Демон в полдень

Раш Грета

— В тот вечер мы пришли в паб «Дэззлер», — я непроизвольно вздрогнула, что не укрылось от Руслана, внимательно следящего за моим лицом и понимающего кивнувшего в ответ на мою реакцию.

Я знала это питейное заведение, очень хорошо знала. Под красочной вывеской, завлекающей всякий сброд на дешевую выпивку, скрывался зверинец — место, где оказывали услуги интимного характера. По сути бордель, куда приходили отдыхать очень богатые и очень влиятельные люди. А вечера им скрашивали «лоты». В роли лотов чаще всего выступали люди с необычной внешностью и способностями. Их держали в неволе и продавали за деньги тем, кто готов был дорого оплачивать воплощение своих извращенных фантазий. Фантазии была разными и порой находящимися за гранью допустимого, вроде полового акта с оборотнем в полной звериной форме или групповухи с вампиршей. Организаторам подобных мероприятий удавалось каким-то образом подчинить тех, кто был намного сильнее и быстрее простого человека. Лоты превращались в рабов, обогащая владельца зверинца и медленно погибая в процессе жуткой эксплуатации.

Зверинцев в нашей стране имелся не один десяток. Сверхъестественные бордели были разбросаны по всей стране, соединяясь в единую сеть, которую, если верить витающим в определенных кругах слухам, контролировал один человек по прозвищу Тень. Никто не знал ни его настоящего имени, ни как он выглядел. И хотя всем причастным было бесконечно любопытно, кто же такой Тень, никто не стремиться узнать. Потому что Тень — хоть и призрак, но неугодные или неудобные для него люди с поразительной быстротой расставались не только со своими амбициями узнать запретное, но и с жизнью в целом. Никто не знал, кто такой Тень. Но после разговора с Радой в гостинице, я поняла — Тень всегда находился рядом со мной.

— Так вот, — продолжил Руслан. Он поелозил, устраиваясь на мне поудобнее с таким видом, как будто мы лежали не в ведьминской роще на холодной и противно мягкой земле, а находились на пикнике где-то на солнечной полянке. — Мы пришли в

«Дэззлер». Я, Седой, Хасан и Рага. Накануне наша группа закончила одно сложное дело, на которое ушло много сил и времени. По правде говоря, никто не верил в успех, но судьба нам улыбнулась. Просто феерическое везение, которое мы с ребятами решили отметить. В «Дэззлер» нас пригласил Хасан. Я не знал, что это за место, да и ребята, судя оторопевшим лицам тоже. Один лишь босс загадочно улыбался и обещал нам «славный вечерок». Когда нас провели в VIP-комнату, где стояло два дивана перед задернутой шторкой, я начал нервничать. Мне было всего восемнадцать лет, меня взяли поучаствовать в крутой операции, заплатив за работу просто космические по моим меркам деньги. Я хотел всего лишь напиться, потанцевать и снять какую-нибудь девчонку на одну ночь. Но оказавшись в той комнате я сразу понял — что-то не так.

Мы расселись на диваны. Кто-то из ребят шутил, кто-то заинтересованно осматривался, кто-то просто молчал. И лишь я чувствовал себя так, словно стоял на зыбучих песках. Меня начало слегка потряхивать. Я не мог понять, что со мной происходит и не мог оторвать взгляда от длинной тяжелой шторки. Я знал — то, зачем нас позвал в отдельную кабинку Хасан скрывалось именно за этим черным бархатным полотном. И вот, ткань волнующе зашуршала и тяжелыми складками осела на пол. За ней оказалось еще одно помещение, отгороженное от нас стеклянной стеной, а там… Там на постаментах стояли девушки. Красивые. Завораживающе привлекательные, разодетые словно куклы на праздник. И все разные. Высокая статная брюнетка с кожей такой бледной, что её можно было потерять на фоне белой стены. Худая угловатая, словно подросток, блондинка с короткой стрижкой, делавшей её похожей на мальчишку. Лишь высокие скулы, полные губы и раскосый, как у кошки разрез желтых глаз выдавали в ней представительницу слабого пола. И наконец, третья. Невысокая, с фигурой, состоящей из плавных изгибов и аппетитных выпуклостей. С гривой волос настолько ярко-рыжих, что казалось, будто у неё на голове полыхает костер. И с глазами, полными бессмыслия. Они смотрели, но не видели. И если в первой девушке чувствовалась покорность, а во второй — злость, то в третьей была пустота. Выражение безразличия застыло на её лице. Казалось, она даже не осознавала, где находится и не замечает цепей, сковавших её по рукам и ногам. Что было самым удивительным — она была единственной, кого заковали в кандалы.

