Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19
Шрифт:
Повинуясь взмаху руки Дуана, он поклонился и вышел.
— Будь она проклята! — взорвался Чезру, чем страшно удивил Мервана Ма, который, как и Пестль, проникся уверенностью, что Глас Бога прекрасно знает, как поступать в дальнейшем, — Будь проклята эта тогайранская девка вместе с Джеста Ту! И будь проклят ятол Гриаш, жалкий трус и неудачник!
— Глас Бога, но, похоже, у бунтовщиков просто было численное превосходство… — осмелился вставить юноша.
— Численное превосходство? У кого? У этого сброда? Ятол Гайсан Бардох захватил половину Тогая с меньшим числом воинов, чем было у Гриаша! Нет, я совершенно убежден, что потеря хорошо укрепленного города — исключительно промашка Гриаша. Столь же
Но как быть с драконом, Глас Бога? Ведь ни Калиит Тимиг, ни ятол Гриаш не могли ожидать…
— Это трюк, рассчитанный на темное простонародье, — презрительно махнул рукой Дуан, — Нелепые россказни до смерти перепуганных трусов. Скажи на милость — то ли какая-то девка, то ли дракон. Уверен, Джеста Ту способны создавать и не такие видения.
— Но Карвин Пестль… Ты же сам слышал, Великий… Он сказал — это огромное существо, дракон, о котором говорилось в легендах.
— Темной ночью, в пылающем осажденном городе… К тому же, повторяю, этот трусливый пастырь был настолько перепуган, что мог поверить во что угодно. Дракон… Ну, может, и в самом деле эта девка летает на спине дракона. Они вообще-то когда-то на самом деле существовали…
— И что же нам делать?
— Уничтожить ее, — хладнокровно заявил Чезру Дуан, — Драконы не обладают бессмертием и, стало быть, уязвимы. Отправим всех наших ученых бездельников в скриптории: пусть подробно разберутся в том, что известно об этих созданиях. Тогайский Дракон победила дважды, но в большей степени потому, что в обоих случаях застала нас врасплох. Уверяю тебя, те, кого мы сейчас пошлем против этой девки, будут готовы разделаться с любым драконом. Одна удачно пущенная отравленная стрела — и наводящий ужас дракон мертвее мертвого. — Дуан помолчал, усмехаясь. — Если он, конечно, вообще существует, в чем я весьма сомневаюсь. Но, как бы то ни было, мое терпение в отношении тогайру закончилось. Можешь не сомневаться, они получат достойный отпор. Я обещал это Пестлю, обещаю и тебе. Призовем всех мужчин Хасинты, вооружим их, и спустя две недели пятнадцать тысяч солдат будут двигаться к Дариану с таким оружием, какого свет еще не видывал. Может, этот Тогайский Дракон и успеет испепелить кого-то дыханием, но тут же и погибнет, прямо на глазах у приспешников. И что им тогда останется делать? Возвращаться в тогайские степи? Но мы будем преследовать их и из Дариана, и с юга, откуда ятол Гайсан Бардох выведет еще пятнадцать тысяч солдат.
Мерван Ма отшатнулся, изумленный тем, что его господин готов разжечь безжалостный пожар войны. Последние годы между бехренцами и тогайру возникали, конечно, отдельные стычки, были случаи неповиновения, но не более того. Однако теперь Глас Бога готов развязать настоящую войну против степных кочевников, как это происходило более десяти лет назад.
Юноша ушел от господина потрясенный, однако он был совершенно уверен в том, что Эаким Дуан выполнит обещания.
Эаким Дуан расхаживал по покоям, с каждым шагом все больше закипая от злости. Как эти неблагодарные тогайру осмелились нанести Бехрену столь дерзкий и беспощадный удар? Разве не он, Чезру Дуан, принес этим варварам блага цивилизации? Разве не он подарил им лучшую жизнь?
Внезапно его плечо пронзила резкая боль, и волна жара охватила левую руку. Эаким Дуан споткнулся и едва не упал. На мгновение перед глазами все поплыло, а когда способность различать предметы вернулась, выяснилось, что он снова сидит в кресле.
