Демон против Халифата
Шрифт:
«Самое простое, и самое глупое, — прилюдно повесить, — рассуждал он, обходя лабораторию, спрятанную в патио заброшенного поместья. — Построим пленных, прилюдно повесим драгоценных джиннов, и что это даст? По их канонам, слуги Карамаза примут мученическую смерть, а мы лишимся парочки дурных, но чертовски талантливых голов…»
Он долго изучал приборы, удивляясь потрясающей смекалке Дробиченко. Практически из ничего, из замшелых обломков измерительной техники, наборов старинных реторт и пробирок, горелок, треснувших колб, с помощью самодельных термометров, испарителей и штативов, бывшие научные сотрудники творили взрывчатые, а может и отравляющие… Артур увидел хроматограф, газоанализаторы, датчики кислорода, муфельные
Этот был гораздо крупнее и мощнее воздушных шаров, нагнавших караван Коваля после посещения Москвы. Он походил на настоящую воздушную крепость. Алюминиевый жесткий корпус, четыре винта по бокам, плюс два на хвосте, гондола человек на пятнадцать, гнезда под пушки и пулеметы.
Из гондолы дирижабля свешивался труп мужчины в зеленом кафтане и чалме. Коваль подошел ближе, сдернул с мертвого сипаха головной убор. Сомнений не было — перед ним лежал славянин. Сильно загоревший, седой, отпустивший усы и бороду, один из бывших «безликих», сопровождавших Карина еще со времен московского исхода и получивших в Турции значительные ленные наделы. За все время турецкой кампании ни одного из бывших русских карателей в плен взять не удалось. Звери хорошо понимали, что лучше умереть в бою…
— Бомбы и пушки тута! — Только что назначенный начальник караула приоткрыл калитку во двор ближайшего белого домика. — Разрешите доложить, господин президент? Пулеметы, с клеймами мериканскими да китайскими, ишо китайские же пушки скорострельные, к им снарядов прорва, а туточки мины, посчитать покамест не можем, для погрузки на суда сложены, тыщи две наберется…
«Нда, не зря Карамаз в Поднебесную за вакциной летал, — улыбнулся про себя Артур. — Не удивлюсь, если покойный Председатель госсовета туркам сторговал атомную бомбу…»
— Господин президент! С «Клинка» лекари передали — их превосходительство, адмирал Орландо Жив, крови только потерял! Порадовать вас велели!
— Порадовал, матрос. Спасибо! Адъютант, найди мне капитана конной сотни!
— Уже здесь, господин! Готовы к разведке! — щелкнул каблуками кудрявый усач в кубанке и шароварах с лампасами.
«Молодцы, — про себя порадовался Коваль. — И лошадок в трюмах сохранили, и не ждут, пока их позовут. Выдрессировал офицеров Бердер, царство ему небесное!»
Чтобы не расплыться в улыбке, он нарочито внимательно рассматривал панораму дымящего, охваченного пожарами, порта. Сапоги проваливались в пепел, далекий вулкан покуривал лениво, загонял в небеса тонкую серную струйку.
— Капитан, в штабной палатке получите карту местности. Ни с кем не общаться, чтобы не было утечек. Оцепление вас пропустит, я распоряжусь. Рассыпьтесь вдоль побережья, там несколько дорог. В бой не вступать ни под каким предлогом, в деревни не заходить, ясно?
— Так точно, ваше!..
— Двигаетесь на север, оставляя посты, пока не заметите неприятеля. Я имею в виду не роту и не полк, а гораздо больше, ясно? Если заметите небольшие группы или подозрительных одиночек, что будут стремиться вас обогнать, — скручивайте и отправляйте сюда на дознание!
— Ясно, так точно!
— Внимательно следить за морем, возможна высадка. Полагаю, мимо не пройдете… Обнаружите — организованно отступать, оставив следящих. Задача ясна? Выполнять!
«Акция практически бесполезная, — рассуждал Коваль, наблюдая, как на мощеной площади, перед аккуратным беленьким зданием со шпилем, строится конная сотня. — Наверняка из порта уже телеграфировали о нашей атаке. Весь вопрос в том, как поступит
На посту у временной тюрьмы стояли караульные из роты Тайного трибунала. Даже здесь, на жарком юге, они носили маски, скрывающие лица, стальные каски и перчатки, чтобы никто не сумел опознать «особистов» по волосам или ладоням. Солдаты Тайного трибунала не принимали участия в боевых действиях, они переждали морское сражение на отдельном судне, затем высадились за линией порта и слаженно приступили к привычным обязанностям. Быстро подобрали нужные помещения, разделили их на тюрьму для пленных обычных и добровольных, отдельно обозначили гауптвахту для штрафников из собственной армии, весело зазвенели молотами, готовя пыточную камеру… Коваль прекрасно знал, что Тайный трибунал недолюбливают в регулярной армии, не любят и боятся. Посему и требовал неукоснительно, чтобы в походах оставались подчиненные герра Борка неузнаваемыми.
Чем страшнее, чем таинственнее спецслужба, тем эффективнее ее работа.
Караульный потянул цепь, приподнялась крышка люка. Из подвальной темноты испуганно моргали глазки Сергея Дробиченко.
— Где моя жена? Разве трудно было поместить нас вместе? Что вы с ней сделали?! Вы должны понять — никаких военных тайн мы не знаем, рассказать нам все равно не о чем! Что вы молчите? Мне бояться нечего, страху и без того натерпелись! Что вам нужно?!..
Артур, не отвечая на истеричные выкрики, спустился вслед за лейтенантом по шаткой лесенке. Под временную темницу приспособили бывший крестьянский подвал. Сквозь паутину поблескивали сотни бутылочных донышек, мокрые доски давно развалились от влаги и древоточцев, с почерневших сводов капала вода. Бывший джинн Дробиченко уже не казался вальяжным сановником; вместо дорогих одежд рыхлое тело покрывали лохмотья. Пока сановника волокли, вымазали его в грязи, разбили губы, сдернули с пальцев и шеи украшения. Но он пока еще не мог примириться с внезапной потерей статуса, отчаянно цеплялся за былые привычки, словно запутался, где сон, а где новая, ужасающая реальность.
— Где Карамаз? — с ходу спросил Коваль.
— Он мне не докладывается… Пойми же, я тут — никто, просто лаборант…
— Куда вы собирались лететь?
— Никуда… Просто испугались, решили на всякий случай…
— Ты врешь. В гондоле жратва, химикаты и запас горючего. Где находится база? Только не говори, что она в Стамбуле.
— Какая еще база? — изобразил искреннее удивление Сергей.
Артур вздохнул.
— Я спрашиваю снова — где Карамаз? Где база дирижаблей, которые построили под твоим вонючим руководством? Где десант должен сесть на корабли? Честные ответы на три вопроса отодвинут твою смерть.
— Понятия не имею! Артур, это нелепость. Ну хорошо, мы поступили тогда в Москве не совсем красиво, но… не было выбора. Уснули с женой в столице, а проснулись среди варваров. Мы просто испугались, не знали кому верить, а Карин нам предоставил защиту…
— Выбор есть всегда, приятель! Вы не знали, кому верить? Разве Карин вас разбудил? Впрочем, это дела минувшие, я давно не в обиде…
— Но Карин не нападал на Россию!
— Пока не нападал. Напал на наших союзников.
— Артур, какие же они союзники? Ты говоришь о дикарях? О болгарах, греках, румынах?! Там даже власти толковой нет, каждый хутор сам по себе! Эти дикие племена даже письменность потеряли…