Я тяжело сглотнула и отвернулась. Я не хотела смотреть на Руслана. Не хотеть слушать того, что он собирался мне рассказать. Не хотела…Я ничего не хотела. Даже дышать.

— И вот, когда мы вдоволь насладились увиденным зрелищем, — тонкие пальцы обхватили моё лицо, с силой сдавили щеки и развернули обратно, — вошел мужчина в деловом костюме и позвал Хасана. Вместе они вышли за дверь и о чем-то долго шептались. Оставшиеся ребята в это время начали откупоривать бутылки с коньяком, пробовать закуску, которую нам привезла молчаливая и прячущая свое лицо девушка. Едва она скрылась за дверью, мужики начали обсуждать её едва прикрытую униформой официантки фигуру. А я… я смотрел на равнодушную ко всему происходящему девушку, чей взор словно заледенел. И не мог оторваться. Чем дольше я на неё смотрел, тем хуже мне становилось. Я вдруг начал видеть мир её глазами. Эту окутанную тяжелым полумраком комнату, стены которой видели столько извращений и отвратительных сцен, что если бы могли кричать от ужаса, то вопили не останавливаясь. Этот чуть влажный воздух с примесью ароматных ноток, наполняющий помещение и вызывающий легкое головокружение вместе с эйфорией. Этот бархатный полог, напоминающий занавес в театре, поднятие которого каждый раз обозначало начало чего-то омерзительного, иссушающего душу, выпивающего последние остатки воли, покушающегося на самое ценное, что есть у человека — свободу. Эти мужчины, развалившиеся на диванах и креслах с видом хозяев жизни. Самодовольные ухмылочки, искривляющие губы, похотливые липкие взгляды, после которых хочется помыться, поглаживание и прикосновение к собственным интимным местам с многообещающим видом. Они не вызвали ничего, кроме рвотного позыва и предчувствия новых ночных кошмаров в добавок к уже существующим.

Порывисто вздохнув, Руслан рассеянно погладил мою щеку и продолжил:

