Демон под диваном
Шрифт:
– Как?!
– Мы не участвуем!
– Мы ничего не делаем!
– Делаете. Вы добавляете в атмосферу метан.
– Ничего мы не добавляем!
– Добавляете. Вас семь миллиардов, смертные, и вы все пердите. И еще у вас несметное множество домашнего скота – и он тоже пердит. И весь этот метан усиливает парниковый эффект. Атмосфера вашей планеты накрывает вас, как одеялом – и вы под этим одеялом сами себя греете. Поняли, тупые бздливые создания?
– То есть... ты ничего делать не будешь?..
–
– И Антарктида зазеленеет?
– Уж будьте уверены. Хотя еще не завтра, конечно. Но однажды она точно зазеленеет.
– А мы до этого доживем?
– Я – точно доживу. Вы – не факт.
Близнецы кисло переглянулись. Вадик Усачев их положительно расстроил. Если у всех остальных в желаниях были в основном мелочи и пустяки, которые влияли разве что на их собственные жизни, то Усачев внезапно рубанул на полную катушку.
– Возможно, это наша последняя зима, - сказал Денис.
– Но мы же ненавидим зиму, - напомнила Полина.
– Ну лично у меня все-таки смешанные чувства насчет нее. Снег – это довольно неплохо.
– Ты прав, тупорез, - вздохнула Полина. – Я редко с тобой соглашаюсь, но сейчас ты прав.
– Пойдем погуляем напоследок.
– Пойдем.
Было уже одиннадцать часов вечера, и вообще-то близнецов в такое время из дому не выпускали. Но в последнее время они вели себя относительно безобидно, учителя на них не жаловались, так что родители чуточку расслабились и перестали забирать на ночь ключи. Денис и Полина бесшумно оделись, бесшумно открыли дверь, усадили Фурундарока в коляску и пошли гулять в эту, возможно, последнюю в истории снежную ночь.
Тем временем к Маше Охлябининой тихо поскреблись. Девочка еще не спала, она увлеченно дочитывала книжку Перельмана про астрономию, так что даже не расслышала звука за дверью. Но та скрипнула, и в комнату просунул голову заплаканный Максик с подушкой.
– Ма-аш!.. – жалобно прохныкал он. – Можно, я у тебя посплю?..
– Опять плохой сон? – сразу поняла Маша. – Ой ты мой бедненький...
Максик залез к ней на кровать и свернулся калачиком в ногах. Ему часто снились кошмары, и он прибегал к родителям или сестре.
Маша отложила книгу и стала гладить брата по голове, дуть ему на волосы.
– Тихо, тихо, Максик, засыпай... – шептала она. – Пусть плохие сны никогда тебе больше не приснятся...
Максик повернулся и задышал ровнее. Слезы на его щеках высохли, на губах появилась улыбка. Но когда Маша попыталась его повернуть, чтобы улечься и самой, брат открыл глаза. Он поковырял в носу и сказал:
– Не спится что-то.
– Ну давай в
Обычно в это время двор представал пустым и тихим. Особенно зимой. Но в этот раз Маша увидела две копошащиеся среди сугробов фигурки. Поскольку контактные линзы теперь стали ей не нужны, она без труда распознала Дениса и Полину.
– Смотри, Померанцевы гуляют, - сказала она Максику. – Хочешь, тоже погуляем десять минуток, воздухом подышим?
Гулять с сестрой Максик любил очень, так что сразу же согласился. Они тихо оделись, стараясь не разбудить родителей, и вышли в темный двор.
Денис и Полина сначала дернулись при виде Машки, но потом поняли, что это Машка, и расслабились. Они тоже выгуливали ребенка – из сугроба торчала голова Фурундарока. Максик уставился на него недоуменно, но его можно было не опасаться – пацану всего четыре года, он если что кому и расскажет, то все равно никто не поверит.
– Привет, Машка, - махнул ей Денис.
– Да, привет, Машка, - пробасил Фурундарок. – Как поживаешь? Твоему брату опять кошмар приснился?
– А вы откуда знаете? – удивилась Машка.
– Я все знаю.
Фурундарок почему-то смотрел на Максика очень внимательно, и Машку это немного напугало. Она даже закрыла его от демона собой.
Мальчик, впрочем, не обращал внимания на говорящего младенца. Он еще не усвоил, в каком возрасте дети уже разговаривают, а в каком – еще нет. Вот если Фурундарок вдруг взлетит, сожрет что-нибудь или сотворит чудо... но этого он пока не делал.
И Максик радостно бегал по снегу. Он еще никогда в жизни не гулял так поздно, и ему это ужасно нравилось. Мальчик упал в сугроб и принялся кататься, восторженно смеясь.
Денис и Полина тихо разговаривали с Машкой. Они сказали ей, что загадали восьмое желание, но какое – пока открыть не могут, потому что там строгая конфиденциальность.
– Мы тебе завтра или послезавтра расскажем, - пообещал Денис. – Когда оно окончательно исполнится. Там сколько осталось-то вообще?
– Всего одно, - пробасил Фурундарок, продолжая внимательно следить за Максиком.
– О чем речь? – спросила Машка, тоже внимательно следя за Максиком.
– Да мы потом, потом расскажем, - сказала Полина.
А Максик резвился. Ловил снежинки ртом, подбрасывал снег в воздух, кидался снежками в сестру и близнецов. Попробовал есть снег целыми горстями, но тот оказался невкусным, да и Машка испугалась, принялась отнимать.
– Нельзя! – хлопотала она. – Нельзя, он холодный, заболеешь!
– А вот бы вместо снега пошло... мороженое! – воскликнул Максик. – А когда в грязь падает – то чтобы шоколадное!..
Губы Фурундарока растянулись в улыбке. Денис и Полина еще успели повернуться к нему и увидеть, как он щелкает пальцами.