Демон отверженный

Харрисон Ким

— Я здесь, потому что думал, будто могу достучаться до твоего здравого смысла, — сказал он сдавленно, и я вскинула на него взгляд, услышав в его голосе раздражение. — Трудно видеть, как кто-то делает нечто неимоверно глупое, тем более когда сам ничем помочь не можешь. — Он коснулся пальцами моей руки: — Рэйчел, не ходи туда.

Его теплые пальцы переплелись с моими. Я медленно стала высвобождать из них руку. Вот этого мне не надо.

— Я уже на дороге, — ответила я, начиная закипать.

Он болезненно наморщил лоб:

— Я не могу тебе помочь.

Я выдернула пальцы:

— Я не просила тебя помогать.

Черт

бы тебя побрал, Дженкс, ну почему ты всегда прав?

Приняв мое молчание за нерешительность, Маршал встал. Послышался сухой треск стрекозиных крыльев, и я уставилась на Дженкса, гадая, почему он так ясно читает в чужих сердцах и почему я — такая тупица.

— Эй, Марш! — слегка поддел его Дженкс. — Там Айви хочет еще бургер.

Маршал бросил на меня взгляд, едва заметно приправленный недовольством.

— Как раз туда шел.

— Все будет нормально, — сказала я почти задиристо, и он задержался. — Я справлюсь.

— Нет, — возразил он. Рядом с ним неуверенно повис в воздухе Дженкс. — Не будет. Плохое это дело. Если даже ты вернешься, ты вся измажешься.

Он повернулся и медленно, ссутулившись, направился к грилю. Дженкс будто не знал, куда крылья девать — то подлетал, то опускался в нерешительности.

— Он тебя не очень хорошо знает, — сказал пикси неуверенно. — Ты выйдешь еще лучше, чем входила. Я тебя знаю, Рейч, и я тебе говорю, что все будет в порядке.

— Нет, он прав, — выдохнула я, и волосы шевельнулись. — Это неудачная мысль.

Но прятаться до конца жизни в церкви — тоже мысль неудачная, и если Трент платит за мой проход в безвременье и обратно, чего же мне не согласиться?

Дженкс метнулся прочь, очень расстроенный. Я посмотрела сперва на Айви — она проводила взглядом Дженкса, улетевшего на кладбище, подернутое уже вечерней дымкой, — потом на спорящих Квена с Трентом. Трент сделал резкое движение — и Квен отпрянул. Лицо старшего эльфа потемнело от наплыва чувств, и он ушел, не скрывая злости и усталости, держа руку у рта и подавляя сухой кашель. Трент с облегчением выдохнул, потом застыл, сообразив, что я это видела. Я ехидно сделала ему пальцами «заячьи ушки», и он нахмурился. Кажется, до первого свидания нам еще далеко.

Квен нашел себе уединение на ступенях заднего крыльца, сел сгорбившись и согнув колени. Вид у него был усталый, но совсем не такой, как когда он умирал этой ночью. Три мальчишки-пикси спикировали на крыльцо на почтительном от него расстоянии, и он вздрогнул, а я едва заметно улыбнулась, видя, как у старшего эльфа недовольство и злость сменились заинтересованной доброжелательностью. Да, что-то тут есть. Больше обычного умиления, которое проявляют в разговорах о пикси люди.

Айви тоже глядела на Квена, и когда Маршал принес ей бургер, она даже не посмотрела на него, а встала и пошла к выздоравливающему эльфу. Пикси разлетелись по ее резкому слову, и она опустилась рядом с ним. Квен оглядел ее, взял пиво, что она ему принесла, но пить не стал. Я подумала, что вместе они странно выглядят: совершенно разные, почти противники, и все же в своей непривычной беспомощности нашедшие общую почву.

