Демон против демона Том 1
Шрифт:
— Ты из Нермилии? — Задал я вопрос уже на нермильском.
— Да. — Кивнула она, ничуть не удивившись.
А вот Сенила замерла с застывшей улыбкой на лице. До этого она смотрела на «допрос» скорее с умилением. При одевании, удостоверилась, что открытых ран на теле пленницы нет, и успокоилась.
— Жила в столице вместе с Учителем? — На нермильском мне самому разговаривать было проще. Говоришь на русском, а магия переводит.
— Да. В последние годы.
— А до этого где? — Ей почти три сотни лет.
— До этого в одной банде. — По её лицу пробежала
— В Нермилии познакомилась с ней? — Показал на Сенилу. — Что там такого произошло, что ты на неё такая злая.
— Да, там. — Взгляд на мою рабыню. Напряжение, словно воспоминание не очень приятное. — Надлена, она… Её учитель поймал в своём доме.
— На воровстве поймал? — То, как Сенила ловко очищает карманы, не могло быть случайностью.
Пленница кивнула, подтверждая мои предположения. Но потом замотала головой в отрицании. Ничего не понял.
— Она работала на Учителя. Забралась в его кабинет. Хотел украсть что-то. И там… Там увидела… — Пленница замялась. — То, что видеть нельзя. Я не знаю, что это. Но Учитель её наказал. Он так-то не злой, но тут очень разозлился.
— Избил?
— Если бы. — Бония покачала головой. — Отдал в храм богини Верины в ублажательницы. Им же там память стирают.
Ублажательницы храма все имеют метку богини, это мне ещё Цетон говорил. Нестыковка, Сенила этой метки не имеет. Это в своё время рассказал мне Цетон.
— Почему Учитель её не убил? — Самым логичным, обнаружив какую-то воришку, было убить ту на месте.
— Говорю же, он не злой. — Бония слегка пожала плечами. — Надлена долго была любовницей Учителя, и он её пожалел.
— «Пожалел», и отдал в ублажательницы? — Охренел я от такого заявления.
Честно говоря, такая «жалость» у меня в голове укладывалась плохо.
— Я у него тоже спрашивала, почему он не убил Надлену, мне Учитель так объяснил. — Голос Бонии обрёл уверенность. Тут она точно не врала, и не скрывала ничего. — Мы в столице контролировали закупку женщин-рабов. Из которых в храмах делали посвящённых или просто слуг. Добавили Надлену в одну из партий, что шла в храм богини Верины, у Учителя были тесные связи с Главной Жрицей. Надлене не повезло, сделали ублажательницей. Слишком смазливая.
Ага, не повезло. Если этот Учитель вась-вась с главной жрицей, ни о каком везении речи не могло идти. Девушку ждала либо смерть, либо стирание памяти.
— Разве посвящённые — это не добровольные последовательницы бога или богини?
Насколько я успел понять объяснения Наталины, сделать насильно кого-то верующим никак нельзя. В смысле, бесполезно это. Энергия веры идёт только от добровольной жертвы человека. Не важно, что он жертвует, свободу, свою
Если же человека убивают без его на то согласия, то можно набрать только ману смерти, энергии веры там ни грамма.
— У других богов так и есть. — Тенила так и стояла по стойке смирно. — Только, мало кто добровольно идёт в ублажательницы. Таких единицы. Когда выходит срок служения, именно они потом становятся главными жрицами богини. Послушницы, если не были на алтарях, жрицами стать не могут. Остальных в ублажательниц посвящают, в основном, из рабынь других стран.
— Не пойму, какая польза от таких верующих. — С сомнением переспросил я. Тем более, слышал от Цетона, девиц натурально долго насилуют перед посвящением. — Там же веры будет идти крохи.
— Это у других богов так. — Бония снисходительно улыбнулась. — Поверь, ублажательницы очень благодарны богине. До посвящения их долго… Воспитывают. Служение богине избавляет от этого воспитания. Служение воспринимают, как благо.
Прямо, канон. Сначала сделай человеку очень плохо. Потом верни, как было, и он будет тебе искренне благодарен.
Учитель знал, что девушку в храме сломают, насилуя круглые сутки, а память вычистят, откатив до тринадцатилетнего возраста. Какой он жалостливый! Доброта в стиле Наталины. Поймаю этого Учителя, и отрублю ему руки и ноги. Из жалости.
А что, не убью же, в самом деле. Добрый я.
— Давно вы с ним тут, в Менорании?
— Пятнадцать… Нет, шестнадцать лет.
Что-то по годам тоже не сходится. Если Сениле сейчас биологически двадцать пять, а эти сюда приехали… Ну пусть даже пятнадцать лет назад, то точно херня получается. Сенила была любовницей в десять? Причём «долго была любовницей».
— Сколько ей тогда было лет? — Ткнул я в Сенилу. В ответ Бония пожала плечами. Я скривился. — Примерно хотя бы.
— Не знаю, может лет тридцать, может пятьдесят. — Снова пожала она плечами. — Может все сто. Она же одарённая. Я с ней до этого была знакома года три, не больше. Я прибилась к Учителю, когда Надлена уже была его любовницей. Когда её отдали в храм, я заняла её место в постели Учителя. Так-то я давно с ним периодически спала, но главной ученицей он меня сделал только после этого. Прошлую отослал куда-то. Не знаю, что с ней стало. Не интересовало.
— Главная ученица всегда одна?
— Да. Всегда одна, и всегда одарённая. Надлена была мастер-маг ветра, как и я, но её Учитель главной ученицей делать не захотел. — Чуть подумав, Бония поправилась. — Точнее, я тогда уже была магистром, и меня раздражало, почему Учитель её выделяет, а не меня. Она не была главной ученицей, только любовницей. У неё же муж был. Когда мы уезжали, муж её всё ещё её разыскивал, но в храме, конечно, посмотреть не догадался.
Вот! Тут кроется ещё одна нестыковка. Сенила точно неодарённая. Не знаю, можно ли отобрать одарённость, про такое даже не слышал. Некоторые маги выгорают, перестав быть магами, но ядро у них мне всё равно в магическом зрении видно, пусть оно и мёртвое. Пустое живое ядро гарантировано убивает мага.