Демон

Ланцов Михаил Алексеевич

– Хенрик! – нахмурился Император. – Не нужно.

– Ваше войско тоже выведет в поле Богиня? – чуть прищурившись, спросила Изабелла.

– Что? – удивленно переспросили все.

– Благодаря усилиям Макса эль Дерона варги преобразились. Призвав нам новую Богиню вместо Миранды, которой, как оказалось, мы раньше служили в качестве жриц, он дал нам надежду на будущее. Ведь теперь мы не убиваем мужчин во время соития, – усмехнулась Изабелла. – Напротив, став жрицами Богини Войны, мы теперь их вдохновляем на подвиги. Кроме того, он подарил нам мальчиков… – с благоговением

произнесла она.

– Каких мальчиков? – машинально переспросил Император. Все присутствующие не смогли толком отреагировать, все еще находясь в шоке.

– Арина, Верховная жрица Морриган, родила две недели назад трех мальчиков.

В кабинете повисла густая тишина. Эта новость совершенно не укладывалась в головах присутствующих. Изабелла же, насладившись реакцией, спустя пару минут продолжила.

– Конечно, Морриган еще слишком слабая Богиня и вынуждена в бренном теле ходить по тверди, но это много лучше, чем ничего. Ведь она может вдохновить всю нашу армию на подвиги, многократно увеличить уверенность в своих силах и отбросить страх. Кроме того, все варги в этой тысяче будут обучены Богиней призыву ее божественной силы и смогут самостоятельно следовать с отрядами, укрепляя их волю во время схваток. Вы, господин эль Гешефт, можете похвастаться тем, что ваш народ выставит хоть что-то подобное?

– Поразительно… – только и смог выдавить из себя барон Хенрик эль Гешефт на заявления Изабеллы, смотря на нее уже совершенно другим взглядом. – Почтенная Изабелла, я прошу вас извинить мою несдержанность. Никто и помыслить не мог, что все так изменилось.

– О, барон, – ехидно усмехнулась Изабелла. – Судя по вашему повлажневшему взгляду, вы сказали далеко не все, что хотели. Но давайте оставим не относящиеся к делу мысли. Переживем эту войну – тогда и поговорим.

– Как вам будет угодно, почтенная, – с особым благоговением склонил Хенрик перед ней голову.

– Хорошо, – с трудом выдавил из себя Император, приходя в себя. – Как обстоят дела у вас? – спросил он у Анри.

– Четыреста паладинов и сорок семь клириков.

– Хм. Войско у нас выходит очень мощным. Особенно если решить проблему снаряжения ополчения Полей Сильванты и поднять гарнизон столицы. Но уж больно долго его собирать… Эдвин. Ты можешь узнать у Макса, когда нам ждать гостей?

– Попробую, но, вероятно, он и сам толком не знает.

– Кстати, а что у него там за странные доспехи? Он не может выделить их людям Эри?

– Нет. По его словам, такое снаряжение может надеть только тот, кто связан с ним узами крови. То есть либо родственник, либо давший клятву крови. Причем не обычную, а полную. Вряд ли люди Эри согласятся на это добровольно.

– Кое-кто согласится, – хмыкнул герцог. – У меня несколько десятков младших сыновей-баронов, у которых даже плохонькой кольчуги нет, хоть сражаются они вполне неплохо. Эти могут и согласиться.

– Даже на полную клятву крови? – удивился Эдвин. – Это ведь означает, что они по приказу Макса пойдут за ним хоть в жерло вулкана или покончат с собой, если он так пожелает.

– У ребят все равно нет будущего. Их даже не возьмут в дружину приличного владетельного

господина. Так что если барон заберет их себе, то они пойдут. Кое-кто, конечно, взбрыкнет, но их будет немного.

– Тогда я прошу вас как лучше всего знающего барона донести до него, что мы готовы выступить вместе с ним, – кивнул Император Эдвину. – Ибо допустить воцарения в Империи этих существ мы не можем.

– Напомню всем присутствующим, – произнес Эдвин, – что даже сам Макс не считает подобные дела разумными. Даже напротив, он просил меня не подставлять под удар Академию, ибо, по его словам, даже два клирика ордена смогут ее вырезать.

– Неужели он такого плохого мнения о нас? – возмутился эль Гешефт.

– У него есть на то причины, – хмыкнув, заявил Анри. – Столкнувшись с паладином ордена, мы оказались перед ним бессильны. Вообще. Чего только мы ни пытались применить. Все шло прахом. Мечи и топоры не брали доспехов дур Зерина, а арбалетные стрелы отскакивали, как от стены. Мы пытались применять магию, но не преуспели…

– Невероятно звучит, – покачал головой эль Гешефт. – Мне изначально показалось, что он застал вас врасплох.

– Увы, все точно наоборот. Это мы его застали врасплох, когда попытались тихо убить.

– Однако! – воскликнул эль Гешефт.

– Но зачем? – удивился Император.

– А вы видели его взгляд? – хмыкнул Анри. – Не знаю, как вы, я лучше умру, чем таким чудовищам буду служить. Тем более что он воспринимал своих братьев, то есть нас, так, словно мы хуже презренных рабов, которые живут только по какому-то недоразумению… – Гроссмейстер покачал головой. – Еще сильнее было наше удивление от того, как легко с ним справился Макс. Словно это был не могущественный паладин, который раскидал наших братьев без видимых усилий, а мальчишка. Поэтому я соглашусь с Эдвином, мы на фоне демона и его стражи будем выглядеть совершенно тускло. Разве что сможем мешаться под ногами у врагов… своими телами…

– И все равно, – упрямо повторил Император после пары минут молчания. – Я объявляю сбор армии. Мы не можем сидеть и спокойно смотреть, как нашу судьбу решают за нас с вами. Причем демон. Вы могли бы себе когда-то помыслить, что нашим защитником станет демон? Мне бы такое даже в жутком сне не приснилось. И потому мне стыдно. Стыдно и больно за то, что мы настолько беспомощны…

Глава 8

– Ваша Милость, – Ириан дур Зерин был в ярости. – Я прошу вас незамедлительно выступить в мир Лхасси.

– Вы считаете, что жизнь вашего сына важнее, чем благополучие сотен братьев ордена? Тем более я полагаю, что, скорее всего, его уже убили. Вряд ли демоны добрались до Малой печати раньше, чем до него. Он прекрасно представляет ее ценность, прежде всего для себя. И если печать деактивирована, то ваш сын пал.

– Он жив! Я чувствую это!

– Допустим, – примирительно кивнул патриарх. – Но если это так, значит, его захватили в плен демоны. Вы понимаете, что это значит?

– Да, Ваша Милость, – хмуро кивнул Ириан. – Однако для меня даже погребение моего сына в родовом склепе дорогого стоит.