Демон Вася или Черт по обмену
Шрифт:
– Тогда вы свободны, - офицер повернулся в мою сторону.
– А с тобой мы пройдемся в чистилище и составим протокол.
– А может не надо, - заюлил я, нащупывая в кармане "дырку".
– Я иностранец, законов ваших еще не знаю. Может, штраф на месте выпишем и на этом разбежимся?
– Мне наконец-то удалось извлечь "дырку" из кармана и покрутить ею перед носом патрульного.
– Взятка должностному лицу при исполнении?
– заревел демон.
– Да я тебя за это в пекло на десять суток упеку!
– Иностранец?
– услышала заветное слово Брунилия, оценивающе осматривая меня с ног до кончика рогов.
– Мессир офицер, - она повернулась в сторону патрульного, - вы мужественны и неподкупны, а это так возбуждает
Мы все поняли. Через секунду на улице не было ни одного пьяного демона, только из-за сарая раздавались стоны и тяжелое дыхание.
Пока мы шлялись, за нашим столом прибавилось народу.
– Девчонки!
– заорал Геракл, приглаживая разлохмаченные волосы.
– Позвольте представить вам Соля, он прибыл к нам по обмену!
Какие все симпатюли! Сплошная экзотика! Веселье только начинается!
Пиво, водка, огуречик - вот и спился человечек.
Я открыл один глаз, закрыл и открыл второй. Дежавю. Только в окно льется не закатный свет, а рассветный. Покосился направо - никого, налево - никого. Ура! Чужого тела в кровати не обнаружено! А то последнее, что отчетливо помню, - это Брунилия, сидящая у меня на коленях и томно шепчущая мне на ухо о любви, ничем не омраченной, сочувствующий взгляд Геракла и возмущенный вид пыхтящего Вала, прячущего недовольную гримасу за кубком с вином. Странная реакция куратора даже слегка меня удивила, наверное ревнует Бруньку, подумал я в тот момент, не найдя другого объяснения. Но я оказался кремень и смог сберечь свою мальчишескую честь от посягательств этой нимфоманки - иностраннолюбки на радость остальным девушкам, украсившим в конце вчера нашу, изначально сугубо мужскую, компанию.
Что меня больше всего поразило - это то, что у чертей с похмелья тоже болит голова. Зудеть-колотить! Здесь же нет сигарет! Курить-то как хочется! Ну, что это за ад, если в нем нет даже сигарет? Я застонал и медленно перекатился к краю кровати. Где же он? Ага, вот! Протянул руку и трясущимися пальцами ухватился за огромный кубок с опохмелином. Хорошо, что Вал еще перед нашим отбытием в "Кварки-шкварки" позаботился о моем здоровье. Он лично составил сей волшебный коктейль: достал прямо из воздуха кубок с огуречным рассолом, плеснул в него жидкость из трех таинственных бутылочек, добавил каких-то травок, всыпал некоего белого порошочка, влил чистого спирта, дунул, выругался весьма заковыристо и торжественно водрузил питие у изголовья кровати. Настоящий друг и куратор! Я присосался к кубку, словно голодный младенец к материнской груди. Вкус оказался специфический. Вы пробовали когда-нибудь перебродивший кумыс, разведенный рыбьим жиром? Нет? Я тоже до сего момента не пробовал. Внутри организма что-то взорвалось, живот надулся, я громко отрыгнул, при этом изо рта вылетело облачко сизого дыма, мозг подпрыгнул, встал на место, и сразу мир вокруг стал добр и прекрасен. Откинувшись на подушку, с удовольствием потянулся. Жить хорошо, и жизнь хороша! А славно мы вчера погудели и главное целибат остался не нарушен, хотя, какие перспективы вырисовываются...
Я еще немного повалялся, но нужно было вставать, мы с Валом договорились, сегодня посетить пекло. Спустил ноги с кровати и застыл. Босые ступни опустились во что-то вязкое, липкое и густое. Я попытался выдернуть конечности, но вместо освобождения наоборот влип намертво. Тогда, практически не дыша, очень осторожно встал и посмотрел вниз. Мои ноги по щиколотку стояли в золотом тазике, заполненным каким-то желе поганого коричневого цвета. Вновь попытался освободиться, но вместо этого не удержался на ногах и рухнул вперед лицом в кучу перьев,
– Не вздумай!
