Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19
Шрифт:
— Брат Эвелин? — прошептал он. — С вами говорил брат Эвелин из Санта-Мир-Абель?
— Эвелин, — сорвалось с языка Петтибвы. — Да, господин, вы правы. Брат Эвелин приходил расспросить меня о моей Джилли.
— Она тогда жила с вами?
— Нет, к тому времени она уже давно находилась в армии, — вздохнула Петтибва. — А он хотел разыскать ее. Расспрашивал, откуда она родом и как оказалась у нас с Грейвисом. До чего ж обходительный мужчина!
— И вы рассказали ему?
— А как же! Все и рассказала, — призналась Петтибва. — Я не собираюсь гневить церковь!
— Советую
Он понимал, что кусочки мозаики начинают складываться в цельную картину и между ними не остается пустых мест. Скорее всего, Эвелин повстречал эту Пони, или Джилли, где-то возле Пирет Талме, после вторжения поври, и затем отправился с ней через Палмарис на север. Там они встретились с кентавром. Маркворт предполагал, что девчонка уцелела после взрыва на Аиде, равно как и ее таинственный дружок по кличке Полуночник, которого, сам того не желая, живописал Смотритель. И теперь камни находились у них.
— Я могла бы приготовить вам замечательную жирную поджарочку, — лепетала Петтибва, когда Маркворт вернулся к разговору.
Судя по ее пышным формам, подумал он, еда занимала в ее жизни одно из важнейших мест.
— Я бы не отказался, — ответил отец-настоятель. — Но только не сейчас.
— Уж конечно, не сейчас, — согласилась Петтибва. — Приходите к нам в трактир сегодня вечером или когда сможете, и я на славу угощу вас.
— Боюсь, что сегодня вы не вернетесь в трактир, — объявил ей Маркворт, поднимаясь из-за массивного стола отца Добриниона и делая знак брату Данделиону, который скрывался в тени просторного кабинета. — И в ближайшее время тоже, — добавил он.
— Но…
— Вы только что сказали, что не собираетесь гневить церковь, — перебил ее Маркворт. — Я помню эти слова, любезная Петтибва Чиличанк. Наше дело — исключительно важное и безотлагательное, и оно не идет ни в какое сравнение с доходами вашего жалкого трактира.
— Жалкого? — повторила Петтибва настороженным и сердитым тоном.
— Брат Данделион проводит…
— А я так не считаю! — огрызнулась трактирщица. — Я, господин отец-настоятель, не враг церкви, но у меня есть своя жизнь и своя семья.
Маркворт не стал отвечать; он порядком устал от этой болтливой женщины и был достаточно раздосадован ее словами. По сути дела, она лишь подтвердила то, что он и так знал. Он вновь сделал знак брату Данделиону. Тот подошел к Петтибве и схватил ее за круглый локоть.
— А ну-ка пустите меня! — закричала трактирщица, пытаясь вырваться.
Данделион вопросительно взглянул на Маркворта.
Отец-настоятель кивнул. Тогда монах вновь схватил Петтибву, уже сильнее. Она попыталась вырваться, но хватка Данделиона была железной.
— Поймите же, госпожа Чиличанк, — ледяным тоном произнес Маркворт, приблизив к ней свое старческое морщинистое лицо. — Вы все равно пойдете с братом Данделионом, какие бы действия ему ни пришлось для этого применить.
— И после этого вы еще называете себя благочестивым человеком? — бросила ему Петтибва, однако ее злость прошла, уступив место обыкновенному страху.
Она вновь попыталась вырваться, но брат
От нестерпимой боли у трактирщицы подкосились ноги. Тогда Данделион просунул ей руку под мышку и обвил плечо. Так он повел Петтибву из кабинета, не переставая сдавливать ее пальцы.
Маркворт, безразличный к страданиям трактирщицы, вернулся за стол.
Едва Данделион и его жертва скрылись в дверях, в кабинет вошел порядком рассерженный настоятель Добринион.
— Это так вы обращаетесь с моими прихожанами? — сурово спросил он.
— Так церковь обращается с теми, кто не желает ей помогать, — холодно ответил отец-настоятель.
— Не желает? — недоверчиво повторил Добринион. — Или не может? Семейство Чиличанк — исключительно честные и порядочные люди, кого ни спросите. Если они не могут помочь в ваших поисках…
— В моих поисках? — загремел Маркворт, вскакивая на ноги и ударяя кулаком по столу. — Вы думаете, будто я один заинтересован в них? Да вы хоть в состоянии понять важность всего этого?
Добринион замахал рукой, пытаясь успокоить распалившегося старика. Однако примирительный жест лишь подбавил масла в огонь.
— Мы нашли еретика Эвелина, — пролаял он. — Представьте, мы нашли его. Мертвого, чего он и заслуживал, погибшего при взрыве на Аиде. Вероятно, против него восстал его же союзник — демон-дракон. Или он слишком переоценил собственную власть и силу, ибо гордыня всегда была в числе его многочисленных грехов!
Настоятель Добринион едва ли был способен хоть как-то ответить. Его в равной степени ошеломили слова Маркворта и беспредельная ярость, с какой тот их произносил.
— А эта женщина, — продолжал отец-настоятель, указывая костлявым пальцем на дверь, в которую вышли Петтибва и Данделион, — и ее коварное семейство могут располагать кое-какими ответами, касающимися местонахождения наших камней. Наших камней, дарованных Богом Санта-Мир-Абель и украденных вором и убийцей Эвелином Десбрисом, да будет проклято его злое имя! Известно ли вам, отец Добринион, какое количество самоцветов он похитил? Если эти камни попадут в руки врагов церкви, война станет повсеместной, можете не сомневаться!
У Добриниона возникло подозрение, что здесь отец-настоятель передергивает. Он успел поговорить с магистром Джоджонахом, и того пропавшие камни вовсе не волновали так, как Маркворта. Но Добринион и сам был старым человеком, чье время в этом мире быстро приближалось к концу. Он понимал значимость репутации. Превыше всего Добриниону хотелось, пока он еще возглавлял Сент-Прешес, добиться канонизации брата Аллабарнета. И здесь он вполне поддерживал упорное стремление Маркворта вернуть камни.
Пожалуй, он мог бы сейчас сказать обо всем этом отцу-настоятелю. Но того было не остановить. Маркворт вошел в раж и начал вдруг излагать учение церкви, затем заговорил о магистре Сигертоне — прекрасном человеке, убитом Эвелином. С Сигертона он перескочил на семейство Чиличанк и с пафосом заявил, что владельцы трактира могут быть единственной нитью, способной привести к вероломной девчонке и похищенным самоцветам.