— Когда открылась дверь и вошел Хасан, выражение его лица резко отличалось от того, с которым он сидел еще десять минут назад, рассматривая представших пред ним красоток. На место расслабленности и предвкушения пришли сосредоточенность и деловитость. Он быстро пересек комнату, подошел к стеклянной стене и уставился на рыжую девушку. Но не так, как смотрит мужчина на женщину — с желанием. А как исследователь, вдруг узревший поразившее его явление, о котором он слышал, знал, подозревал, но не надеялся когда-либо повстречать. Он пробормотал что-то вроде «Ну надо же», а после радостно хлопнул себя по ногам. К нему подошел все тот же парень в костюме и спросил: «Так вы согласны?». «Конечно! Безусловно! Это просто невероятно!», — ответил Хасан практически с едва сдерживаемым ликование. «Тогда пройдемте в мой кабинет и уладим все формальности», — предложил «костюм». Едва за ними закрылась дверь, как распахнулась другая — створка за стеклом, едва заметная, скрытая в углу. Вошли двое парней экзотической наружности одетые только в кожаные, обтягивающие словно вторая кожа, штаны и черные маски в половину лица. Руки до локтей были забиты татуировками со странными символами и у обоих на груди красовалось по выбитой красными чернилами волчьей морде. Они быстро подошли к рыжеволосой девушке и буквально стащили её с постамента. Лязгнули цепи. Девушка не сопротивлялась, казалось, она вообще пребывает не в этом мире. Когда её спустили на пол, она даже стоять не могла. И едва не рухнула на пол, но тут же один из парней подхватил её на руки. И вся троица покинула помещение. Вскорости Хасан вернулся. В настолько приподнятом настроении, что заказал еще выпивки и сообщил, что сегодня он всех угощает. Вскоре к нам присоединились танцовщицы, а с одной из оставшихся двух за стеклом девушек через время уединился Хасан. Празднование затянулось до утра и когда мы покинули «Дэззлер» уже начал светлеть горизонт. Я пришел домой, уставший и пьяный повалился на кровать с мечтами о глубоком и долгом сне, но так и не смог заснуть. Ворочался с одного бока на другой и никак не мог выкинуть из головы образ рыжей девчонки. Едва я только прикрывал веки, как она вставала передо мной — поразительно хрупкая и беззащитная. Вызывающая такую тоску в сердце, что хотелось выть как брошенная собака. Все мое естество кричало о том, что ей не место в том притоне, что её надо спасти, защитить, украсть, спрятать. И никогда никому не показывать. Запереть это сокровище, чтобы ни с кем не делиться и подарить ей всю свою любовь, всю свою нежность. Вся эта гамма чувств, клокочущая в моём сердце была настолько неожиданной и несвойственной мне, что я растерялся. Мне хотелось действовать и в то же время, казалось, что я схожу с ума. Что все это мне приснилось или было порождено пьяным мозгом уставшего, несколько суток не спавшего человека. Наконец, измученный и вымотанный собственными мысленными метаниями, я уснул. А проснулся от требовательного звонка в дверь. Едва отодрав голову от подушки, я направился в прихожую. Отворил дверь и увидел своего братца, злобно тыкающего в кнопку звонка. После недолгой ссоры, в процессе которой мне сообщили, что я проспал больше суток и что Хасан срочно хочет нас видеть, я быстро натянул штаны и футболку, пригладил волосы и прыгнул в машину. Пока ехал в офис к боссу, который на самом деле был большим частным домом, терялся в догадках — зачем Хасан объявил общий сбор? То, что он позвал меня тоже было странным и наводило на определенные размышления, ведь я не входил в основной состав его группы и изначально сотрудничал на условиях разовой подработки. Но что-то мне подсказывало, какой-то тихий интуитивный голосок, что сегодняшняя встреча связана с событиями в «Деззлере». Наконец, я добрался, заехал на территорию дома. Следом за мной зарулил Саня. Я дождался брата, вместе мы вошли в дом и направились в кабинет к Хасану. Старый волосатый хрыч сидел в своем роскошном кожаном кресле и, попивая виски, смотрел что-то на компьютере. Как только мы вошли, он радостно поприветствовал нас и это было настолько не в его характере, что даже испугало. Он подозвал нас к себе и, обойдя огромное, похожее на трон, кресло, я встал за его спиной так, чтобы видеть монитор компьютера. «Полюбуйтесь», — сказал Хасан и указал на экран, где велась трансляция с камеры наблюдения, установленной под потолком в одной из комнат дома. В поле зрения камеры находилась двуспальная кровать, тумбочка и окно. И все. «На что смотреть?», — спокойно спросил Сашка. Он всегда был непробиваемо спокойным, даже, когда ему приставляли к голове пистолет. «На неё», — восторженно прошептал Хасан и подался вперед. В этот момент в комнате что-то загорелось. Ослепляющим бело-желтым столбом пламя взметнулось к потолку и на краткий миг перекрыло обзор камеры. Когда огонь развеялся, я увидел девушку. Скрючившись в жалкий комочек, она сидела на полу и раскачивалась из стороны в сторону. Казалось, она находилась в каком-то трансе и все бы ничего, но вот её волосы…Они горели, полыхали как самый яркий в мире костер, языки которого шевелились словно живые. Создавалось впечатление, будто огонь живой, он зол и плюется искрами. «Мой маленький огонек, — причмокнул Хасан губами. — Вот, кто поможет мне. Уж эта за всех отомстит». В его словах было столько восторга, предвкушения и упоения, что у меня внутри образовался слизкий ком, которому тут же захотелось вырваться наружу. Я вновь перевел взгляд на экран монитора и едва обомлел.

