Демон пробуждается
Шрифт:
— Как далеко, по-твоему, нам нужно убираться на юг? — спросил Крис Паулсона.
С точки зрения последнего, самым подходящим местом был бы Бехрен, никак не ближе.
— Знаю, знаю, вы опять затеяли какую-то пакость! — взревел кентавр. — Стоит взглянуть на ваши мерзкие физиономии — и сразу все становится ясно!
Заметив, что обитатели маленькой ветхой лачуги засуетились, он проследил за ними и обнаружил, что они упаковывают все свое снаряжение.
Трапперы нервно переглянулись. Рядом со Смотрителем даже внушительный
— Ну? — продолжал Смотритель. — Жду ваших объяснений.
— Мы уходим, вот и все, — ответил Бурундук.
— Уходите?
— На юг, — уточнил Крис.
Он собрался было с ходу придумать какую-нибудь правдоподобную историю, но Паулсон так посмотрел на него, что Крис захлопнул рот.
— Что, в таком случае, вы натворили? — продолжал допытываться кентавр. — Я знаю, вы ни за что не ушли бы отсюда просто так, — он задумался и внезапно улыбнулся; ему пришло в голову вполне правдоподобное объяснение. — А-а, вас, наверно, опять Полуночник застукал.
— Мы его не видели уже несколько недель, — возразил Паулсон.
— Ну, может, вы столкнулись с его друзьями, — сказал Смотритель. — И поцапались с ними.
— Скажешь тоже! — проворчал Паулсон.
— Гоблины — не друзья Полуночнику! — выпалил Бурундук, не подумав.
Крис с силой пнул его, а Паулсон устремил на Бурундука такой свирепый взгляд, что у того поджилки затряслись.
Кентавр отступил на шаг, с любопытством глядя на трапперов.
— Гоблины?
— Разве я сказал «гоблины»? — попытался прикинуться дурачком Бурундук.
— Именно так ты и сказал! — взревел кентавр, выведенный из себя бесконечными увертками этой троицы. — Ты сказал «гоблины». И если поблизости есть гоблины и тебе об этом известно — выкладывай все начистоту, а не то я втопчу тебя в грязь!
— Гоблины, — с мрачным видом подтвердил Паулсон. — Тысячи гоблинов. Мы видели их и теперь хотим убраться отсюда подальше.
Он рассказал, как было дело, и закончил, бросив на землю перед кентавром две пары отрубленных гоблинских ушей. Потом последовала просьба дать им возможность собрать вещи и смыться, но кентавр придерживался на этот счет другого мнения. Они пойдут с ним, решил он, найдут Элбрайна и Пони и повторят им свой рассказ. Такой поворот событий не обрадовал троицу — им казалось, что дорога каждая минута, — но не драться же с могучим кентавром?
Они застали Пони, Эвелина и Элбрайна в лагере к северу от Дундалиса, под укрытием небольшой рощи тесно растущих елей.
Кентавр окликнул их еще издалека — всегда настороженный Полуночник мог установить вокруг лагеря искусные ловушки. Элбрайн пригласил его войти, но удивился, увидев, в какой компании прибыл кентавр.
— Думаю, тебе стоит послушать, что рассказывает мистер Паулсон, — заявил Смотритель.
Паулсон повторил свою историю. Его рассказ особенно взволновал Элбрайна и Пони. Пони потому, что он пробудил тягостные воспоминания и связанную с ними боль, которая только-только начала успокаиваться
С Элбрайном все обстояло сложнее. Для него, кроме воспоминаний о трагедии, существовало еще и чувство долга. Сколько раз он мысленно клялся, что не допустит повторения трагедии Дундалиса? И вот угроза чего-то подобного подошла вплотную.
Пони потребовалось немало усилий, чтобы скрыть свой страх и не потерять присутствия духа.
Для Элбрайна это прежде всего был вопрос долга и гордости.
Он взял из груды приготовленного для костра хвороста ветку и начертил на земле грубую карту местности.
— Покажи точно, где они расположились, — приказал он Паулсону.
Тот с готовностью подчинился, понимая, что чем быстрее Элбрайн выяснит все, что его интересует, тем быстрее их отпустят.
Элбрайн принялся вышагивать вокруг костра, глядя на карту.
— Нужно сообщить людям, — сказала Пони.
Элбрайн кивнул.
— Поверив этим троим на слово? — недоверчиво спросил кентавр.
Элбрайн перевел взгляд с него на Паулсона и снова кивнул.
— Предостеречь во всех случаях не помешает.
Паулсон начал настаивать, что все так и есть, но у Элбрайна не укладывалось в голове, как такое возможно.
— Я пойду на север, посмотрю сам, — сказал он.
— Я с тобой не пойду, — вскинулся Паулсон.
Элбрайн покачал головой.
— Да уж, тебе за мной не угнаться, — он взглянул на кентавра, и тот кивнул, как всегда, с готовностью откликнувшись на невысказанную просьбу друга. — А вы трое, — продолжал Элбрайн, обращаясь к Паулсону, — пойдете в На-Краю-Земли и предупредите жителей.
Крис и Бурундук протестующе забормотали что-то, но Паулсон поднял руку, успокаивая их.
— А потом? — спросил он.
— А потом делайте, что велит вам сердце, — ответил Элбрайн. — Окажете мне эту небольшую услугу — и мы в расчете.
— Что значит «в расчете»? Мы тебе вообще ничего не должны… — начал было Паулсон, но смолк при виде угрюмого выражения на лице Элбрайна. Видно, только сейчас вспомнил тот день, когда Элбрайн так милостиво обошелся с ними. — Ладно, На-Краю-Земли. Мы им все расскажем, но не думаю, что эти олухи прислушаются к нашим словам.
Это верно, подумал Элбрайн и перевел взгляд на Пони.
— Ты и Эвелин идите в Сорный Луг.
— А как же Дундалис? — спросила молодая женщина.
— Мы со Смотрителем сообщим им на обратном пути.
На рассвете следующего дня Элбрайн и кентавр уже скакали бок о бок, держа путь на север, и Смотрителю было очень нелегко не отставать от могучего жеребца.
Эвелин и Пони неторопливо шагали в Сорный Луг, рассчитывая добраться туда еще до темноты.
Трапперам предстоял более долгий путь. Крис и Бурундук всю дорогу подбивали Паулсона сбежать, плюнуть на жителей На-Краю-Земли и рвануть на юг, может, прямо в Палмарис. Но он лишь отмахивался от них, впервые за долгие годы чувствуя себя связанным необходимостью сдержать данное слово. Он пообещал Элбрайну, что предупредит жителей На-Краю-Земли и, черт побери, сделает это.