Демон
Шрифт:
Лишь после третьего гудка негромким клаксоном, установленным снаружи и заканчивающимся небольшим рупором, мост начал медленно опускаться.
– Чтобы там не произошло...
– подал голос с заднего сиденья доктор, - я с вами от начала и до конца.
Такое заявление заставило Катерину в удивлении обернуться. Подобные слова казались дикостью от любого из их компании. Но из уст некроманта, что проводит эксперименты на людях, подобное слышать еще более дико.
– Не бойтесь, мной движет банальный расчет, - тут же вернул все на 'круги своя' Франкенштейн.
Рыжеволосая решила
Плутать по коридорам не пришлось. Все прочие двери были наглухо закрыты. Даже без сопровождающего путешественники оказались в месте назначения.
Стоило им переступить порог зала, как двери позади захлопнулись.
По бокам располагались стулья, где сидели мужчины и женщины в костюмах, что годятся для высоких приемов. Смокинги, платья, несколько раз мелькали традиционные одежды представителей других народов.
И в конце располагалось кресло герра Гроссе. Годы не пожалели старика. Теперь в его голове было проводов, ноги давно стали железными, и к ним шло еще больше кабелей, присоединенных к аппарату за его спиной.
Несмотря на физическую немощь, его глаза были такими же живыми, как и при последней встрече. Отчего картина становилась еще более жутко. Катерине сложно было физически смириться с тем, что кто-то может так существовать. Даже демоническая форма Борджиа казалась образцом естественности.
Отвращение переполняло ее, заставляя невольно накинуть капюшон сильнее, глубже пряча в нем лицо, словно дряблые иссохшие руки собирались ее немедленно коснуться.
– Виктор, мой мальчик, - откинувшись поудобнее на спинке, Гроссе позволил себе беззубую улыбку.
Все прочие присутствующие бесстрастно смотрели на вошедшую троицу. У большинства отсутствовали оригинальные конечности, солидная их часть была заменена металлическими. Некоторые пошли дальше, меняли себе часть лица или все лицо. Черепную коробку. Что творилось под одеждой, даже не хотелось думать.
– Учитель, - стоявший вперед доктор сделал шаг вперед навстречу старику.
– Что же задержало тебя в Мертвом мире? Ты пропустил столько интересного...
– Наши общие враги, учитель, - коротко пояснил Франкенштейн.
Хэммет и Катерина молчали, наблюдая за происходящим. Дело было за доктором. Это, если все пойдет наперекосяк, должно стать его Лебединой песней. Словно осознавая это, Виктор не собирался упускать своего шанса.
Однако и Гроссе оказался не так прост.
– Ты больше не можешь называть меня учителем. Равно как и я тебя своим учеников. Среди собравшихся есть много моих новых протеже, которые гораздо умнее и талантливее тебя. Не думай, что ты особенный Виктор. Раньше, может, было так, но наша организация была немногочисленна. Но теперь времена изменились. Разве что я не забыл твоего вероломства...
– Количество никогда не сможет заменить качество, - возвразил Франкенштейн.
– Не льсти себе, - злобно усмехнулся старик.
– Да, то что ты сделал, впечатляет. Я буду рад посмотреть начинку, что ты вложил внутрь своего творения. Но тебя интересуют более
– Любой может...
– Любой. Но есть одна загвоздка, Виктор, - поднял палец с желтым ногтем Гроссе.
– Да, возможно, ты создал что-то, что превышает творения других моих учеников. И даже мои собственные. Но я знаю, что ты не справился бы один. И дело не в гноме, который прибился к вам, и который обеспечил тебя лучшим металлом, что можно достать на островах или за ближайшим рубежом.
После чего старик вновь усмехнулся. Его кресто поехало вперед, и остановился на одном уровне с Хэмметом.
– Называешь ли ты его учителем? Нет? Очень зря. Он очень хороший учитель. А я всегда учился у лучших, знаешь ли... Но он потерял все позиции в нашей организации давным-давно. Его изобретение заслуживает внимания. Однако он недостоин занять мое место. И в этом каждый из присутствующих солидарен.
Катерина внимательно посмотрела на профессора, но тот продолжал стоять с каменным лицом, отрешенно глядя на главу организации.
Но удивило ли ее подобное? Женщина уже устала удивляться подобным открытиям.
– Дело в том, что вы пришли сюда, думая, что заслужили хоть какое-то право хотя бы говорить здесь. Но нет. Виктор, я знаю, что ты не изменил своим взглядам, - в глазах герра Гроссе вновь заиграла усмешка.
– Ты слишком упрям для этого. Поэтому ты был перспективным учеником. Но учить тебя было крайне сложно. Потому что ты не хотел учиться. Ты был уверен, что всегда прав и знаешь все наперед. И много раз жизнь обводила тебя вокруг пальца ,как мальчишку. Что ты станешь делать, когда займешь мое место? Если, конечно, мой дорогой учитель тебе позволит это сделать и не узурпирует власть поверх тебя. Или просто будет командовать тобой из тени...
– Мной никто не командует, - спокойно ответил Франкенштейн.
– Вы проницательны учитель, но не настолько, как вам хотелось. Да, я не изменил своим идеям. Будущее человечества лежит не в машинах. Мы не сможем переселить в них душу, как бы не пытались. Это будет лишь набор механизмов, без каких-либо желаний и эмоций. Без страсти, что двигала человечество вперед к новым открытиям и знаниям. Иначе мы станем не лучше ходячих трупов, что служат некромантам.
– Мы много раз обсуждали это, мой мальчик, - старик не сводил взгляда с Хэммета, пока разговаривал с учеником.
Профессор же оставался полностью бесстрастным к происходящему, глядя главе организации прямо в глаза, почти не моргая.
– Человечество живет в хаосе, ему нужен порядок. Орден сделал за нас много работы, уничтожив магов и сократив численность наших врагов. Осталось лишь убедить человечество, что мы сможем обеспечить развитие. И вечную жизнь. И следующей нашей задачей будет пробиться к звездам, развернуть нашу экспансию в другие миры...
Тут Михаил не сдержал смеха, который становился все громче и громче, пока не разнесся эхом по всему залу. Ближе к концу мужчина даже слегка согнулся, держась за живот.