Девушка больше не горела. Она стояла не шевелясь, и не моргая смотрела в камеру. Рыжие волосы больше не горели, они рассыпались по тонким, чуть подрагивающим плечам. Это была она. Вчерашняя девушка. «Зачем тебе эта шлюха?», — безразлично спросил Сашка. «Она не шлюха, — покачал головой Хасан. — Булат сказал, что она недавно к ним попала. Подробности раскрывать не захотел, но сообщил, что на продажу её выставили впервые». «И что? — поморщился Сашка. — Тебе надоело менять девиц, и ты решил обзавестись постоянной игрушкой?». «Седой, ты не такой глупец, каким хочешь казаться, — спокойно заметил Хасан, все еще неотрывно следя за девушкой. — Ты же понял, кто она». «Понял, — кивнул Саня. — Но еще я увидел, что она не обучена. Не умеет контролировать свои эмоции и, следовательно, свою силу. В «Дэззлере» её держали на транквилизаторах, но такая терапия через пару месяцев превратит её в овощ». «Я не буду колоть ей химию», — самодовольно заявил Хасан. «Хочешь её обучить? — округлил глаза Сашка. — Она уже взрослая! Сколько ей? Семнадцать? Восемнадцать?». «Шестнадцать, — ответил Хасан. — Если верить документам». «Все равно, — не успокаивался Саня. — Для таких, как она — это очень поздно. Ты знаешь, во сколько их начинают обучать контролю? С трех лет!». «Она не просто огненный элементаль, Седой, — Хасан развернулся к нам лицом, не вставая с кресла. — Она полукровка. Мать — суккуб, отец — саган. И что самое увлекательное — она владеет способностями обоих родителей. Она одновременно и суккуб, и саган». Мы ошарашенно уставились на босса, не веря услышанному. Ведь это величайшая редкость, когда полукровки в полной мере наследуют способности как отца, так и матери, принадлежащих к разным видам. Удостоверившись в нашем полном изумлении, Хасан крутанулся обратно к монитору. «Суккубы, надо же, — выдохнул Саня, прищуривая глаза. — Не думал, что когда-либо встречусь с одной из них». «Да, скрытные девушки, — согласился Хасан. — Но захочешь жить свободно и по своим правилам, не только прятаться научишься». «Она несовершеннолетняя, — резонно заметил брат. — Её будут искать — родители или другие родственники. А мы не можем удерживать её здесь. Придется либо круглосуточно дежурить возле неё с огнетушителем, либо она нам весь дом спалит». «Нет, — Хасан удовлетворенно вздохнул. — Я же сказал, она — идеальный вариант. Родителей у неё нет, как нет и прошлого. Её никто не ищет и что самое главное, девчонка сама не знает, кто она такая. Помнит только последние несколько лет своей жизни. Булат сказал, что её держали в какой-то полулегальной лаборатории в качестве подопытного кролика. Но клювом прощелкали, и она сбежала. Ребята Булата вышли на неё случайно. Пришел какой-то пацан и сказал, что за небольшую сумму может рассказать, где найти юную красотку со странностями. Они прихватили её прямо на улице, лишь потом выяснив, что она — суккуб. К тому моменту девчонка уже находилась на грани истощения, но не из-за отсутствия обычной еды, а потому что давно не питалась. Причем, она осознавала, что погибает, но есть отказывалась. Они уже и не знали, что с ней делать, а потому даже обрадовались, когда я предложил выкупить её». «Ей нужен мужик», — подвел итог Седой. «Да, но вот, что поразительно, — Хасан задумчиво потер подбородок, — она ни разу не имела сексуально контакта». «Как она выжила?», — нахмурился Саня. «Загадка, — пожал плечами Хасан. — У Булата есть теория. Говорит, что его медик нашел в её организме следы какого-то неизвестного синтетического гормона. Ей что-то кололи, возможно, испытывали на ней какие-то препараты». «Отлично, — не скрывая своего неодобрения подвел итог Саня, — В нашем распоряжении подобного препарата нет, а это значит, что нам понадобится не только огнетушитель, но и один-два десятка мужиков, из которых она сможет тянуть энергию». Хасан молчал. Но Саня продолжал настаивать: «Ты понимаешь, что обзаводишься хронической головной болью?». «Я смогу держать её в узде», — уверенно заявил Хасан. «Суккуба, чья и так от природы нестабильная натура разбавлена не менее нестабильной магией огня? — с насмешкой переспросил брат. — Ты не хуже меня знаешь, что огненные элементали неуправляемые, непредсказуемые и себе на уме. Одна неконтролируемая вспышка ярости — и весь дом летит ко всем чертям, прямо на встречу к загробной жизни». «Она сможет разнести больше, чем этот дом, я в этом уверен», — с восхищением произнес Хасан. «Ты уже все решил», — понял Седой. «Да», — подтвердил босс. «Но учти, с девчонкой возиться будешь сам. Не знаю, как ты с ней справишься, но я тебе в этом не помощник», — завил Сашка категорично и твердо. «А вот теперь смотри внимательно», — приказал Хасан, и мы все трое устремили свои взгляды на экран. Даже брат заинтересовался, хотя продолжал старательно делать вид, насколько ему безразлично происходящее с рыжеволосой. А происходили там впечатляющие события. Девушка больше не стояла перед камерой, она вновь сидела посередине комнаты, прижав к груди колени. Глаза её были закрыты, а руки крепко стиснуты в кулаки. В этот момент она была похожа не на то опасное и непонятное существо, которое так живописно описал Седой, а на маленького зверька. Зверька, который отчаянно пытался забиться в свою маленькую уютную норку, но не успел — охотники схватили его за шкурку и сунули в клетку. И теперь дальнейшая судьба зверька была неизвестна. Что с ним сделают? Сдерут заживо шкурку, чтобы пустить на шубу? Начнут ставить опыты? Или просто замучают для получения удовольствия от боли беззащитного существа? Судьба тех, кто слабее, тех, кто не может себя защитить — незавидна в мире человеческой ненависти, злобы и жажды наживы. И вот сидит зверек на полу, в ожидании своей судьбы. Судьбы, которую ему придется принять вне зависимости от тех ужасов, что ждут впереди, замерев от сковавшего тело страха. А может просто смирился?

