Демон. Дилогия
Шрифт:
— И ты предлагаешь укрепить этот союз, прежде его перерастания в соперничество?
— Да. Ты ведь и сам об этом думал. Его сестра хоть и старше твоего сына, но… говорят, что возраст над ней не властен. Кроме того, у них с братом очень теплые, дружеские отношения. Откажет ли он ей в помощи, когда она станет супругой твоего сына?
— Василиса очень… необычная женщина. Водит в атаку кавалерию. Бьется сокрушительно. Просто не женщина, а валькирии из древних сказаний.
— Вот пусть хвосты и накрутит князьям-избирателям. С такой супругой Конрад будет весьма силен.
— Я боюсь того, что править будет не он, а она.
— Так и будет, —
— А как же наши дети? Ведь она отодвинет их от наследования престола.
— Я всегда была тебе верной супругой и знаю, что тебе нужен надежный тыл и вера в будущее. Надежда. Однако ты и сам отлично видишь, что князья-избиратели и прочие шакалы только и ждут твоей смерти, чтобы растерзать твое дело. И сместить, отстранить от власти твой род. Скажи — что будет с рожденными мною детьми, если враги постараются разорить твое гнездо, оттеснив его от наследства? Уверена, что они закончат плохо. Хорошо, если сразу убьют. Могут и в заточение какое поместить… на десятилетия. А так и будет, если Конрад окажется недостаточно силен к моменту вступления на престол.
— Ладно… — задумчиво произнес Фридрих, — посмотрим.
— Василиса после битв под Тесово и Галичем стала очень популярна на Руси. Уверена, что подобные разговоры звучат не только лишь в этих стенах. Особенно после этого грандиозного шествия Максима по владениям южной и восточной Руси, разоренным тартарами. Батый в клетке — оказался тем зрелищем, которое подняло авторитет барона среди князей и простого народа до небес. Он — сила. Важная сила тех земель. И породниться с ним теперь постараются многие, даже несмотря на то, что он для них всего лишь боярин. А если Никейский патриархат выполнит свое обещание и дарует ему титул, то и подавно.
— С тем же успехом ему могут дать в жены благородную дочь, — пожал плечами Фридрих. — Он ведь до сих пор холостой, несмотря на просто невероятное количество бастардов.
— Верно. Но Василиса — тоже рычаг воздействия. И важный. Я уверена, что их обоих теперь обхаживают с особым рвением. Новое, мощное оружие. По-настоящему сильная армия. Масса очень полезных новинок и диковинок. Много… очень много денег. От такого просто так не отмахнуться.
Глава 4
15 августа 1241 года. Мир «Сот'ари». Владимир
Столица Великого княжества Владимирского, выгоревшая дотла три года назад, встретила новгородского воеводу точно таким же ликованием, как и земли Киевские, Черниговские и Смоленские. Сам Великий князь с дружиной выехал навстречу, дабы приветствовать Максима, весть о победах которого как на севере, так и на юге уже дошла до его ушей.
— Ну здравствуй, Максим Петрович, — первым поприветствовал барона Великий князь. — Славу и благую весть ты принес в земли Руси. Хотя, признаюсь, положа руку на сердце, поначалу я не верил в твои слова.
— И правильно делал, Юрий Всеволодович. Правильно и разумно. Ибо о человеке нужно судить по делам. Как в Евангелии сказано? «По плодам его узнаете».
— И плоды твои радуют наши сердца. Будь гостем моим. Одна беда — город всего три года назад выгорел дотла, так что не обессудь.
— Ничего страшного. Главное, что люди живы. А остальное прирастет со
Празднество было довольно бурное, но не очень богатое. Слишком уж тяжело досталось местным во время опустошения тридцать восьмого года. Но ни Максим, ни Василиса не возражали, как и их люди.
— Жаль, конечно, что с поимкой этого негодяя война не закончится, — отметил Юрий через пару часов после начала застолья.
— Но несколько лет этот удар нам выиграл. С разгрома под Галичем много народу сбежало и теперь, наверняка у тартар есть относительно цельное описание битвы. Поэтому, с одной стороны им нужно договориться между собой о том, кто их возглавит вместо Батыя и как вообще поступать в будущем, ведь хан жив… но в плену. Это еще та задачка. Возможно им придется даже ехать в Каракорум для разрешения их спора. С другой стороны, требуется придумать, как противостоять моей армии. Слишком уж необычна она и сильна. Я более чем уверен, что Субэдэй сделает правильный вывод и поймет, что меня можно разбить только в поле, ибо на укреплениях для его войска мое оружие практически всесильно. Но и в поле разбить меня очень непросто. Это гарантированно совершенно чудовищные потери для их армии. В общем — будут думать.
— И сколько времени это нам дает? Года два-три?
— Думаю от трех до пяти. Скорее всего даже пять. Слишком уж все непросто. Да и у них между собой усобица как три года назад началась, так и продолжится, усилившись. А во время усобицы не до завоевания. Но потом, как разберутся, то пойдут мстить. Страшно. Безжалостно. Батый — внук их легендарного правителя — Чингисхана. Очень уважаемая кровь. Если бы мы его просто убили — одно дело. А так — унизили не только его лично, но и их всех. Пока их кровью не умоем — не успокоятся. Да не абы как, а в генеральном большом сражении, раскатав их армию в тонкий блин. Впрочем, они все равно продолжили бы попытки завоевания Руси, ибо она разрозненна. Только не давая нам пусть малой, но передышки.
— Значит ты хочешь попытаться собрать общую армию для большой битвы?
— В далеком будущем. Сейчас — я простой боярин. Гонор не позволит многим твоим родичам прислушаться ко мне. Да и не только ко мне. Главное в этом деле — единая голова, дабы вся Русь как единое тело действовало, а не вкривь да врозь. Даже тебе такого не добиться. А ежели иначе делать, то получится как на Калке — каждый будет кичиться своим превосходством… и закончится все очень печально.
— Ты прав. Я пытался собрать армию русских земель, но не вышло. Отозвались очень немногие. Но ты ведь не прекратишь борьбу?
— Нет конечно. Мне много даровано Всевышним. Но взамен он предъявляет особые обеты. Невероятно сложные. Один из них тесно связан с Русью. С защитой ее от напастей и разорения. Всей Руси, а не только Новгородских земель. Но пока я довольно слаб… многое мне не подвластно.
— А твоя сестра? Я слышал она смогла одним махом уничтожить тысячу.
— Смогла. Но потом ей было очень плохо и на полтора года она своих способностей считай, что лишилась. Могла и умереть. Все хорошо в меру. Это касается нас обоих. Василиса сильно рисковала, но иначе было нельзя. Мы пригласили твоих родичей и не могли допустить их гибели. Но любые крайности печальны. Для нас с ней это своего рода испытание на гордыню и лень. Поначалу сила опьяняет, дурманит голову, ибо нет никакого ограничения на ее использование. Так что мы легко можем перейти черту, после которой возврата уже нет. Только страшная, мучительная смерть.