Демон и Лотос
Шрифт:
— Какой ты опытны-ый. — Протянул насмешливо призрак. — А третий вопрос какой?
— А третий вопрос я когда-то не понял. — Немного задумавшись, я всё же вспомнил, как мне его задала одна из моих подруг, имеющая длинные белые волосы. — Звучит он так: зачем блондинки красят корни волос в чёрный цвет?
— И зачем? — Тоже озадачился граф этим вопросом, как тогда я.
А подруга в тот раз ржала надо мной просто в покат.
— Да не красят они их. — Смеяться над наивным призраком мне не хотелось, потому объяснял я это ему
Девочка, лежащая у меня на коленях, была не тёмноволосой, а скорее, шатенкой. Только вот корни волос у неё были белыми, я бы даже сказал, седыми, хотя могу и ошибаться, всё же в темноте я плохо определяю цвета.
— И к чему всё это?
— Не знаю, так, вспомнилось. — Но спросить, почему у самой Хайлин тёмные волосы, а у сестры — откровенно белые, всё же нужно. Если девочка не умрёт, конечно. Если умрёт, то всё это будет не важно. Я вон тоже недавно чуть не умер, чуть не пойманный нехорошими людьми. Допросили бы меня и убили, это и так понятно.
Помолчали. Я сидел и вспоминал, как мне повезло. Если бы не бомба, в устройство которой я в своё время вмешался, поймали бы меня в плен, а потом я бы лежал голой задницей кверху на каком-нибудь тазике. Для ванны я ростом не вышел.
— Есть лечебный амулет, который работает, только если его активировать. — Начал рассуждать я вслух, стараясь поймать ускользающую мысль. — Активация идёт через привязку к ауре, только пройдя этот пункт, подаётся команда на старт в узор лечения. Подозреваю, что первый узор там диагностический, но это не важно.
— Привязка не в самом амулете, я тебе уже говорил. — Тут же прокомментировал граф.
— Подожди! Собьешь меня, и мысль уйдёт. Она, как все женщины, капризная дама. — Отмахнулся я от призрака. — Но ведь я уже обходил блок активации, когда взламывал бомбу, подключая сам узор напрямую, так ведь? Там он тоже был внешним. Почему бы мне не взломать и амулет лечения?
— Попробуй. — С сомнением в голосе ответил мне граф. — Но если ты испортишь амулет, а утром маг вернётся, тебе будет нечего привязывать.
— Ну почему, тут никакой опасности, амулетов лечения у меня два, просто один с пустым накопителем, вот я его и не учитывал. — Тут же уверенно парировал я. Меня уже захватила эта идея, а его жалкие попытки меня отговорить, не впечатлили. — Ничего мне не мешает испортить один из них. А если получится, то никакой маг по привязке мне будет не нужен!
Точно, я же уже это обдумывал, но что-то меня тогда отвлекло, не помню уже что.
— Есть ещё одно препятствие, которое ты не учёл. — Опять обломал мою фантазия граф. — Перчатка-манипулятор. Она осталась в твоём портфеле, а ты его не взял.
— Всё очень плохо. — Это вольный перевод той фразы, которую я тогда выдал на русском. Была она слов на десять, но смысл был такой. Примерно.
— Да, я тоже
— Я помню рисунок на активаторе лазерного луча.
— Чего? — Удивился призрак. Ну вот, так устал, что опять не думая вставляю русские слова.
— Я говорю, что помню, какой рисунок на огненном пальце. А если я попробую его повторить?
— Ты не огненный маг, в огне ты даже на подмастерье не тянешь. Запаса маны огня у тебя всегда было меньше, чем жизни, вспомни. А даже жизнью ты не можешь создать ни одного заклинания.
— Это да, но там же совершенно простой рисунок, пара закорючек. Думаю, это не заклинание, а просто система преобразования потока из маны в стихию. Я попробую!
— Пробуй, пробуй. — Без энтузиазма «разрешил» мне граф. — Делать всё равно нечего. Представляю, как ты будешь выращивать канал из своего живота. Ты же так и не вырастил его в другом месте!
Эх, опять он прав. Даже если я сделаю всё правильно, как я буду рисовать канал на амулете? Животом? Но делать было действительно нечего, я всё ещё боялся уснуть, держа девочку на своих коленях. Да, попробую!
Девочку посадить рядом, самому расстегнуться, оголив живот.
Огненный росток я всегда представлял в виде красного цветка. Не знаю почему, но вот такие у меня были мысли, когда я думал о костре или огне газовой камфорки. Может, поэтому огонь у меня получался тяжелее всех, но канал, вырастающий из меня, был как бы сразу трёхслойным, распадаясь тремя кончиками, а не раздваиваясь, как росток жизни или родничок воды.
Огненный трилистник выскочил, но за пределы ауры выходить не захотел, как я его не уговаривал. Похоже, я всё устал сильнее, чем думал.
Тогда я решил проблему кардинально: стал выращивать его вдоль тела, на расстоянии несколько миллиметров от кожи. Оказалось, что так я гораздо свободнее могу вытягивать росток и направлять его туда, куда мне надо. И чего я пытался, как все, пыжиться и отодвигал узор от себя, когда его можно рисовать по типу татуировки?
Рисунок с первого раза не получился. Как сказал мне граф, любое заклинание нужно делать практически разом, иначе вся структура рассыпается. Нет, у меня она не рассыпалась, но линии, которые должны были причудливо изгибаться, внезапно выпрямлялись, ломая рисунок. Приходилось начинать всё заново.
Примерно раз на двадцатый я нарисовал то, что нужно и (о чудо!) нарисованное не превратилось в прямую линию, а застыло.
А потом я чуть не подскочил от укола в живот! Как не заорал, даже не знаю, наверное от неожиданности. Только заклинание стабилизировалось, кончик огненного канала загнулся в сторону моего живота. А ведь заклинание огненного луча заработало!
От неожиданности и боли канал я отпустил, и рисунок снова сломался.
— Как же мне больно. — Высказался я уже вслух. Слова опять были не этими, но смысл передан мной верно. — Какой же я неумный.