Демонический мир
Шрифт:
Когда красная пелена, заволокшая разум Кадуцеи, исчезла, и демон убрался на задворки сознания, она стояла посреди дороги, баррикада осталась далеко позади, и гора искалеченных тел лежала под ее ногами. Немногочисленные остатки варваров убегали в башню, и враги в окнах готовились выпустить на позицию легионеров еще один залп.
Кадуцея заспешила обратно к баррикадам, и тут что-то привлекло ее взгляд.
Это была городская крепость вдалеке, неясно различимая из-за расстояния и облаков дыма, поднимающихся от башен, которые были взорваны или подожжены. Кровь фонтанами била из окон нижних уровней, стены
Демон внутри нее сказал, что это неважно, что она бьется здесь, и есть еще много врагов, которых надо убить. Женская половина согласилась, и она вбежала обратно под прикрытие баррикад, когда начали падать стрелы. Здесь произойдет еще много битв, прежде чем настанет ночь и судьба города решится.
Леди Харибдия смотрела, как агонизирует ее город. Из наблюдательного купола на вершине крепости она могла видеть все до самых дальних границ своего шедевра. На вершинах сотни башен ярко горели пожары, другие же упали, как деревья, или же были полностью отрезаны от остального города, когда соединяющие их дороги обрушились. Всюду были зловонные орды варваров, и в некоторых местах все еще виднелись яркие шелка ее легионеров, которых было вдесятеро меньше, чем врагов.
Стены были утрачены. Насильники отступили в саму крепость, оставляя за собой след из куч трупов — из купола леди Харибдия слышала неприятный лай их болтеров и чувствовала, как двери и лестницы крепости заполняются мертвецами. Разрушения высвободили пленных духов, и они улетали в ночь, как сгустки дыма. Небо над головой кровоточило, как сам город, покрытое мокрыми язвами туманностей, из которых сочились разорванные звезды, и падающими кометами, как будто потерявшими сознание от ужаса. Только Песнь Резни не двигалась и холодно светилась, как булавка с драгоценным камнем, пронзившая небо.
Прямо под наблюдательным куполом что-то зашевелилось. Нечто сердито заскреблось в люк в полу.
Леди Харибдия оглядела свой роскошно украшенный купол. На глаза ей попался инкрустированный драгоценностями кинжал, возможно, подарок, или дань, или трофей ее войск — по всей крепости были разбросаны несчетные тысячи подобных вещей. Она подняла его и вынула клинок из ножен. По крайней мере, он был острый.
В различные времена леди Харибдия побывала почти в каждом амплуа служителя чувств, какие только могли назвать поклонники Бога Наслаждений — включая и воина. Она сражалась в битвах, которые бушевали по всему свету, и заняла свое место в армиях Хаоса. Но это было много лет назад. Сколько она может вспомнить? Годится ли для битвы ее элегантное, совершенное тело?
Шум стал громче. Нечто вцепилось в люк и пыталось вырвать его. Леди Харибдия отступила к хрустальной стене купола и в первый раз за очень долгое время ощутила страх. Ее город лежал в руинах. Ее армии превратились в крошечные очаги обреченного сопротивления. И сколько бы она не взирала с надеждой на небо снаружи, там не было ни Деметрия, ни его «Громовых ястребов».
Пол провалился, и нечто полезло в дыру. Раньше него появился запах — вонь огня и крови, гнева и мести. Потом показалась серая узловатая рука с когтями из бронзы.
Уродливая, массивная тварь, которая вскарабкалась в купол, некогда
С одного запястья твари свисала цепь. Цепь со звеньями из человеческих языков. В боку зияла свежая, сочащаяся рана от копья.
— Ты, — сказала леди Харибдия.
Зверь не ответил. Он шагнул вперед, разрывая острыми как бритва когтями мягкий пол купола. Леди Харибдия выставила перед собой кинжал, твердо стиснутый в изящной, похожей на паука руке.
Существо оказалось быстрее. Оно было быстрее, чем любой смертный. Она взмахнула кинжалом, когда оно бросилось, и глубоко ранила врага в грудь, увернувшись от щелкающих челюстей. Но оно стиснуло руку на ее шее, подняло и впечатало спиной в стену купола.
Ее скульптурный череп захрустел, пустотелые кости раскололись. Обезумевшие глаза леди Харибдии заволокла пелена крови. Демон снова поднял ее и швырнул в дальнюю стену. Хрусталь треснул. Как и ее позвоночник.
Она не могла двинуться с места. Не могла дышать. Ее тело переполняла боль, хрупкие, как фарфор, кости превратились в острые осколки. Кинжал выпал из сломанных пальцев. Демон поднялся на дыбы и вогнал когтистый кулак в живот, отчего ее захлестнула горячая волна агонии.
Она слышала стрельбу Насильников и боевые кличи атакующих врагов. Она слышала, как кровавый прилив бьется об основание крепости, и как трещит камень очередной падающей башни. В эти последние несколько мгновений ее обостренные чувства услышали, как умирает город, как рушится грандиозный храм. И запахи тоже нахлынули на нее — горящие руины и всепоглощающая вонь сгущающейся крови. Жаркий ветер страдания дул над ней, и она видела бледный свет смерти, поднимающийся над ее городом.
Это было финальное ощущение, величайшее благословение, обещанное Слаанешем. Даже умирая, его последователи должны были почтить его переживанием своей смерти. Но в этом не было ничего благочестивого — была боль, и внезапный холод, и ощущение полной ничтожности. Леди Харибдия не оправдала ожиданий Слаанеша, и в наказание ее смерть стала не предельным восторгом, но жалкой вспышкой боли, за которой последовала темнота.
Леди Харибдия все еще страдала за предательство своего бога, когда демон начал пожирать ее.
Для тех, кто умел чувствовать подобные вещи, смерть леди Харибдии была столь же громкой, как и пробуждение Сс’лла Ш’Карра. Это был жалкий, далекий, отчаянный плач. Волна, которая пронеслась по Торвендису от ее смерти, несла с собой крик брошенного, страдающего существа, а затем тишину.
Далеко на юге, в глубине джунглей, его услышал Крон. Он отметил уход леди Харибдии с некоторым удовлетворением, что ее постигла не героическая смерть. Потом он перестал об этом думать, потому что у него были свои дела, требующие размышлений.