Демон с Системой

Дракмир

Нас быстро распихали кого куда. Я попал на правый фланг, тут не обычное мясо собралось, что утешает. Отряды из Легиона Боли. Сотни рыцарей в черной броне, с щитами в полный рост. Стоят ровно, не уступая Ангелам в выучке.

– Дигар, Призыватель, – представился я парням.

Щиты раздвинулись, пропуская меня вглубь строя.

– Призовешь Гончих, когда первые ряды лягут, – лязгнул голосом демон с чернильными крыльями.

Я опасливо кивнул. Мужик почти Высший, еще решит, что я обуза и нахер голову откусит, вон какая

пасть, без губ, одни клыки. Вот так я и оказался в третьем ряду, хорошо не в первом. Оглянулся, но тут не посчитать, сколько еще рядов. Тьма шлемов уходит так далеко, куда достает взгляд.

Зато отсюда Трон хорошо видно, остальных игроков вообще куда-то в самую жопу запихали. Или наоборот, впереди войска, после Высших сразу. Выходит, им пипец в самом начале.

Куда я встрял? Надо было в Алдере остаться...

Над Троном взлетел огромный Демон. Он не похож на остальных. Большое тело, ниже пояса змеиное, две пары черных крыльев и две пары мускулистых рук. Голос этого Демона прошелся басом по рядам, достигая каждого.

– Призовем же нашего Владыку на Пир! Пир Боли, что поглотит Мир!

Сзади раздался шипящий голос командира, он так близко, что холодное дыхание щекочет загривок.

– Делай как все...

Не успел спросить, в чем соль. Да и не надо, уже увидел и услышал. Все Демоны, все твари Бездны, в едином порыве грянули единым порывом. Мечом по щиту, копьем в землю, топнули лапами и ногами, все единое войско грянуло разом. Бум!

Тишина, после такого громогласного звука, словно небо раскололось пополам, эта тишина оглушает. Две секунды, что текут патокой времени и снова... Бум!

Бью посохом в землю, вместе с тысячами существ вокруг. Бум! На пятый раз Демоны рядом шепнули:

– Боль...

Снова две секунды оглушительной тишины. Войска врагов заволновались, а над Троном родилась черная точка. Бум!

– Боль...

Я шепнул тоже, даже не задумываясь, настолько захватило это ритуальной действо. В голове никаких мыслей, подчиняюсь синхронному ритму. Бум!

– Боль!

И тут я узрел эффект. От каждого здесь исходит черная дымка, она течет над головами и мордами, вьется вокруг наконечников копий, ласкает рога высоких тварей, плывет к Трону. Тьма разрастается там.

А мы все продолжаем стучать и кричать, с каждым разом все громче, вкладывая в крик все силы. Бум!

– Боль!

Бум! От грома всеобщего порыва трясется земля, уверен, сейчас каждый удар отдается в пятки врагов в другом конце долины. Бум!

–

Боль!

Я оглох от грохота и собственного крика, но не в силах остановиться. Лишь сжать посох покрепче и... Бум!

– Боль!

Наш призыв услышан и принят. Архидемон явился в Нижний Мир. Он появляется так неспешно, медленно, как ядовитая пытка, словно испытывая нас на прочность. Бум!

–

Боль!

Во тьме над Троном неспешно проявились белоснежные кости, огромные, под стать великану.

Неспешно складываются в гуманоидное тело. Бум!

–

Боль!

Наша Тьма обернула кости, став его мышцами, наши крики колыхнули вязкую Тьму, вылепив шипы по всему телу, грохот даровал ему корону, а всеобщее благоговение – силу.

Он явился полностью, придав аурой всех и каждого. Живые рабы на шипах Трона извиваются от неистовой боли, а стоны сотен жертв рождают ужасную какофонию, удивительно приятную на слух, как опера агонии и ужаса.

Архидемон Боли четкой формы не имеет, тьма скрывает черты. Четко видны лишь белые шипы, что пронзают тьму вокруг тела. И корону, увитую шипами, красными от крови.

Он сел на Трон, под стать они друг другу по размерам оказались. В последний раз грянули тысячи демонов:

–

Боль!

Взгляды прикованы к этому существу, чью мощь чувствуешь не как-то эфемерно, а кожей и всем естеством. Сладко ноет в груди, немного ломит суставы, и в голове ощущение, как на грани жуткой мигрени. А еще клыки заныли, отдаваясь в виски зубной болью.

Все затихло. Архидемон смотрит на войска Людей и Небес. От врагов отделилась ярко золотая точка, за секунды подлетела к нам, опустилась на землю. Архангел.

"Израфель"

Сложились белоснежные крылья за спиной, гордость золота притушила сияние в доспехах. Здесь Свет не властен, не получается у Архангела сиять тут, в десятке метров от Владыки Бездны.

– Я – Израфель! – крикнул он, без страха глядя в лицо Архидемона. – И Слово мое – Слово Небес! Возвращайтесь в Бездну, твари! Мы не сдадим этот город!

И тут Архидемон явил голос. Басовитый, звучащий эхом стонущих голосов. То стонут жертвы на шипах Трона, словно каждый звук от Архидемона причиняет им неистовую боль.

–

Какая дерзость от такой мелкой шавки... Но, я знаю тебя. А знаешь ли ты, кто я?

– Знаю! – звонко выкрикнул Израфель, золотой меч покинул ножны, кончик смотрит в лицо Архидемона.

Ответ Боли вкрутился в уши ядовитой насмешкой.

–

Я есть Боль!

В моих венах – агония! Бесчетные души скрипят стоном на моих зубах... Так почему ты еще не кланяешься, Архангел? Или ты за века на Небесах позабыл, какова на вкус Боль? Ха-ха-ха!

От смеха и стонов от Трона ноют зубы и подгибаются коленки. У всех. Даже у Рыцарей рядом со мной дрожат колени. Для Израфеля смех Боли как удар под дых, он совсем потух, не испускает Свет. Раскрывает рот, но не может и слова вымолвить.

–

Боль...

Она бывает сладкой и такой приятной, что даже верные Небесам не устоят... Спроси у Похоти, если не веришь, Архангел. Ха-ха-ха! Беги, шавка! Сегодня падут армии и города. Ваши кости обратятся прахом, а кровь обратится вкуснейшим вином для моих Демонов. Что же ты стоишь, беги. Беги скорее, пока я не ощипал твои крылья, как людишки щипают курицу.