Пикси, летающие у самой земли в прохладе, стали высвечиваться вспышками искр. Я проводила взглядом длинную гладкую тень Рекс, вышедшую из высокой травы и направившуюся прямо к Айви. Не часто вампирша бывала с ней на одном уровне — я вздохнула, когда Айви небрежно подняла кошку и посадила к себе на колени, не прерывая разговора с Квеном. Не

трудно было догадаться, о чем у них речь — они все время поглядывали на Трента и на меня.

Солнце почти зашло, и я поплотнее закуталась в кожаный плащ Дэвида, поджала пальцы в носках ботинок. Я устала, по-настоящему устала. Изнеможение заставило меня подремать сегодня, но ментальную усталость это не облегчило. Перехватив взгляд Кери, я обратила ее внимание на заходящее солнце. Она кивнула в знак понимания и наклонила голову, как в молитве. Через секунду она выпрямилась. В ней была видна какая-то новая решительность, стиснутые зубы — и чуточка страха. Ей не нравилось то, что я делаю, но она решила помочь.

За столом наступило молчание, когда она взяла пятифунтовый пакет соли и двинулась к оскверненному пятачку земли, окруженному божьей благодатью. И тут же все задвигались, и я с изумлением увидела, как Квен попытался помочь Айви встать, получив от нее в награду только возмущенный взгляд. Трент пошел переодеться, а Маршал взял себе еще пива и сел за стол рядом с Кизли.

Я подняла голову, заслышав незнакомый стрекот крыльев, и получила полные глаза пыльцы. Это была Джозефина, одна из младших дочерей Дженкса, а за нею — трое ее братьев, исполнявших роль нянек и телохранителей. Девочка была слишком маленькой, чтобы отпускать ее одну, но так рвалась ухаживать за садом и охранять территорию, что проще было следить за ней с расстояния.

— Миз Морган! — зачастила хорошенькая малышка, садясь на мою протянутую руку, пока я смаргивала пыльцу с глаз. — У тротуара стоит синяя машина, а там леди, которая пахнет, как вы, и еще поддельной сиренью. Она идет сюда. Мне ее посыпать пыльцой?

Мама? Что она тут делает?

Айви смотрела на меня, интересуясь, не случилось ли у нас чего-нибудь, и я махнула рукой, показывая, что все в порядке. Эти переговоры не ускользнули от внимания Квена, что мне как-то почему-то не понравилось.

— Это моя мама, — ответила я, и у девочки крылышки разочарованно опустились. — Но я тебе разрешаю посыпать первого же коммивояжера, — добавила я, и она взмыла вверх, хлопая ручонками.

Господи, дай мне еще увидеть, как Джозефина посыплет коммивояжера.

— Спасибо, миз Морган! — зазвенел ее голосок. — Я проведу вашу маму в дом.

И она полетела над церковью, тая в луче искр. Братья бросились догонять, и я не могла сдержать улыбки, но эта улыбка постепенно погасла, я наклонилась вперед, поставила локти на колени. Хватит времени попрощаться с мамой,подумала я, когда открылась задняя дверь, и мама застучала каблуками по лестнице, прижимая к боку какую-то коробку. Я ей сказала, что я сегодня буду делать, и ее появления можно было ожидать. Квен встал, невнятно поздоровался и ушел внутрь вслед за Трентом, а я подавила неприятное ощущение от того, что они вдвоем в моем доме. Моим туалетом будут пользоваться, шампунь мой нюхать.

Мама была в джинсах и цветастой блузке и выглядела очень молодо с распущенными волосами, прихваченными лентой под цвет блузки. Блестящие глаза сразу заметили приготовления посередине кладбища, и лицо ее затуманилось.

— Рэйчел? Удачно, я пришла до твоего ухода. — Она помахала рукой всем присутствующим и направилась ко мне. — Я хотела с тобой поговорить. Смотри ты, из Трентона в конце концов получился вполне приличный юноша — я его видела в прихожей. Очень рада, что ты преодолела эту детскую неприязнь.