Демон отверженный
Шрифт:
Где-то гавкал Самсон, Дженкс слегка гудел, летя передо мной, сзади тихими шагами шел Дэвид. Я ощущала себя как крем в пирожном, и мозги переполняла какая-то чушь. За каким чертом я сказала Тому, что отошлю Ала к нему? У Тома малейшего шанса не будет, полминуты не проживет.
А какая мне к чертям разница? Он же посылает Ала меня убивать?
Я уже полпути прошла через стерильный дом в пастельных тонах и острых углах, когда меня догнал Самсон, тяжело дыша, чтобы привлечь внимание.
— Она тебя купила под цвет кушетки? — спросила я злобно, и песик тявкнул,
— До чего мерзкий крысолов, — сказал Дженкс из надежного укрытия — с моего плеча, когда я отодвинула пса ногой, не выпуская на улицу.
— Он святой в собачьей шкуре, раз уживается с этой женщиной, — ответила я, пожалев, что нельзя его взять и отвезти домой. Хотя даже и не люблю собак. Глянув на него последний раз, я удовлетворилась тем, что потрепала его по голове и закрыла дверь.
Дэвид посмотрел на меня вопросительно. Я сделала вид, что не заметила, спустилась как-то вниз по ступенькам и села в машину. Мне хотелось уехать раньше, чем к Тому вернется присутствие духа и он за мной погонится. В мерзком настроении я села в машину, пристегнулась и уставилась прямо перед собой.
Дэвид и Дженкс, оба не по своему обычаю молчаливые, тоже сели.
— В чем дело? — рявкнула я, и облачко пыли, скатясь с Дженкса, окрасило плечо Дэвида. Тот пожал плечами, переглянулся с Дженксом и спросил меня:
— Что с тобой?
Я посмотрела на дом. Самсон сидел возле длинного окна, все так же работая хвостом.
— Ничего.
Вервольф вздохнул, запустил двигатель и тронул машину с места.
— Надеюсь, он не станет проверять твой блеф.
Я вдруг уставилась на хеллоуинские декорации, чтобы не думать.
— Ведь это же был блеф? — предположил Дэвид, и у Дженкса нервно загудели крылья, а я улыбнулась вымученной улыбкой.
— Блеф, конечно. Что же еще? — ответила я, и у Дженкса крылья стали прозрачнее, нормальнее. Но пока я возилась с радио Дэвида, ища вместо кантри что-нибудь более радикальное, в глубине души занозой застряло сомнение, что это может быть и не блеф.
Зато хотя бы это не был Ник.
Глава восемнадцатая
Я рассматривала приложенный поверх футболки кружевной черный топ, понимая, что при моих размерах понадобится амулет увеличения бюста, чтобы заполнить его как следует и чтобы плотные участки ткани прикрывали стратегически правильные места. Это был слишком сильный риск в случае, если амулет откажет, и я положила вещь обратно на полку, достав вместо нее нечто менее прозрачное. Улыбаясь, я вытащила шелковую серебристо-черную блузу, которая будет смотреться на мне фантастично, спадая изящными складками как раз до сидящих на бедрах джинсов. Та смесь небрежной продуманности и дерзкой скромности, которую бы одобрил Кистен.
Вспомнив его синие глаза, я удержала улыбку, хотя вышла она достаточно грустной при взгляде на эту блузку. Никуда в такие изысканные места я в ближайшее время не попаду.
Подошла Айви, прошерстившая соседнюю полку. Когда она сосредоточится, у нее движения становятся по-вампирски быстрыми, и она
Совместный шопинг вряд ли создаст ей настроение спокойно воспринять мой обет — о том, что никогда больше ей не прокусить моей кожи, — но с чего-то надо начать. Как ни неприятно, но мне пора взрослеть. Я больше не могу рисковать жизнью ради мимолетных восторгов, пусть даже они укрепят нашу с Айви связь. То, что мы все привели к норме до появления Дженкса, уже не казалось таким важным, учитывая, что мне пришлось ей причинить серьезную боль, чтобы она сумела овладеть собой и своей жаждой крови. Дженкс был прав, что она еще не готова, и я не собиралась доводить до того, что опять придется ее ударить.
Она намного лучше теперь владела собой, но все же инстинкты у нее оставались сильнее воли. Этого было бы мало, чтобы я держалась своего решения, но вынудили меня к этому решению те страшные тридцать секунд, когда я думала, что я привязана.
Мне пришлось начать принимать разумные и разрушительные решения. Будь мир идеальным, мы могли бы, наверное, делать то, что хотим, без последствий, но он, мир, не таков. Будь он совершенным, я могла бы сегодня ночью выйти из дома. А в реальности я рисковать не могла — не верила я, что Тому ума хватит.
А когда ума хватает, хреново жить,подумала я, мрачно глядя на серебристо-черную блузку. Куда веселее мне было быть дурой.
Я посмотрела на Айви — она хмурилась. Может, после кофе с пирожным… ну и еще пинту шоколадного мороженого рядом поставить, на экстренный случай.
— Симпатично, — сказала Айви, держа тот самый лоскут черных кружев, что я только что положила. — Не для моего костюма, но все равно мне нравится.
— Примерь, — предложила я, и она направилась в ближайшую примерочную кабинку.
Я перестала улыбаться, когда она скрылась за дверью, но мы могли разговаривать, потому что ее голова осталась видна. Я устало плюхнулась в кресло, которое здесь поставили для утомленных спутников, и уставилась в потолок. Шея ныла от заживающих укусов, и я пошевелила косметический амулет, проверяя, что он на месте.
Айви молча стащила блузку через голову и надела новую. Музыка из соседней лавки бухала, как сердце в груди, и я оглядела довольно оживленный магазин. Никто не спешил нам на помощь после сердитого взгляда, которым Айви окинула первую же поздоровавшуюся продавщицу, и это меня радовало. Как, черт побери, буду я объяснять Айви, что весь прошлый год, оказывается, я ее водила за нос, и никогда на самом деле не всадить ей в меня зубы? Пусть даже наши ауры слились? Как минимум она взбесится — а потом уйдет. А потом Дженкс меня убьет. Может, если я на все это забью, как-нибудь все пройдет само. Звучало разумно — а я знала, что разумным это не было.