Демон и его ведьма
Шрифт:
Изабель ухмыльнулась
– Клянусь бородавкой на своём подбородке, не пущу, - ответила она.
– И прежде чем попытаешься разнести дверь, её заговорила Нефертити. Так что забудь о том, чтобы её взорвать.
– Тогда открывай. Думаю, у меня есть зацепка, где искать сбежавшего под номером три.
Бросив взгляд на часы, Изабель поняла, что осталась минута.
– Хм, я немного занята. Может, ты заглянешь через полчаса?
– Почему бы тебе не впустить меня, и я подожду, пока ты закончишь? Обещаю не
– Не могу. Прошу, уходи. Обещаю, что впущу тебя, когда вернёшься.
Реми прищурился.
– Изабель, открывай.
– Нет. Уходи. Поговорим через полчаса.
– Она закрыла заслонку и лишь на мгновение позволила себе прислониться к двери, сотрясшейся от удара Реми кулаком. У Изабель не было времени разбираться с его обидами.
В пальчиках ног начался зуд, и Изабель помчалась в ванну, скидывая на ходу халат. Вспыхнул огонь и она остановилась на раскалённой плитке в ванной комнате, сосредотачиваясь на дыхании, чтобы перенести нарастающую боль и распространяющийся огонь.
"Я должна сдержать крики".
Реми мог всё ещё стоять за дверью и подслушивать. Изабель не могла объяснить важность такого предположения, но оно помогло на какое-то время сосредоточиться. Вот только пытка не давала передышек.
По телу поднимался огонь, уничтожая трусики, и Изабель не смогла сдержать крика, когда агония захватила её целиком.
"Поскорее бы всё закончилось. Поскорее бы".
Но пытка не прекращалась, несмотря на все желания, просьбы и мольбы.
И когда пламя окутало всё тело, а в ушах стоял гул огня, Изабель бросила взгляд в зеркало и ужаснулась. Она стала живым факелом.
От яркого пламени она закрыла глаза, но казалось, это лишь усилило боль.
У неё подогнулись колени, но она не упала. Что-то удержало Изабель, которая застонала, когда почувствовала, а не увидела, что Реми обнял её за талию.
Кроме него не было настолько сумасшедших, которые могли бы разнести дверь и помешать Изабель.
Заставив себя открыть глаза, которые были иссушены огнём и умоляли их увлажнить, она увидела, как на коже у Реми скользят несколько очагов пламени, которому было плевать, что именно жечь.
Даже находясь в собственном кошмаре, Изабель сосредоточилась и постаралась оттолкнуть Реми всё ещё объятыми пламенем руками.
Реми не сдвинулся с места, не кричал, а просто обнимал её, пока проходило проклятье.
И когда пламя погасло, он без единого слова положил Изабель в ледяную ванну. Внезапный холод принёс облегчение.
Задыхаясь от боли, Изабель не могла говорить, но полностью осознавала, как Реми убирает с её лица волосы, и как приобнял за плечи, баюкая.
– Ох, бедная моя ведьма, - пробубнил он.
– Неудивительно, что ты это скрываешь.
Пока
– Ч-ч-ч-то с-с-с-казать? Я-я-я г-г-гор-рячая ш-ш-штучка.
Реми не рассмеялся, что заставило Изабель распахнуть глаза, чтобы увидеть его напряжённое выражение лица.
– Сколько ещё это будет продолжаться? И почему?
– П-п-пока не поймаю д-д-души. И не прекратится, пока я их не верну.
– Когда холод проник в тело, заставляя оцепенеть воспалённые, но неповреждённые нервы, Изабель расслабилась.
– Согласно контракту, я буду переживать свою смерть каждый день, и время ежедневно будет увеличиваться, пока души на свободе.
– Тебя сожгли заживо!
– Не слишком это было похоже на вопрос, скорее возмущённое утверждение.
– В то время именно так расправлялись с ведьмами, - тихо проговорила Изабель.
И передвинулась в ванне. Теперь, после угасания проклятья, ясность вновь возвращалась к Изабель. И именно тогда она осознала, что лежит перед Реми голой.
Чего, казалось, он не замечал. Больше был сосредоточен на причине её гибели. Почему-то это обидело Изабель.
– Эти души имели отношение к твоему сожжению?
– Именно так. Педро, Эммануэль и Альваро были самыми активными участниками.
– А ещё женщина Луиза и её сын Франциску.
Изабель выдохнула. Сколько правды она могла раскрыть?
– Луиза возглавляла толпу, и именно она решила сжечь меня, как ведьму. Я встречалась с её сыном, что ей не понравилось. Думала, что я недостаточно хороша для её драгоценного малыша.
– Ты любила его?
– Да. И думала, что это взаимно.
– Но?
Изабель заговорила низким и суровым тоном:
– Он появился вовремя и мог бы спасти меня. Сделать хоть что-нибудь. Но Франциску никогда меня не любил. Всё было ложью. Просто смотрел на то, как меня сжигают.
– И доказал, что любовь ничего не стоит.
Неважно, как хорошо Изабель кого-то знала, теперь она никому по-настоящему не доверяла. Людей во все века заботили лишь они сами.
Реми вскочил на ноги и принялся вышагивать по небольшой ванной комнате.
– Чёртов сукин сын. Я оторву ему руку и изобью его ей. Засуну раскалённые угли прямо в...
– Чего ты так разозлился?
– спросила Изабель, отвлекая его словами от своего тела, когда поднялась. Повернувшись к нему спиной, она потянулась за халатом. Но даже не успела дотянуться до одежды, когда Реми развернул её и притянул к себе.
От прикосновения влажной, холодной кожи к его тёплой груди по телу Изабель прошла дрожь удовольствия. И тут она заметила, что хоть плоть Реми и пережила пламя, а вот рубашка нет.
А штаны, вероятно, были более огнеупорные - по крайней мере они всё ещё были на нём... а жаль.