– зарычал я, но поздно. Ледяная вода полилась по обнаженному телу, ввергая меня в грех сквернословия. Змея на голове недовольно фыркнула и спряталась в густой шевелюре.- Убью, когда поймаю!
– заорал разъяренный черт в перьях, пытаясь ползком добраться до юркой девицы.
Фиг! Попробуйте поползать с ногами, намертво замурованными в тазу с бетоном. Тем временем эта шмакодявка с радостным хохотом вылетела из комнаты, на прощание, помахав хвостом.
– Будешь знать, как заигрывать со старухами, когда у тебя невеста имеется!
И что это было? Сцена ревности в исполнении пятнадцатилетней Отеллы?
Стукнула дверь, и в помещение, неся на вытянутой руке брыкающуюся сестренку, вошел Вал. Увидев меня на полу, мокрого, голого, облепленного перьями, с тазиком вместо домашних тапочек, трясущегося от холода, он секунду ошарашено лупал зенками, а затем разразился громогласным хохотом. Афродита перестала дергаться в его руке и, обвив хвостом бицепс брата, притихла, раскачиваясь и бросая в мою сторону ехидные взгляды. Вал ржал, а я клокотал от злости. Но постепенно я успокаивался и, в конце концов, представил себя со стороны. Воображение у меня хорошее, поэтому через несколько минут я уже вторил куратору. Тут виновница сего безобразия осмелела и присоединила свой звонкий голосок к общему веселью. Хорошенькая она, когда смеется. Глазища насыщенного синего цвета, небольшой носик, ярко-розовые пухлые губки. Кожа цвета слоновой кости и замечательные кудрявые золотистые волосы. Если бы не хвост, то от человека отличить было бы невозможно. Сегодня она явно играла роль крутого боевика, потому что надела черный облегающий комбинезон с капюшоном, черные мягкие сапожки, и нарисовала на щеках красной краской по две косых полосы. На ремне девушки висел небольшой кинжал.
– Твоя работа?
– Вал грозно тряхнул сестренку.
– Все расскажу матери! Так и знай, а теперь - исчезни!
– Мелкую хулиганку сдуло моментально. Что значит авторитет! Вал покачал головой и достал из-за голенища здоровенный тесак.
– Сейчас будем тебя выколупывать, - кровожадно щурясь, сообщил он, щелкая когтем по краю клинка.
Процесс выколупывания занял почти полчаса. Вал, тихонько поминая неизвестных богов, аккуратно вырезал мои ступни из застывшего желеобразного плена. Наконец-то я смог вздохнуть с облегчением. Прихватив халат, уже собрался посетить ванну, когда меня остановил голос товарища:
– А где Брунька?
– А я что, должен знать?
– делать мне больше нечего, как следить за всякими приставучими дамочками.
– Вы ведь вчера вместе из таверны ушли, - Вал сделал вид, что ему безразлично, чем я здесь ночью занимался, но глаза его выдали. В них светилось любопытство пополам с разочарованием. Видя мое ошарашенное лицо, куратор добил убогого.
– В обнимочку!
Я затормозил. Голова змеи выползла из-за рога и зависла на уровне моих глаз.
– Ты это помнишь?
– подозрительно поинтересовался я у качающейся змеиной головы.
– Как я могу это помнить, если ты не помнишь!
– возмущенно зашипела та.
– А ты кто такая, собственно говоря?
– вдруг у меня возник правомерный вопрос. (Удивительно, как он не появился раньше, что говорит о моем окончательном отупении).
– Сам же сказал, что я - твоя единственная извилина.
– Угу, и та - вмятина от кепки, - пробубнил я, пытаясь сконцентрировать взгляд на качающейся, словно маятник, голове.
– Я - твой ум. Мозг, так сказать.
– Ы?