Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19
Шрифт:
Внезапно земля задрожала под тяжкой поступью приближающегося дракона.
Каззира отпрянула от эльфа и обхватила себя руками, но ее реакция была куда более спокойной, чем у Джуравиля, поднявшего взор к верхнему краю пещеры.
Спустя несколько мгновений показалась голова дракона. Сейчас Аграделеус не казался таким огромным, как при первой их встрече. Однако его вид все равно производил устрашающее впечатление — голова, покрытая красновато-золотистыми чешуйками, пасть с торчащими длинными зубами, рога, выступающие над глазами зеленовато-желтого цвета с вертикально расположенными черными зрачками. С каждым выдохом из ноздрей дракона вырывался дым, образуя облако
Умом понимая, что он теперь вряд ли причинит им вред, эльфы все же непроизвольно пригнулись. В том облике, который принял сейчас дракон, — двуногое существо, напоминающее покрытого красноватой чешуей человека с коротким толстым хвостом и головой размером с конскую, — он оставался устрашающим зверем, излучающим невероятно мощную ауру. Эльфийка в жизни не видела ничего подобного, а Белли'мар Джуравиль считал, что могуществом Аграделеус уступает лишь Бестесбулзибару. Конечно, демон дактиль был несравненно коварнее и использовал всех других существ как пешек в своей игре; зато дракон излучал чистую примитивную силу, которая ассоциировалась с силой землетрясения или извержения вулкана.
Движения Аграделеуса были столь же стремительны, как у атакующей змеи. Это сходство еще более усиливал раздвоенный язык, который то и дело «выстреливал» из его пасти. Дракон протянул Джуравилю охотничью сумку с грибами, которыми эльфы питались все время, пока находились здесь.
— Хочу новых историй, — заявил он. Прежде, когда Аграделеус представал в обычном гигантском виде, голос дракона просто оглушал; сейчас он слегка дребезжал, но стал ненамного тише. Каждый звук заставлял вибрировать камни пола, сотрясая маленькую фигурку Джуравиля, — Расскажи мне об этом… как его… вашем рейнджере. Человеке по имени Эмхем Диал, которого я убил.
— Мне мало что известно об Эмхеме Диале, — отозвался эльф. — Но я могу рассказать тебе о рейнджере по имени Полуночник, который сражался с Бестесбулзибаром, демоном дактилем.
Аграделеус внезапно прищурился и выдохнул дым из ноздрей. Хотя легенды изображали драконов и демонов как детей темных рас, причем драконы чаще всего выступали в них как создания демонов, на самом деле они никогда не были союзниками. У Джуравиля возникло впечатление, что Аграделеусу доставит удовольствие услышать о поражении Бестесбулзибара.
Дракон издал низкое утробное ворчание, воспринятое эльфами как «грр-м-м-м».
— Рассказ, надеюсь, будет занятным? — осведомился он.
— Лучшим из тех, что относятся к нашей эпохе, — ответил Джуравиль. — И возможно, он еще окончательно не завершен.
— Тогда рассказывай, эльф, а я уж сам оценю его достоинства, — заявил Аграделеус и добавил, внезапно усилив голос так, что задрожали камни: — Но трепещи, если я останусь недоволен!
Джуравиль заметил выражение беспокойства на лице Каззиры и улыбнулся, желая успокоить подругу. На его взгляд, не существовало истории интереснее той, что повествовала о жизни и деяниях Полуночника и его отважных друзей. Но даже если Аграделеус заявит, что рассказ не пришелся ему по вкусу, рев дракона не так страшен, как его зубы. Аграделеус лишь пытается нагнать на них страх: он не убьет пленника, выслушав эту историю, потому что страстно жаждет новых.
И эльф начал рассказ об Элбрайне, поведав о том, как много лет назад его сородичи тол'алфар спасли юношу, почти еще мальчика, после нападения гоблинов на маленькую деревеньку, носящую название Дундалис. Ему пришло на ум, что история другого уцелевшего в тот роковой день ребенка, девочки по имени Джилсепони, или просто Пони, о которой
Джуравиль подробно рассказал о годах, проведенных Элбрайном у эльфов, о его обучении, о том, насколько он был силен и телом, и духом.
— Он и впрямь был человеком? — не раз с недоверием спрашивал Аграделеус.
Эльф кивал, и дракон издавал одобрительное «грр-м-м-м…», словно этот рассказ заставил его изменить, хотя бы отчасти, сложившееся мнение о жалкой людской расе.
Сидя на камне, Каззира слушала друга, ловя каждое его слово. Джуравилю было очень приятно; по правде говоря, он был слегка удивлен, осознав это. У него и в мыслях не было, что док'алфар просто пользуется случаем, чтобы побольше разузнать о нем и его народе и впоследствии использовать эти сведения против них; нет, он чувствовал, что она по-настоящему увлечена его историей. И, более того, возможно, увлечена и рассказчиком.
Джуравиль все дальше разматывал нить повествования. Однако перед тем как приступить к описанию заключительной церемонии, превратившей Элбрайна в рейнджера Полуночника, он откинулся назад, глубоко вздохнул и надолго умолк.
— Продолжай! — одновременно воскликнули Аграделеус и эльфийка, после чего удивленно посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Я устал, хочу подкрепиться и отдохнуть, — заявил Джуравиль.
— А я хочу слушать дальше! Хочу услышать эту историю до конца! — пророкотал дракон.
— А я опасаюсь рассказывать все до конца. А вдруг после рассказа о Полуночнике все остальные покажутся тебе бледными и неинтересными?
— Продолжай! — Аграделеус с такой силой топнул когтистой лапой, что задрожал пол. — И если эта история на самом деле столь занятна, как ты утверждаешь, ты будешь рассказывать о Полуночнике снова и снова, года, десятилетия, века!
Ничего не скажешь, занимательная перспектива, подумал Джуравиль. Хотелось бы ему воспринимать ситуацию, как Каззира: дескать, это ценный опыт и они получили уникальную возможность побольше узнать о драконе и лучше понять представителя этой едва ли не самой малочисленной — и во многих смыслах выдающейся — расы. Эльф и сам наверняка воспринимал бы проведенное в плену у Аграделеуса время по-другому — если бы у него не было столь неотложного дела. И пусть прошли уже многие дни, он все равно постоянно думал о подопечной, своей подруге Бринн Дариель, о том, что молодая тогайранка, возможно, уже проходит через испытания, в которых, как предполагалось, он должен был оказывать ей поддержку и помощь. И между прочим, от успеха или неуспеха девушки зависит, возможно, выживание его собственного народа, поскольку пятно разъедающей землю долины эльфов порчи, оставленное демоном дактилем, продолжает расти.
Джуравиль с тревогой размышлял, сумела ли Бринн преодолеть подземный туннель, добраться до тогайских степей и как в случае удачного исхода обстоят теперь ее дела. Только успокоившись на этот счет, он смог бы перевернуть одну из страниц своей жизни и с открытой душой получать удовольствие от общения с Аграделеусом.
Однако выбирать ему не приходилось, и эльф продолжил рассказ о том, как Элбрайн-Полуночник вернулся в родные края.
— А ты не сопровождал его? — спросила Каззира. — Никто из Тилвин Тол не отправился с Полуночником? Я думала, обычно вы поступаете именно так.