Демоническое стекло

Хокинс Рейчел

Долгое время мы просто сидели на сыром полу, держась за руки. Где-то в доме над нами мой папа проходил через ритуал, который мог его убить. Потом настанет моя очередь, а завтра в этот же час Арчер будет уже мертв. Думать об этом было нестерпимо, не то что говорить. Вот мы и не разговаривали.

Я рассматривала блики на влажных каменных стенах, и вдруг Арчер сказал:

— Сходить бы в кино…

У меня глаза полезли на лоб.

— Мы сидим в кошмарной подземной темнице. У меня все шансы умереть в ближайшие часы. Ты неотвратимо умрешь

в ближайшие часы. И если бы тебе пообещали исполнить одно-единственное желание, ты пожелал бы посмотреть кино?

Арчер покачал головой.

— Я не о том. Просто как-то у нас все по-дурацки. Ты демон, я охотник на демонов. Вот учились бы мы в нормальной школе, я бы тебя приглашал в кино, портфель твой с учебниками носил или еще что. — Он прищурился и спросил: — Обычные люди на самом деле так поступают?

— Только в телесериалах пятидесятых годов прошлого века, — ответила я, запуская пальцы ему в волосы.

Он обнял меня одной рукой и, откинувшись на стену, притянул к груди.

Я подобрала ноги и пристроила голову у него под подбородком, прижавшись щекой.

— Значит, вместо того, чтобы пугать вурдалаков по окрестным лесам, ты бы лучше ходил в кино и на школьные дискотеки?

— Ну, можно иногда и на вурдалаков поохотиться, — признал он, целуя меня в висок. — Чтобы не скучно было.

Я закрыла глаза.

— А что мы бы еще делали, если бы были обычными подростками?

— Гм, надо подумать. Ну, во-первых, мне пришлось бы как-то зарабатывать деньги на те самые совершенно обычные свидания. Скажем, грузчиком в бакалее.

Образ Арчера в синем фартуке, укладывающего коробки с вафлями на полку в универсаме, — дикая картина, но я поддержала игру.

— Мы бы жутко ссорились в гардеробе. Это часто случается в человеческих школах.

Арчер стиснул меня в объятиях и тут же отпустил.

— Ага! Отличное развлечение. А потом я бы явился к твоему дому среди ночи и орал серенады под окном, пока ты не согласишься со мной помириться.

— Сразу видно, что ты дурацких фильмов насмотрелся! — засмеялась я. — О, еще мы можем делать совместные проекты!

— Это вроде того, как мы вместе работали на уроках по самообороне?

— Ага, только в обычной школе чаще пишут рефераты, а не бьют ногой в лицо с разворота.

— Миленько.

Мы еще несколько минут выдумывали всевозможные сценарии, обсуждали, какие виды спорта, изученные Арчером в «Оке», пригодились бы на уроках физкультуры и как мы блистали бы в школьных спектаклях. Я хохотала во все горло и хоть ненадолго забыла о плохом.

Наверное, для того все и было затеяно.

А когда веселье понемногу затихло, снова подступил страх.

Я все-таки попробовала сострить.

— Знаешь, если я останусь жива, буду вся в безумных татуировках, как Ванди. Ты уверен, что хочешь встречаться с «девушкой в картинках», пусть даже и недолго?

Арчер тронул меня за подбородок, заставляя посмотреть в глаза, и тихо ответил:

— Да ты хоть тигра

нарисуй прямо на физиономии, все равно я захочу быть с тобой.

— Да ну тебя, бросай эти сантименты, — отозвалась я, пристраиваясь поближе. — Мне нравится ехидный вредный Арчер.

Он расплылся в улыбке.

— А тогда помолчи, Мерсер!

И прижал губы к моим.

Я ни на миг не могла забыть, что это, очень возможно, наш последний поцелуй. Арчер наверняка тоже об этом думал. Мы целовались не так, как раньше, — медленно и с ноткой отчаяния. Когда поцелуй закончился, мы оба тяжело дышали, уткнувшись друг в друга лбами.

— Софи, — прошептал Арчер, и тут тяжелая железная дверь со скрежетом открылась.

На пороге стоял Кристофер. Его волосы при свете волшебного огонька отливали синим. На нас он почти не обратил внимания, отрывисто приказав кому-то сзади:

— Сюда!

Две темные фигуры втащили в камеру какой-то куль.

Папа.

Он был одет в черную мантию, голова бессильно запрокинулась. Двое стражников — теперь я разглядела, что это вампиры, — швырнули его на пол. Мне сразу бросились в глаза отметины — узор из завитков на шее, на щеках и на лбу, словно ядовитые лианы. В полутьме они казались черными; на самом деле, наверное, рисунок был темно-фиолетовым, как у Ванди.

Да плевать на узоры! Важно одно: его грудь равномерно поднималась и опускалась в такт дыханию, а когда я тронула папино запястье, убедилась, что пульс есть.

— Пап, — тихонько позвала я.

Он не очнулся. Я сильнее сжала его руку. Папа неуловимо изменился, и я не сразу поняла, в чем дело. Я больше не чувствовала в нем волшебную силу. Папина магия стала для меня привычным фоном, словно постоянная трансляция на волне, которую я одна могла слышать. А теперь — тишина. Показалось, что запертая внутри меня магия всколыхнулась в знак сочувствия.

У меня потекли слезы, закапали на папину мантию.

Чьи-то бесцеремонные руки легли на плечи. Вампиры грубо оттащили меня и вздернули на ноги. Лицо Кристофера оставалось бесстрастным.

— Идем, София.

Я в отчаянии переводила взгляд с папы на Арчера и обратно. Уже? Не может быть! Неужели я их больше не увижу? А мне так много нужно им сказать!

— Я о нем позабочусь, — сказал Арчер, опустившись на колени рядом с папой. — Возвращайся скорее.

— Ага. — Я облизнула внезапно пересохшие губы. — Увидимся, когда я вернусь.

Я произнесла это, словно клятву. И без конца повторяла мысленно, вроде мантры: «Когда я вернусь, когда я вернусь». Если папа прошел через это и остался жив, значит, и я смогу.

Я вывернулась из рук вампиров.

— Сама пойду!

Заставила себя шагнуть к Кристоферу, хотя колени подламывались. Не знаю, как я не свалилась.

Кристофер вывел меня из камеры. Я шла за ним, расправив плечи, с высоко поднятой головой.

Но когда мы подошли к лестнице, ведущей на верхние этажи аббатства, моя решимость дрогнула.