Демоническая академия Рейвана
Шрифт:
Да, погорячилась: ему до пожилого еще как минимум лет пятьдесят бы пожить. Но он обманом пытался меня совратить. Именно обманом. Сейчас, когда снова вернулась возможность рационально мыслить, я четко понимала: мною манипулировали и в эмоциональном, и в физическом плане. И лучше погорячиться и высказать все сейчас, чем копить это в себе и молчать. Наверное.
– Значит, считаете меня стариком?
Упс, как быстро его глаза красным заволокло.
– Хор-р-рошо. Обвиняете во лжи?
Рога вьются, когти растут. Все, пообедали, кажется.
– Никогда
Хотела сказать ему, что некрасиво поступать подобным образом, да и есть уже нет желания – сыта по горло общением с ним, но… Увидев вжатую в плечи голову Кинара и его знаки мне, мол, молчи, дура (так и показал: рот закрыл ладонью и у виска пальцем покрутил), я, захлопнув рот, смотрела, как Азард Малихович втискивается на место водителя и уезжает. Озадачивало меня в этот момент многое, но больше всего одна вещь: как его рога в сторн вместились?
– Ну ты даешь, – качнул головой Кинар, – нельзя демона в постирантальный период так доводить! Даже саире. Тебе-то ничего не будет, а окружающим… – И провел ребром ладони по шее.
Я подхватила удивленного чертяку под локоть и мило улыбнулась.
– Так пойдемте перекусим вместе? Только платите вы – у меня пока денег местных нет. – Увидев, как округлились его глаза, я поспешно добавила: – Как только получу первую зарплату – позову вас на ответный обед за свой счет. Честное саировское.
– Больно надо, – отмахнулся от меня водитель, – еще не хватало на свидания с саирой шефа ходить. Что я, больной, по-твоему? Но накормить – накормлю, чего уж…
– Вот за это спасибо, – легко согласилась я. Жаба одобрительно квакнула: мы предложили, он отказался – а на нет и суда нет…
«Болейро» – одно слово, простое название, а эмоции через край!
Это было одноэтажное здание типа бунгало, стоящее чуть поодаль от берега на толстых сваях. Посетители садились в лодки на берегу ярко-красного океана и плыли к ресторану. Внутри играла живая музыка и тихо пела потрясающей красоты девушка с заостренными кверху ушками. Ее голос завораживал и будил в душе противоречивые чувства: от щемящей жалости до всепоглощающего счастья.
Особая атмосфера этого ресторана заставляла позабыть все плохое и просто наслаждаться вкусной едой, свежим воздухом, прекрасной музыкой.
Прозрачные стены, застеленные ажурными скатертями столики, расставленные по всему залу, и немного пустого пространства у сцены, позволяющего видеть очаровательную исполнительницу с любого ракурса.
Все было чудесно… Официанты в белоснежных рубашках оказались улыбчивыми и приветливыми, и лишь меню, как и положено в хорошем общепите, пугало ценами.
– Не поняла, – подавшись к чертяке, прошептала через столик, – здесь два блинчика нарисованы, а рядом трехзначная цифра. Переведите, пожалуйста, на дорогие моему сердцу рубли.
– Примерно тысяча, – понимающе улыбнулся Кинар, – мы с женой здесь три
– Ох, простите меня, – я отодвинула от себя меню, – пойдемте просто погуляем?
– Прекратите говорить глупости, – подмигнул мне мужчина, – обед – это важно для растущего организма. Заказывайте, от пары тысяч еще никто не обеднел.
– Мне вообще-то двадцать два, – буркнула, рассматривая пейзаж за окном, – могу и потерпеть, не маленькая.
– Угу, то-то у вас в желудке так урчит, что мне отсюда слышно. – Мой спутник открыл папку с перечнем местных блюд и подтолкнул ее ко мне. – Заказывайте, Мария. Я вот буду суп.
И так мне в этот момент тепло стало… Сидит передо мной совершенно чужой мужчина, с небольшими рожками на голове и красноватой кожей. Он мне ничего не должен, взять с меня ему тоже нечего, но при этом просто так угощает обедом и зовет Марией – настоящим родным именем. И семья у него есть, и жена любимая, с которой он в ресторан ходит. Пусть всего три раза в год, зато каждый раз – это особенное для них событие. А Малихович подобные моменты и оценить наверняка не сможет – таким богачам, как он, все позволено: и на обед в ресторан сходить, и девушку из другого мира на сдачу прикупить…
– Ну чего нос повесила? – позвал меня Кинар. – Отомри. И заказывай уже – скоро время обеда закончится.
И я прогнала прочь мысли о шефе, с наслаждением предаваясь нарушению той самой заповеди, где что-то говорится о еде…
Суп оказался действительно вкусным, а вот блинчики вполне обычными – за такие деньги могли бы хоть икрой их помазать, а не просто в треугольники сложить рядом с сиротливой каплей кленового сиропа.
Уже завершив трапезу и ожидая счет, я не удержалась и задала Кинару один из вопросов, роящихся в голове:
– Кто такая саира?
Чертяка недовольно поморщился, нахмурился и покачал головой. Что-то обдумав, все-таки ответил:
– Не хотел, чтобы ты спрашивала у меня. Надеялся проскочить.
– Почему это? – удивилась я.
– Потому что шефу явно на руку твое незнание, – откровенно ответил мужчина, – а я его подчиненный, и мне нравится моя работа.
Я его хорошо слышала и понимала. Многое понимала из двух коротких предложений. И все же решила еще немного надавить:
– Но ведь он оставил нас наедине, понимая, что я буду спрашивать вас.
– Вряд ли он многое понимал, когда уезжал. Гнев не способствует развитию логики, – ухмыльнулся Кинар. – Но да, думаю, он заподозрит, о чем ты пыталась выведать. А уехал потому, что ты довела его своими глупыми высказываниями. В его состоянии давать волю эмоциям очень опасно, понимаешь?
Я безразлично фыркнула и тут же услышала продолжение:
– Азард Малихович вынужден был уехать, но и голодной тебя оставлять не захотел. Он знает, что я не из болтливых, Мария. Именно поэтому долгие годы мне раз за разом продлевают служебный контракт.