Тут дверь в комнату медленно открылась. Стоящего на пороге было не видно, камера не захватывала этот угол целиком. Но вот мгновение — и посетитель сделал шаг вперед. Сразу стало понятно, что это мужчина — широкие плечи, мощное туловище, огромные руки. Парень больше походил на эволюционировавшего медведя, чем на человека — слишком впечатляли его физические данные. Он двигался медленно, вразвалочку и напоказ лениво. Хотя стоило присмотреться, как становилось очевидным его притворство. «Ты приволок сюда оборотня?», — изумленно спросил Саня. «Не просто оборотня, — уточнил Хасан, с громким смешком. — Парень из клана медведей. Знаешь, почему их даже волки опасаются?». Брат ответил удрученным кивком головы. «Потому что в животной форме их практически невозможно убить. И ты решил натравить медведя-оборотня на девчонку, которую только пару часов назад вытащили из притона, где продавали, как товар? Ты в своем уме?». «Это всего лишь провокация, — пожал плечами Хасан. — Хочу проверить, на что она способна». «Не боишься, что твоя игрушка сломается еще до того, как ты начнешь ею играть?» — брат был недоволен и не скрывал этого. «Как ты думаешь, зачем я вас позвал? — иронично поинтересовался Хасан. — Уж точно не для того, чтобы устроить вам бесплатный сеанс домашнего порно». Сашка хотел что-то ответить, но Хасан прервал его движением руки. В это время события на экране начали развиваться стремительно. Громадина подошел к девушке, одной рукой схватил за шею и вздернул на ноги. Не успела она распахнуть глаза, как её тут же грубо швырнули на постель, ударив спиной об один из декоративных столбиков, которыми был украшен каркас кровати. Красивое, но бледное лицо исказилось гримасой боли. Но дав ей времени, чтобы опомниться, парень вцепился в тонкую лодыжку и дернул на себя, оказавшись между её бёдер. Навалившись на хрупкое тело сверху, он начал жадно шарить руками по телу отчаянно сопротивляющейся жертвы. Девушка изо всех сил попыталась его оттолкнуть, но силы были не равны. В какой-то момент она закричала, но звук в видео отсутствовал, а потому мы лишь догадывались о крике, глядя на испуганное лицо, с перекошенным ртом и широко распахнутыми глазами. Видимо, чтобы заглушить звук, оборотень схватил её за горло и начал душить. Большие зеленые глаза стали еще больше, а руки начали судорожно шарить в воздухе, словно пытаясь за что-то ухватиться.

