Демон страсти (Высокий,темный и голодный)
Шрифт:
В смущении откашлявшись, он вновь заговорил:
— Терри, милая, это вовсе не шутка. Я действительно вампир.
— А… понятно. — Терри кивнула и, презрительно фыркнув, проговорила: — Что ж, если так, если ты и впрямь вампир, — в таком случае укуси меня. — С этими словами она с вызывающим видом протянула ему руку.
Бастьен нахмурился и пробормотал:
— Но я не хочу тебя кусать. — Немного помолчав, он добавил: — Если честно, то я в данный момент действительно проголодался, но мне бы не хотелось…
— Укуси меня! —
Бастьен с минуту смотрел на ее протянутую руку. Потом поднес к губам и укусил.
— Ой! — вскрикнула Терри. Отдернув руку, она спрыгнула с дивана, и Бастьену пришлось тут же убрать клыки, чтобы удержаться и не вонзить их в ее очаровательную шейку.
— Ты меня укусил! — закричала Терри. — У тебя действительно есть клыки!
Он со вздохом кивнул:
— Конечно, есть. Теперь ты мне веришь?
Прижимая руку к груди, Терри медленно попятилась.
— Не бойся меня, милая, — сказал Бастьен. — Я люблю тебя, — добавил он с мольбой в голосе, протягивая к ней руку.
Тут Терри наконец остановилась и взглянула на него с любопытством. Бастьен же, с облегчением вздохнув, продолжал:
— Поверь, милая, все не так уж плохо. И тебе никогда не придется опасаться, что я умру от какой-нибудь ужасной болезни. Я просто не смогу умереть.
Терри долго молчала, потом вдруг сказала:
— Но ведь твой отец умер, не так ли? Значит, ему вонзили кол в горло?
Бастьен покачал головой:
— Нет, он сгорел. Потому что сгореть мы все-таки можем. Но эта смерть не будет долгой и мучительной, — добавил он поспешно. — И вообще ни один из тех способов, которыми мы можем умереть, не предполагает долгой мучительной смерти.
— Значит, кровь в твоем холодильнике…
— Предназначалась для питания. Мы больше не кусаем людей, вернее — только в самых крайних случаях.
— Значит, ты… не человек, — в страхе прошептала Терри.
— Нет-нет, конечно же, человек, — возразил Бастьен. — Только я — не совсем обычный человек. Можно сказать, что мы просто представляем собой особую народность. И мы почти бессмертны в отличие от обычных людей. Наверное, можно назвать нас атлантами, обитателями древней Атлантиды. Хотя теперь мы канадцы, по крайней мере моя семья. Теперь ты поняла?
Терри молчала, и Бастьен, нахмурившись, подумал: «Кажется, я говорю что-то не то… Так можно только все испортить».
Взглянув на Терри, он проговорил.
— Милая, присядь, и я все тебе объясню. Видишь ли, наш вампиризм имеет вполне научное объяснение. И это вовсе не проклятие. Более того, нельзя сказать, что у нас нет души. Разгуливающие по ночам чудовища, какими все представляют себе вампиров, — это просто глупое заблуждение.
Но Терри не стала садиться. Прищурившись, она спросила:
— Значит, вампиры могут выходить и в дневное время?
— Да, конечно, ведь я же выхожу. Правда, солнечный свет причиняет нам
Терри долго молчала, потом вдруг спросила:
— А сколько тебе лет?
— Четыреста двенадцать.
— Четыреста?.. Черт побери! — воскликнула Терри. Она наконец-то села и пробормотала: — Значит, все, что ты мне рассказывал, когда мы были в музее…
— Да, я жил в те времена, о которых я тебе рассказывал, — подтвердил Бастьен. — Правда, не в Средние века, но начиная с 1600-х.
— Но ведь это… — Терри недоверчиво покачала головой. — Такого просто быть не может. Это просто выдумки, глупости!
— Нет, это наука, — возразил Бастьен. — Понимаешь, наши ученые с древней Атлантиды создали наночастицы, которые могут восстанавливать живые ткани, но для этого требуется кровь в таких больших количествах, что организм не может сам ее вырабатывать. Поэтому нам приходится поглощать большее количество крови, чтобы жить и оставаться здоровыми. Мы пьем кровь, чтобы выжить, понимаешь? Точно так же диабетикам нужны инъекции инсулина, поскольку их организм не может вырабатывать его в достаточном количестве.
— Атланты?.. — пробормотала Терри. — Выходит, я влюбилась в мужчину с Атлантиды? — Она внимательно посмотрела на Бастьена. — Но у вас ведь нет перепончатых пальцев на руках и ногах… или чего-то в этом роде, верно?
Бастьен вздохнул, пытаясь сохранять терпение. Так много мифов и легенд рассказывали об Атлантиде и вампирах. Но слава Богу, что никому никогда не приходило в голову связать одно с другим.
— Милая, ну ты же видела меня обнаженным. Совершенно обнаженным. И ты прекрасно знаешь, что у меня нет жабр и плавников.
— Да-да, конечно, — закивала Терри. Снова помолчав, она тихо сказала: — Знаешь, Бастьен, я думаю, тебе сейчас следует уйти. Мне необходимо некоторое время, чтобы… э-э… переварить все это.
Он кивнул и тут же спросил:
— Сколько тебе потребуется времени?
— Если откровенно, не знаю.
Несколько мгновений Бастьен смотрел на нее, потом встал и направился к двери. Остановившись, обернулся и спросил:
— Ты ведь никому об этом не расскажешь?
— Нет, конечно, нет. Люди подумают, что я рехнулась.
Он кивнул:
— Да, возможно. Но все-таки рассказывать не следует. Иначе все мои близкие столкнутся с серьезными неприятностями. В том числе — и жена моего брата, то есть Кейт.
— И Кейт?! — изумилась Терри.
Бастьен кивнул:
— Да, конечно. Ведь Люцерн «обратил» ее.
— А она этого хотела?
— Разумеется, хотела, — подтвердил Бастьен. — Мы не совершаем «обращение» без согласия человека. Хотя с Рейчел пришлось обойтись без ее согласия. Но это был исключительный случай. Она умирала, и мы должны были спасти ее.