Теперь боль переместилась в левую сторону груди. Дуан с великим трудом встал и пошатываясь подошел к дверям. В первый момент он хотел позвать Мервана Ма, но передумал, осознав,
К тому времени, когда Чезру добрался до Зала Вечности, боль заметно уменьшилась, и все же он так нетерпеливо схватил чашу, что расплескал немного крови, забрызгав одежду и пол. Прижимая сосуд к груди, он позволил магии вправленного в дно сосуда гематита завладеть собой. Почти сразу же стало легче дышать, и не столько потому, что начался процесс исцеления, а скорее от понимания, что ничего по-настоящему страшного произойти с ним теперь не может.
Эаким Дуан засмеялся, догадавшись, чем был вызван его отчаянный страх: слишком многое поставлено на карту. Он бессмертен, но только до тех пор, пока владеет ситуацией. Если с ним внезапно случится острый приступ, хватит ли у него сил мысленно дотянуться до гематита, чтобы дух успел вырваться из старого тела и найти себе новое?
Чезру прикоснулся к магическому камню; физически осязаемая мощь гематита была способна провести его через века и поколения.
Внезапно за спиной у Эакима Дуана раздался грохот. Резко обернувшись, он увидел Мервана Ма — тот стоял с выражением удивления и ужаса на лице, выронив металлический поднос с различными ритуальными принадлежностями, среди которых был и жертвенный нож.
Дуан подумал: а как выглядит он сам, если посмотреть на него глазами Мервана Ма? Стоит, прижимая к груди Кубок Чезру; кровь на одежде и на полу… Не вызывало сомнений, пастырь понял: с этим священным сосудом связано нечто большее, чем он всегда считал.
— А, мой юный друг, — стараясь говорить как можно более спокойно, произнес Чезру. — Надо полагать, заканчиваешь выполнение своих обязанностей, прежде чем отправиться с чежу-леями?
Юноша пробормотал что-то, наклонился и принялся собирать рассыпанные по полу предметы.
— Что с тобой? — спросил Эаким Дуан с такой холодной властностью в голосе, что бедняга замер. — Ты удивился, застав меня здесь?
— Да, Глас Бога. Я думал, ты отдыхаешь в своих покоях.
— Но ты удивлен не только поэтому, не правда ли? — С каждым словом Эаким Дуан медленно приближался к Мервану Ма. — Что тебе известно об этом сосуде?
Мерван Ма начал лепетать общеизвестные слова о ритуале жертвоприношения. Чезру, не прерывая его, прибег к помощи магического камня, и его дух покинул тело, воспарив над ни о чем не подозревающим юношей, и вошел прямо в него. Теперь душа юного пастыря лежала перед Дуаном, как открытая книга. В мгновение ока Чезру выяснил то, что Мервану Ма действительно было известно о гематите и что именно этим объяснялось выражение ужаса на его лице, когда он застал господина с прижатым к груди сосудом.
Под воздействием духа Эакима Дуана бедняга пастырь сделал шаг назад и сел на пол, прикрывая лицо рукой, будто это могло его защитить.
Дух Чезру тут же покинул Мервана Ма из опасения, как бы любопытный юноша не догадался еще о чем-то.
— Что с тобой, друг мой? — невинным голосом осведомился Дуан.
Молодой человек встал на ноги и попытался вести себя так, будто ничего не случилось. Однако Эаким Дуан понимал ситуацию: Мерван Ма знал о камне и страшился этого знания.
Теперь мне нужно снова вымыть эти предметы, — пролепетал пастырь.
— Ступай, конечно, — спокойно сказал Чезру. — Но только сначала зайди к чежу-леям. Твои обязанности в Зале Вечности могут подождать.
Мерван Ма, поклонившись, оставил Эакима Дуана наедине со священным сосудом.
Тот застонал, огорченный собственной неосторожностью. Поставив сосуд на место, Дуан вытер кровь на полу и вернулся в покои, бормоча проклятия.
Мириться с тем, что Мерван Ма знал тайну Кубка Чезру, было нельзя.
Чежу-лей Шаунтиль вытянулся перед Чезру.