Демон, живущий во мне

Роуэн Мишель

И когда Дэррак проник в ее тело на этот раз, он не был облачком черного дыма.

— Эдем, это так... хорошо, — выдохнул он, когда их тела задвигались в одном ритме. — Но я не хочу навредить тебе.

Темные волосы, в которых запутались ее пальцы, казались такими мягкими.

— Не причинишь. Просто поверь.

Эдем ждала, что он скажет что-то еще, но демон молчал. Голубые глаза буквально пронизывали ее. Дэррак больше не дразнился, язвительно и нагло, как раньше, когда она просыпалась рядом с ним. Теперь он

был серьезен, пытаясь держать себя в руках и не причинить ей боли. Неужели он боялся, что, поддавшись страсти, потеряет контроль над собой?

И это одновременно возбуждало и пугало.

Пусть Дэррак не раз предупреждал ее об опасности, Эдем доверяла ему больше, чем он — самому себе. Теперь она знала, что хотела этого — хотела Дэррака! — с той самой секунды, как впервые увидела его.

Может, она и правда сошла с ума.

Раньше она закрывалась в себе, боялась довериться, боялась, что ей причинят боль, потому что в прошлом ей слишком часто доводилось обжигаться – и с ветреной матерью, и с жестоким бой-френдом, и со лживым женихом, и с невыносимо скучными коллегами, — но Дэррак был совсем другим.

Во всех отношениях.

Пусть он демон — даже архидемон, — но он стал ее ангелом-хранителем и другом. Он стал частью ее самой.

А теперь Дэррак стал и ее любовником.

Всякий раз, когда он вселялся в нее, это было здорово, пусть даже он этого не знал. Хотя с настоящим воссоединением тел все равно не сравниться.

Эдем позволила себе открыться Дэрраку полностью, душой и телом, так, как не открывалась никому прежде. Она гладила его красивое тело, гладкую, горячую — очень горячую — кожу, под которой перекатывались тугие мускулы. Она целовала Дэррака снова и снова, показывая, что совсем не боится его. Потому что он никогда не причинит ей вреда.

Эдем простонала его имя... ну ладно, его прозвище.

А потом, когда Дэррак выкрикнул ее имя, и его дыхание обожгло ей губы, произошло что-то действительно странное.

Яркий желтый свет вышел из его тела и окутал Эдем золотой аурой. Он был горячим, как кожа демона, как его губы, которым он опять накрыл ее. Дэррак, казалось, не замечал этого сияния.

И вдруг свет впитался в ее тело и исчез.

Какого черта?

— Эдем, рай, — прошептал Дэррак ей в губы, обрывая долгий поцелуй и отбрасывая пряди каштановых волос с ее лица. Она обняла его, тут же забывая о странном свечении.

— Да, так меня зовут, — с улыбкой отозвалась она.

Он чуть прикусил ее губу и улыбнулся.

— Райские кущи.

— У матери было очень специфическое чувство юмора.

— Думаю, это имя тебе подходит.

— Да неужели?

Дэррак, лежавший, тяжело дыша, в ее объятиях, вдруг напрягся. Он уселся на кровати и посмотрел на Эдем сверху вниз.

— Что-то не так? — неуверенно спросила она

Демон помрачнел.

— Эдем... это... этого не должно было

случиться.

Она нахмурилась:

— Не совсем то, что я хотела бы сейчас услышать.

— Прости. Ты права. — Он нежно поцеловал ее, а затем поднялся и взял свою одежду.

— Ты о чем вообще?

— Просто... все дело в моей истории. — Он стиснул зубы. — Селина ведь рассказала тебе, что я инкуб?

— Да, — нерешительно подтвердила Эдем. — Она говорила, что инкубы вытягивают силы из своих жертв, но ты же больше не инкуб, и силы из меня не вытягивал, так что беспокоиться не о чем.

— Ты в порядке?

Она кивнула:

— Чувствую себя отлично.

— Ну и хорошо, — кивнул он и натянул футболку через голову. — Когда я был инкубом, то обольщал женщин, чтобы увеличить свою силу.

Эдем, подняв брови, натянула на себя простыню.

— Мне точно стоит выслушивать это прямо сейчас?

— Наверное, нет. Но я должен рассказать. Когда я поднялся на следующую ступень демонической иерархии, то должен был отбирать лучшие души для гарема самого Люцифера. У него много женщин. И мужчин. Его гарем размером где-то с Нью-Йорк.

Эдем почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Она уселась и подтянула колени к груди.

— Звучит не слишком-то весело.

— О нет, это было занятно. — Голос Дэррака был не слишком-то счастливым. Демон присел на край кровати. – Хотя тогда у меня было несколько иное представление о веселье.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Ну, просто я никогда не был... с кем-то... просто так, без каких-то скрытых мотивов. Секс был для меня работой, и большинство женщин потом сожалели о своем решении отдаться мне. Думаю, это всего лишь вопрос времени, когда ты к ним присоединишься.

— Считаешь, я буду жалеть о том, что было?

Он сглотнул:

— Да.

— Похоже, ты ничего не знаешь о моих бывших бой-френдах.

— Это совсем другое.

Эдем пыталась понять, что, черт возьми, он пытается ей сказать. Он же не хотел навредить ей. Уж это она точно знала.

— Ладно, ты был инкубом. Не совсем нормальное сексуальное прошлое, конечно. Но, в конце концов, в прошлом это и осталось.

Дэррак по-прежнему крепко стискивал зубы.

— Последняя женщина, с которой я переспал, стала черной ведьмой.

— Ты спал с Селиной? — Он не знала, почему это откровение застало ее врасплох. И откуда эти странные приступы ревности всякий раз, когда заходит речь о красавице-ведьме.

— Да. Она меня заколдовала.

— Понятно. Так значит, ты намекаешь, что, учитывая твою бурную разгульную молодость, нам стоило подумать о презервативе?

Еще немного, и улыбка бы растопила холодность его лица.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но это единственное, чего тебе не надо опасаться. У демонов иммунитет ко всем человеческим болезням.