Демон
Шрифт:
— Ах да, именно так вы и заявили властям. По вашим словам, вы об этом деле вообще ничего не знали — однако вы были близки к своему командиру, которого обвинили в растрате денег.
Пенни ответил, что да, отношения у них были хорошие.
— Вы оба служили во Вьетнаме, — заметил Асбун.
— И в других местах. Полковник Нимэн — хороший солдат. И хороший человек.
— Поэтому вы и отказались дать против него показания?
Пенни, зажав в зубах незажженный «Уинстон», кивнул. Он тогда не сказал ни слова против полковника. И сейчас не скажет. Кроме того, мерзавцы, проводившие дознание, и не хотели, в общем, чтобы Пенни давал показания. Им было нужно, чтобы он солгал под присягой и помог утопить Нимэна. Пенни не знал, кто взял восемьсот десять тысяч долларов из денег
Но он знал, что это была самая настоящая охота на ведьм. Следователей не интересовало, исчезли ли восемьсот десять тысяч долларов в результате плохого счетоводства, растворились в воздухе или прилипли к чьим-то пальцам. Следователи эти, из простых армейских, увидели возможность распять Нимэна и расформировать его часть. Всех раздражали свободные нравы, присущие специальным частям. Вот и захотелось устроить кровавое жертвоприношение.
Пенни угрозам не поддался, лгать не стал. Все пытались его использовать — армия, ЦРУ, Пентагон, Министерство обороны, все те, кто хотел наказать этих ковбоев из спецвойск, не желающих играть по правилам. Пенни держался, молчал, а потом сделал единственно возможное при данных обстоятельствах. Он ушел из армии.
Время он для этого выбрал хорошее. Армия с каждым днем становилась все более политизированной, ее пронизывал имперский дух. Трое офицеров, среди них Нимэн и две секретарши сели в тюрьму по делу о пропавших деньгах, а Пенни оставалось стоять и смотреть. Он остался верен себе и людям, с которыми служил, и все прекрасно, но, увидев, во что превратилась армия, был вынужден уйти.
Попал он сразу в частный сектор. А там хорошие деньги. Он консультировал по вопросам безопасности корпорации, знаменитостей разного рода, иностранных бизнесменов. Ну а поскольку он все еще любил армию, то, когда просили, обучал подразделения командо, читал лекции в военных колледжах. После армии у него осталась репутация человека, который хорошо знает свою работу и не болтлив. Для такого место в этом мире всегда найдется.
Асбун продолжал:
— Среди многих других дел, вы помогали выплачивать выкуп за американских и немецких бизнесменов, которых похитили коммунисты в…, сейчас посмотрим, Аргентине и Гондурасе.
— Я был посредником. Осуществлял обмен денег на заложников.
Асбун кивнул.
— Впечатляет. Никто при этих обменах не погиб. Неосторожного поведения с вашей стороны не было. Вы оправдали свою репутацию профессионала, который умеет держать вещи под контролем. А, мы подходим к манильскому инциденту с вашим сенатором Фрэн Маклис — это было несколько месяцев назад. — Он поднял голову от досье. — Ситуация получилась острая, как я вижу.
— Я обеспечивал безопасность сенатора, — проговорил Пенни. — Моей обязанностью было сохранить ей жизнь. Что я и сделал.
Сенатор Фрэн Маклис расследовала попытку корпорации «Мудзин» тайно купить крупный вашингтонский банк, и след привел на Филиппины, к манильскому синдикату и банкиру китайцу, которые служили ширмой для «Мудзин». Синдикату помогал кое-кто в филиппинском правительстве, они за взятки использовали свое влияние в Вашингтоне. Сенатор сказала Пенни, что собирается публично раскрыть связи синдиката с «Мудзин», а дальше будет видно. Ее следователи отыскали несколько человек в Маниле, которые были согласны поговорить с ней об этих вещах наедине, а она очень хотела послушать. Эта поездка в Манилу была для сенатора важна, так как приближалась ее перевыборная кампания. Не отличаясь в этом от других политиков, она стремилась получить хорошую известность.
Второй вечер в Маниле. Пенни, сенатор и двое ее помощников присутствовали на приеме во дворце Малакананг, официальной резиденции филиппинских глав государства. Первая леди Имельда Маркос руководила приемом, устроенным в честь сингапурской торговой комиссии и включавшим осмотр дворца и других правительственных помещений. Госпожа Маркос также спела гостям. Ее вокальный талант не произвел большого впечатления на Пенни и сенатора Маклис.
