Демон на Миллион

Харрисон Ким

– Я же говорила, - сказала я, позволяя немного проявить нетерпение.
– Я Рейчел Морган. Это Пайк Уэлроу. Мы не собирались сюда приходить. Все, чего мы хотим, - это уйти.

Охранник, заглядывающий в пакет Ала с едой, нахмурился в замешательстве.

– Это гамбургер, - сказал он, и брови старшего охранника поползли вверх.
– И картошка фри.

– Ральф попросил меня привезти его в следующий раз, когда я буду в этом районе, - остроумно сказала я, потом ахнула, когда тяжелая, влажная волна соленой воды ударила меня сзади, чуть не сбив с ног.

– Какого хрена!
– воскликнул Пайк, теперь

с него тоже капало, но я все поняла. Это должно было разрушить любые земные чары, под которыми мы могли бы находиться, разоблачая нас, если бы мы пытались сбежать, выдавая себя за кого-то, кого здесь не должно было быть.

– О, маленькие зеленые какашки троллей, - сказала я, с отвращением глядя на охранника с пустым ведром. Я снова промокла, а ветерок с залива внезапно стал холодным в лучах заходящего солнца.
– Я совершила неправильный прыжок с лей-линии и оказалась здесь по ошибке. Мы здесь не для того, чтобы кого-то спасать!

Но один из охранников уставился на меня, щелкая пальцами в знак узнавания.

– Я знаю эти волосы, - сказал он, и я поникла, не уверенная, хорошо это или нет.
– Это Солнышко.
– Он повернулся ко всем, его лицо расплылось в грубой улыбке.
– Солнышко! Помнишь?

– Твое тюремное имя Солнышко?
– Пайк усмехнулся, вытирая плечом соленую воду, стекающую с подбородка.

Я почувствовала, что покраснела, несмотря на то, что холодная вода стекала в нижнее белье. Он смеялся надо мной. По крайней мере, до тех пор, пока один из охранников не толкнул его и не велел заткнуться.

– Ты знаешь...
– Я придвинулась ближе к нему, пока они пытались решить, что с нами делать.
– Рейчел. Рей - луч. Солнечный луч. Солнышко?

– Та, которая сбежала, разговаривая с верховной жрицей ковена?
– сказал главный охранник.

Да, Брук была очень зла, но со мной был Бис, и Айви вызвала меня на свидание. Бис теперь был в коме, и я больше не могла быть вызвана как демон. Я должна была выбраться отсюда сама. Богиня? Я задумалась, но потом отбросила эту мысль. Слишком рискованно, когда я еще не исчерпала свой истинный талант отговариваться от неприятностей. Но если это не удастся, она может оказаться единственным способом получить доступ к магии на острове без лей-линий и окруженном соленой водой. И разве Ал не был бы доволен?

– Ты сбежала из Алькатраса?
– сказал Пайк, явно впечатленный, и я пожала плечами. Он тряхнул головой, чтобы убрать темные мокрые волосы с глаз, и это выглядело по-мальчишески мило.

– Ага, - сказала я, когда охранники пошли.
– Так ясно, что я не должна быть здесь.
– Черт, они просто продолжали приближаться, и я попятилась к Пайку.
– Я была помилована!
– воскликнула я, добавив: - Хватит толкаться, - когда они разняли нас и подтолкнули к двери.
– Черт возьми, все до Поворота и обратно, я была помилована. Я не хотела приходить сюда! Дай мой телефон, и я все улажу.

Но они не слушали, окружили нас и загнали к воротам двора. Согласно новостям, поступающим по радио, все были учтены, и они не знали, что делать. Это может быть хорошо или очень плохо.

– Мы должны поместить их в кабинет начальника тюрьмы. Пусть он сам разбирается, - сказал один из охранников.

– Я не собираюсь пачкать его ковер соленой водой.
– Старший

охранник вытянул руку, чтобы посмотреть на часы, и добавил: - Отведем их в столовую. Он может поговорить с ними там.

Я наклонилась к Пайку. Он погрузился в угрюмое молчание. Может быть, ему не нравилось, что его угрозы не воспринимаются всерьез. «Добро пожаловать в мой мир, приятель».

– Поверь мне. Это лучше, чем камера, - сказала я, а затем остановилась как вкопанная перед дверью и волной от кислого красного дерева, которая лилась из отверстия. Страх поднялся из ниоткуда, и я подавила его, почти запаниковав, когда Пайк вопросительно посмотрел на меня. Он учуял мой страх.

– Шевелись, - сказал кто-то, и Пайк споткнулся, его толкнули сзади.

– Полегче, - сказал он, его глаза были темными и понимающими, когда он устоял.
– У меня колотая рана.

– Это сделала Ленор?
– спросил один из них, но я сосредоточилась на дыхании, пытаясь убедить себя, что я не иду в тюремную камеру. Мы поговорим с надзирателем, все объясним, и если он не послушает, я позову Богиню, чтобы она утопила этот камень в море, потому что я больше не попаду за решетку.

Пайк повернулся, одаривая меня дерьмовой ухмылкой, когда охотно вошел в дверь, похоже, довольный, что нашел что-то, что напугало меня.

– Нет, - протянул он, и я заставила себя последовать за ним в темноту, холод, уродство из камня и металла.
– Я не должен быть здесь.

Из одной из камер, мимо которых мы проходили, донесся смешок.

– Никто из нас, - сказал человек за решеткой, затем плюнул в охранника, который провел палочкой по металлу и велел ему заткнуться.

И все же у меня внутри все сжалось, когда нас провели в столовую. Я уже один раз здесь обедала. Это был завтрак, закончившийся яйцом в волосах и моим одиночным заключением. Единственная причина, по которой они не сделали мне лоботомию, заключалась в том, что Брук хотела сначала поговорить со мной, предложив мне выход, который требовал, чтобы я стала фабрикой по производству детей и рядовым солдатом Брук в случае необходимости.

– Сядь, - сказал кто-то, подтолкнув меня вперед.

«Но это не то, что здесь произойдет», поклялась я, направляясь к ближайшему столику. Удовлетворенный, старший охранник вышел, предположительно, чтобы проинструктировать начальника тюрьмы.

Пайк вздохнул, каким-то образом умудрившись быть грациозным, когда сидел со скованными за спиной руками. Его взгляд был прикован к охранникам, копавшимся в наших вещах через два столика от нас. Очевидно, у пистолета Пайка было несколько модификаций, которые не были законными. Мое кольцо не представляло особого интереса, и меня охватило чувство облегчения, когда женщина-охранник, примерявшая его, не смогла надеть его на мизинец.

– Твое тюремное имя Солнышко?
– сказал Пайк, и его длинное лицо сморщилось от удовольствия.

Мой взгляд оторвался от кольца. Боже, у меня болит голова.

– Я позабочусь об этом. Не волнуйся.

– Беспокоишься?
– Пайк просиял, показывая мне свои острые клыки.
– Один звонок, и я ухожу отсюда. Но ты.
– Он сделал паузу.
– Каламак в конце концов вытащит тебя, но не раньше, чем Констанс по-настоящему получит Цинциннати. Ты, Морган, маленький кусочек в конце большой трапезы.