Демон в наказание

Полынь Кира Евгеневна

Серый волк, гораздо больше обычного, мотнул головой и бросился в лес. Заячья тропа? Отлично. Вот и дичь к ужину.

Погоня была не долгой и зайчик, с перекусанной шеей покорно болтался в зубастой пасти.

Проносившись весь день по лесу, я даже не задумался о том, что хозяйка может потерять меня и продолжал бегать по траве, даже когда солнышко перекатилось на бок, забирая с собой тепло.

Шорох. Уши поднялись на макушку, прислушиваясь в лесу.

Так так так. Кто тут у нас в одиночестве ходит? Ничего

на свете не боится.

На маленькой полянке сидела моя Илва и тонкими пальчиками перебирала собранную в лукошко ягоду. Она и ухом не повела, когда серый волк смотрел на нее из леса.

Глупенькая. Одна ходит и не страшиться. Убил бы.

Волк недовольно заурчал, требуя наказать их самку за легкомысленность, но разум удержал растревоженного зверя на месте.

Ступая лапами по мягкой траве, он вышел на обозрение девушки и фыркнул, что бы она, наконец, подняла глаза. Лучше бы не поднимала.

В глазах металась паника и страх, и, сжав в ладошках веточку брусники, она спиной отползла и уперлась в дерево.

Я, не делая к ней шагов, мотнул головой и бросил заячью тушку к ее ногам. Мол, бери, тебе.

Она долго и вдумчиво смотрела на пушистый комок и, подняв глаза тихо спросила:

— Мне?

Я ответил кивком.

— Спасибо. Но у меня ничего нет взамен.

Склонив голову влево, я сделал шаг к ней, от чего она сжалась и зажмурилась. Три шага и я у ее лица, тычусь влажным носом в щеку. Она дрожит, но не двигается.

— Р-р-р-р. — Порыкиваю я в ее шею.

— Не тронь только. Или убей быстро. — Шепнула она.

Убить? С ума сошла!?

В ответ на ее слова я ткнулся носом в ее шею и лизнул, долго и слюняво. Пусть пахнет мной. Вот так.

От неожиданной ласки она открыла глаза и встретилась со мной взглядом. Смотрела долго, не отрываясь, и мне пришлось лизнуть ее еще раз, что бы она отмерла.

— Сегодня воду в баню ты таскаешь. — Продолжая смотреть на меня в упор, прошептала она.

Я только кивнул.

Догадалась. Молодец.

Подхватив зубами лукошко, я пихнул ее боком, мол, поднимайся, пойдем, и пошел домой, не в силах сдержаться, размахивая хвостом.

Не сильно испугалась. Это хорошо. Значит, зверя выпускать можно.

Илва плелась рядом, то и дело косилась на мой загривок. Я, чувствуя изучающий взгляд, остановился.

— Что? — Удивилась она.

Так. Любопытная значит.

Я поставил лукошко на землю и посмотрел на девушку.

— Да что? — Вновь начала пугаться она.

Я только фыркнул и развернулся, подставляя под ее руку свою спину. Она не сразу поняла, что я от нее хочу, но я пихнул ее боком, и продолжал подставлять себя под ее ладошки.

— Можно? — Я не поворачиваясь, кивнул.

Она провела пальчиками вдоль позвоночника и вернулась к морде. Почесав за ушами как дворовому псу, она с нескрываемым восторгом

принялась лапать меня со всех сторон.

Я только довольно пофыркивал. Прикосновения были приятными, хотелось отплатить ей тем же, но я стоял, позволяя наиграться вдоволь.

— А ты красивый. — С улыбкой на губах сказала она, и я недоверчиво задрал морду.

Илва улыбалась, поглаживая меня вдоль позвоночника.

Улыбка была робкая и не сильная, как будто она давно забыла как это и в любую секунду могла упустить ее.

Подтолкнув ее ноги, я предложил свою спину в качестве транспорта и она, приподняв от удивления брови, с восторгом переспросила:

— Правда? — Я вновь ответил кивком, и когда она устроилась на мне, прижавшись всем телом и запустив пальчики в дымчатую шерсть, я взял лукошко в зубы и быстренько зашагал в сторону дома.

У порога она съехала с моей спины и продолжала улыбаться.

А теперь пан или пропал.

Я обернулся прямо у ее ног и, поднявшись в полный рост, увидел в глазах неподдельный страх.

— Не бойся. — Только и смог сказать я, но она уже жалась к дверям, забыв и про зайца и про ягоду. — Не уходи.

Она смотрела на меня зелеными глазами и, положив руку на дверную ручку замерла.

Оценив робким взглядом мою наготу, она покрылась румянцем и моргнула.

— Я обежать тебя не буду. Не бойся. Пойду, воды натаскаю. — Понуро ответил я, и направился было в сторону баньки, как сзади меня коснулись две горячие ладошки.

— Как тебя зовут, волчонок? — Спросила она, не отводя от меня глаз, в которых металось недоверие и любопытство.

— Колин. Меня зовут Колин. Только я давно не волчонок.

— Спасибо, Колин. — Мое имя сорвалось вздохом с ее губ, и я завис, разглядывая их.

— За что спасибо?

— За то, что покатал.

— Еще хочешь?

— А можно?

— Еще бы. — Она смотрела на мои губы, так и не опустив ладоней, которые я перехватил и теперь сжимал в своей руке.

Такие пальчики маленькие. И сама она маленькая. Я бы ее в охапку сгреб, и место бы еще осталось.

— Есть хочешь? — Спросила она, робко вытягивая свои руки из моих.

— Сейчас зайца освежую, и будет мясо.

— Хорошо. Я пока картошку почищу. — И укрылась все-таки в доме, махнув на прощанье юбкой.

Бли-и-ин!

Волк требовал выдрать дверь с петель и взять ее прямо там, где стоит.

«Спасибо, Колин» — крутился в голове ее голос, и звериное тепло поднималось с пола.

Нет, ошибки быть не может. Она его пара. Но почему боится? Причем к зверю вполне спокойно отнеслась, без истерик и даже признала почти сразу. Почему в мужском облике не так? Почему бежит от него как от прокажённого? Сегодня впервые сама обратилась, я чуть от радости и вправду ее в дом не затащил. Имя спросила. Сама!