Когда
Почти все лампы в коридоре не горели. Весьма необычно для пятизвездного отеля, в котором пентхаус идет по две тысячи долларов за сутки. А выходная дверь напротив лифта по диагонали была открыта. В темноте разглядеть лестничную площадку и лестницу не удавалось. Пенни обвел глазами весь затемненный коридор, тревога нарастала. Он прислушался. Сделал вдох. И прошептал:
— Закройте дверь лифта! Всем лечь на пол! Быстро, быстро, быстро!
Пенни бросился на пол, снимая «Браунинг» с предохранителя и целясь в проем выходной двери — там, слева, он увидел вспышки выстрелов, над головой пролетели три пули, они оторвали пару листьев у пальмы и попали в стоячую металлическую пепельницу, потом он сам сделал четыре выстрела по оранжевым вспышкам, перекатился направо и выпустил еще четыре пули. Теперь он полз на четвереньках к выходной двери, держась чуть справа, у стены замер, выжидая, «Браунинг» держал на высоте плеч, лифт заскрипел кабелем, опускаясь, а в воздухе по-прежнему веял запах марихуаны, которую курил стрелявший (стрелявшие?), удалялся голос сенатора, она выкрикивала его имя. Пенни ждал. Дышал неглубоко и медленно. Ждал. В нескольких футах от него, сразу за проемом выходной двери, кто-то кашлянул, испустил долгий вздох, потом стало тихо. Позади Пенни открылась дверь номера, в коридор хлынул свет. Он крикнул, чтобы дверь закрыли и вызвали охрану отеля. Сейчас же. Дверь захлопнулась. Он прождал в темноте еще пятнадцать минут и только тогда выполз на лестничную площадку.
Один стрелок, без поддержки, он уже истекал кровью. Не какая-нибудь заметная фигура. Некто Карлос Ригодон, как выяснилось позже — худой, лицо в оспинах, он получил две пули в грудь и одну в ногу, умер в машине «скорой помощи» на пути в больницу. Из мелкой шпаны, как сказали Пенни в полиции. Ранее судимый: устраивал в Маниле секс-шоу с семилетними детьми, грабил туристов, продавал наркотики, сбывал поддельные драгоценности. Ну и к тому же избивал жену и скупал краденое.
Во всем этом списке ни слова о Ригодоне как о стрелке, подумал Пенни, потому его и выбрали для покушения на сенатора. Наймешь любителя, который ничем серьезным никогда не занимался, и тогда хотя бы до самих событий никто об этом знать не будет. Только вот надо было предупредить стрелка, что на деле марихуану не курят, это выдает твою позицию.
Пенни спросил в полиции — были ли у Карлоса Ригодона какие-либо связи с сенатором Фрэн Маклис? Нет, не было. А с «Мудзин» или филиппино-китайским синдикатом, который расследует сенатор? Опять нет. Но когда Пенни спросил себя, кому сейчас выгодно устранить Фрэн Маклис, получилось — «Мудзин». Ригодон был просто наемником.
Сенатор Фрэн Маклис во все это не поверила. Она была потрясена случившимся и поэтому выслушала Пенни до конца. Но она не могла поверить, что ее готовы убить всего лишь из-за расследования. Ригодон? По ее мнению, обычный преступник, его целью было ограбление. Бизнесмены, заявила она, не убивают тех, кто их критикует.
Эдвард Пенни сказал — позвольте не согласиться. Он знает несколько корпораций, среди них есть и американские, которые весьма активно занимались истреблением человеческой расы — по разным причинам, но сводились они все к деньгам, разумеется. Да и ему такую работу предлагали, он отказался. Однако другие в его профессии оказались не столь разборчивыми.
Доказательства связи Ригодона с «Мудзин»? У Пенни их не было. А чувство такое было. Этого недостаточно, подчеркнула сенатор. Так что… Она вечно будет благодарна за то, что он спас ей жизнь, никогда не забудет, и это из тех обещаний, которые можно отнести в банк. Но она должна думать о политической карьере, а значит, продолжать расследование, и ее не отпугнет какой-то грошовый пистолетчик. Возьмемся за «Мудзин», сказала она. А эту тему оставим.