«Хватит! Останови это!», — не выдержав, заорал Седой, хватая Хасана за отворот пиджака. «Сейчас, — шептал босс с совершенно безумным лицом, — сейчас все будет. Смотри! Она изменилась!». В девушке действительно произошли быстрые и отчетливые изменения. Она больше не напоминала подцепленную и вырванную из естественной среды обитания рыбу. Её лицо застыло, а взгляд остановился. Она смотрела в глаза своему противнику и больше не боялась. С легкостью убрав его руку от своей шеи, теперь уже она вцепилась пальцами в его челюсть. Парню это явно не понравилось, и он попытался применить силу. Сила была внушительной — в виде пудового кулака, летящего в голову девушки. Но она легко и грациозно уклонилась, улыбнулась и … загорелась. Вспыхнула так легко, словно была не человеком из плоти и крови, а деревом, облитым бензином. Её волосы ожили и стали напоминать змей, что шевелились на голове медузы Горгоны. Единственная разница между ними заключалась лишь в том, что эти «змеи» представляли собой языки пламени ярко-желтого цвета. Радужку глаз девушки залило оранжевой лавой, которая казалась настолько ослепительной, словно кипела и бурлила. А кожа засветилась изнутри, как если бы она проглотила солнце.

Зрелище мгновенного преображения завораживало и пугало одновременно. И оно стало катализатором бури смешанных чувств — с одной стороны страх подталкивал уничтожить угрозу, которая в этот момент с видом естествоиспытателя ломала кости мужчине крупнее и сильнее себя в десяток раз. А с другой — хотелось любоваться ею, как любуешься стихией. Ощущаешь её мощь, превосходство, несокрушимую власть и при этом восхищаешься чистотой и яростью силы природы, на фоне которой ты — щепка в штормящем океане.

«Она его убьет, — будничным тоном заметил Седой. — Будешь смотреть? Или сделаешь что-то?». «Я уже делаю, — подался вперед Хасан с выжидающим видом. — Я даю ей новую жизнь». А дальше…

— А дальше она убила его и сожгла тело, — оборвала я это занимательное повествование, которое потоком лилось из Руслана, решившего примерить на себя роль Оле Лукойе. Для полного сходства лишь зонтика не хватало. — Я в курсе. Я была там.

— Конечно, была, — начал Руслан, — ведь ты…

— Заткнись, — грубо оборвала я его на полуслове. Но не потому что не хотела слушать его рассказ, развязка которого мне была известна лучше других. А потому, что услышала то, что заставило задержать дыхание.