Демон в шоколаде. Зимний бал в академии
Шрифт:
Но… Я всегда училась хорошо. Если по-первости у меня и возникали некоторые трудности с физической нагрузкой и фехтованием, то к третьему курсу я догнала свою группу, несмотря на то, что была единственной девушкой на потоке.
В общем, о бале думала, чего уж там скрывать. Не из-за танцев, нет. Танцевать меня, конечно, учили. Я даже могла вполне сносно и в такт делать различные па, не наступая кавалеру на ноги, как и положено дочери уважаемого эсквайра. Но на празднике обещали подать новомодный, очень редкий и, по отзывам в столичных журналах, божественно вкусный напиток — горячий шоколад. Вот его-то я безумно хотела попробовать.
Но все это
— А тебе какое дело?
— Никакого. — Мне даже на секундочку показалось, что он смутился. Даже взгляд отвел. — Просто подумал, может, ты станцуешь со мной один танец, а, Лер?
И Итон улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных зубов. Мне всегда нравилось, как он улыбается, как сразу сияют его глаза, а на тронутых загаром щеках появляются ямочки. Жаль не мне одной. Адептки всех факультетов от артефакторов до целителей ему прохода не давали. Эх, а среди них есть настоящие красотки. Причем, им совсем не нужно с самого утра бежать кросс, потом потеть в гимнастическом зале, затем упражняться с оружием, и в довершение всего — отрабатывать приемы боевой магии на учебном полигоне. Такого зверства ни одна прическа не выдержит, ни один даже самый волшебный маникюр. И, если поначалу мне нравилась моя индивидуальность, то в последнее время, когда я пришла к выводу, что мне хочется чувствовать на себе восхищенные взгляды Итона, я скорее огорчалась, что вынуждена носить почти армейскую форму, положенную адептам боевого факультета, а волосы собирать в строгий тугой пучок. С каким удовольствием сменила бы китель и штаны на платье, а высокие сапоги на легкие туфельки. Но, увы, для этого пришлось бы сменить факультет, чему бы совсем не обрадовался отец — отставной майор императорской армии. Он так гордился моими успехами, что я просто не могла его разочаровать.
Кроме того, среди людей практически не рождалось магов, которым подвластна стихия огня. Любая другая: вода, воздух, земля — это, пожалуйста, сколько угодно. А вот огневики встречались крайне редко. И практически все они были полукровками, то есть в их венах текла кровь древних рас. Например, огненных элементалей, драконов или даже демонов! Впрочем, в моем случае, все могло быть. Я не знала своей матери, а отец мало что рассказывал о ней.
Знаю лишь, что незадолго до его увольнения произошел с ним один странный случай. Стоял их полк в одном Малхом забытом городке. Офицерам, как водится, выделили комнаты в лучшей таверне. В последнюю ночь перед отъездом постучалась к нему одна девушка. Красивая была, спасу нет. А он что? Старый холостяк. Неужто откажется от молодой прелестницы? Да ни в жизнь! Даже я — девица, маг, а в сказки и непродуманные чудеса не верю.
Так вот, случилась меж ними любовь невозможная. Хотя, возможная, конечно, и не любовь вовсе, а действо, коим замужним заниматься положено, а у незамужних непотребство одно выходит. Наутро он ей кошель со своим гербом подарил. Отец у меня хоть роду не высокого, но уважаемого и древнего. Титулами Снарки не обзавелись, а вот герб имелся — парящий над нашими горами орел.
— Как зовут тебя, красавица? — спросил почти отставной майор императорского полка.
— Ориан, — ответила девушка и приняла протянутый ей кошель.
Он удивился, что простолюдинка носит такое благородное имя, ведь в переводе с древнего языка «ориан» означало «золото». Перед самым отъездом Гай Снарк попытался найти служанку, расспросив трактирщика. Но оказалось, что девушка с таким именем и внешностью никогда у того
Отец уехал, а через пару месяцев вышел в отставку, поселившись в нашем небольшом поместье. А ровно через год на крыльцо его дома кто-то подбросил добротную корзину, в которой на шелковых пеленках, в батистовой рубашечке лежал младенец. Это была я. Кроме меня, внутри он нашел свой кошель. В нем лежал овальный медальон с изображением языков пламени и короткая записка:
«Береги нашу дочь. Ее зовут Валери. И да поможет вам Малх. С надеждой на скорую встречу. Ориан».
О той ночи, что отец провел с девушкой, знали лишь он и она. Девочка смотрела на него зелеными, такими же, как у него, глазами, и сердце старого солдата дрогнуло. Он принял дочь всей душой, растил, как умел, заботился, любил по-своему. Я же его обожала. Для меня он всегда был лучшим мужчиной во всем мире.
Каждый год, в день моего рождения на крыльце дома появлялся подарок. Я даже как-то раз ночь не спала, пытаясь подкараулить посыльного. Но все оказалось прозаично, элементарная почтовая магия — коробка просто возникла.
И всегда внутри лежало что-нибудь совершенно удивительное. Например, когда мне исполнилось восемь лет, в коробке лежала кукла потрясающей красоты. Фарфоровая голова с аккуратными чертами лица, небесно-голубые глаза в обрамлении густых ресниц, и каскад золотистых локонов собранных пышным бантом в высокий хвост. Розовое платье с бесконечным количеством оборок прикрывало хорошенькие туфельки. А на белых чулочках вышили золотистых бабочек. Я млела от восхищения, но отец каждый раз дарил нечто такое, что о подарках матушки я почти сразу забывала. В тот год он подарил мне живого пони. Разве сравнится какая-то кукла с другом, косящим на тебя удивительно умным взглядом из-под густой рыжей челки.
В этом году мать прислала платье из королевского красного бархата, отделанное золотой тесьмой, украшенное изящной вышивкой и настоящими крошечными рубинами. К наряду прилагались атласные туфельки на небольшом каблучке и, впервые за все годы, записка:
«Валери! Хочу, чтобы на своем первом балу ты была самая красивая. Повеселись от души, и да хранит тебя Малх. Твоя мама».
И платье мне понравилось, и записка затронула что-то очень глубокое и важное, но отец подарил легкий тонкий меч эльфийской работы, и бал был благополучно забыт ровно до того момента, как ко мне подошел Итон.
— Станцевать с тобой один танец? — немного растерянно переспросила я.
— Может и два, — пожал плечами Клери.
— Не боишься, что отдавлю тебе ноги? — не сдержалась от усмешки, хотя внутри все подрагивало и клокотало от предвкушения.
— Если ты танцуешь так же, как проходишь полосу препятствий, то за свои ноги я абсолютно спокоен, Лер. — И Итон улыбнулся той самой улыбкой задорной и трепетной, которая меня завораживала все эти годы. — А потом пропустим по чашечке горячего шоколада, м?
— Заманчивое предложение, адепт Клери!
— Тогда соглашайтесь, адептка Снарк! — продолжало искушать мое наваждение. — Соглашайся, Лер!
Последнюю фразу он произнес почти шепотом и вполне серьезно, а на смуглых щеках расплылся румянец. Неужели, первый красавец академии и гроза девичьих сердец нервничает? С трудом верится. Неужели, он действительно на полном серьезе предпочел меня всем тем расфуфыренным девицам, которые не сводили с него глаз, а когда дефилировали мимо, в обязательном порядке томно вздыхали? Дыхание перехватило, а перед глазами на несколько секунд замелькали серебряные звездочки.