мэнор неожиданно явилась Майя и вывалила на него ворох новостей о переменах в жизни его сына, Абрахас впал в ярость. Да, обычно невозмутимые и холодные, Малфои умели впадать в такое бешенство, что давали фору вспыльчивым Блэкам. Но прародительница спокойно переждала шторм, который, впрочем, не смог пошевелить и волоска на ее прелестной головке, а потом доходчиво объяснила потомку, какие выгоды сулит этот союз, тем более, что демон не станет возражать против супруги и наследника будущего лорда Малфоя.