Демонолог
Шрифт:
Меня буквально захлестнуло знаниями.
Я и представить себе не мог, что земной диск окажется приплюснутым шаром, парящим в бесконечной пустоте. Очертания материков ввели меня в полное замешательство. Никакого намека на Легурию. Такое чувство, что родные земли ушли на дно десятки тысяч лет назад. Или больше.
Пахнет йодом.
И соленым ветром.
С набережной открывается вид на гавань, морвокзал и портовый комплекс, усеянный металлическими стрелами кранов. Я вижу корабли, ползущие по водной глади у самого горизонта. Исполинские
Надо прогуляться в порт.
Как-нибудь.
Там много всего интересного.
Подхожу к парапету и задумчиво смотрю на облепленные ракушечником колонны, торчащие из воды метрах в пятидесяти от линии прибоя. Кое-где на песчаном пляже можно увидеть отдыхающих — развалились на своих шезлонгах под зонтиками, края которых хлопают на ветру. Ума не приложу, что тут делать в семь утра под пронизывающим холодным ветром. На горизонте громоздятся тучи — значит, скоро пойдет дождь. По водной глади бегут барашки волн.
Блин, идиоты.
В Неоме даже несмышленые дети знают, что рядом с портом купаться нельзя. Или траванешься чем-нибудь нехорошим, или кожу обсыпет прыщами. Тут же вся таблица Менделеева, как говаривала покойная мама.
Звонит телефон.
— Да? — я вижу совершенно незнакомый номер.
— Это я, — сообщает Бодхисаттва. — Ты пришел?
— Я у парапета.
— Иди в сторону порта. Рядом с каменными шарами стоит синяя лавочка. Я на ней.
Связь обрывается.
Выполняю инструкции.
Каменные шары — это какой-то извращенный памятник бильярду. Бассейн в форме стола, вместо луз — зарешеченные фонтаны. Вечно не работающие. И разбросанные по серому полю шары.
А вот и лавочка.
На ней действительно кто-то сидит.
Приближаюсь, рассматривая таинственного незнакомца. Это парень моего возраста с очень приметной внешностью. Широкие штаны с кучей карманов, зеленые кеды «Урал», черная футболка с изображением лабиринта. Виски гладко выбриты. Длиннющие дреды, выкрашенные в белый цвет, собраны в небрежный пучок на затылке и тянутся до самых лопаток. Охренеть. Бровь пробита пирсингом, левое ухо — в кольцах и тоннелях. Ладно, тоннель один, но колец не меньше пяти.
— Привет, — говорю я.
И усаживаюсь рядом.
— Илья, — уточняет пробудитель.
— Он самый.
Жмем друг другу руки.
Интересный обычай.
У нас так не принято. Ну, в Валдорре. Случайный знакомый может надеть перчатку с ядом на внутренней стороне ладони или уколоть вас отравленным шипом, выдвигающимся из кольца. Всякое бывает…
— Почему ты думаешь, что у тебя есть потенциал? — сходу поинтересовался гуру.
— Я умею поглощать души убитых аристо. И впитывать их
Пробудитель взглянул на меня с интересом.
— У тебя же чакры нет.
— А я и не говорил, что умею всем этим пользоваться.
Бодхисаттва задумчиво посмотрел на море.
Мы молчали, должно быть, целую минуту.
— Хорошо, — тихо произнес гуру. — Мы оба друг другу не доверяем. Но, если ты не врешь, я подпишу лонг и займусь твоим пробуждением.
— Кем я стану?
— Пока не знаю. Мне надо увидеть всё самому.
— Где?
Кивок в сторону пляжа.
— Серьезно? — вырывается у меня.
— Лучшего места не придумаешь. Погода хреновая, там почти никого нет.
Мы синхронно поднялись с лавочки и зашагали к парапету. Странствующий гуру оказался высоченной жердью — на голову выше меня. Высоченной и нескладной. Так выглядят люди, большую часть жизни проведшие на растительной диете. Думаю, этот тип — веган.
Перелезаем через парапет.
Мои ноги касаются мягкого песка. Ветер, словно того и ждал, дунул с новой силой, попытавшись засыпать наши глаза пылью. Бодхисаттва с невозмутимым выражением на лице достал из широкого кармана штанов солнцезащитные очки-консервы. Нацепил на переносицу и криво ухмыльнулся. Дескать, я всё предвидел.
Штаны у моего спутника крутые.
Цвет хаки в тренде.
Вот чего я не могу понять… почему он не оделся потеплее? Идет в одной футболке и даже не морщится. А ветер пронизывающий, злой.
— Снижена чувствительность кожи, — словно прочитав мои мысли, заявил гуру. — Побочный эффект Дара. Называй меня Бодхи.
— Ок.
Мы приближаемся почти вплотную к воде.
Волны накатывают на берег и разбиваются, обдавая нас солеными брызгами.
— Надо бы лежак найти, — говорю я.
— Пофиг, — отмахивается гуру.
Лежаки, разумеется, платные.
Я глупость сморозил.
Устраиваемся на песке подальше от воды. Выбираем для этого пологую дюну с одинокой травинкой на склоне. Ветер гонит мутные струйки, обтекающие нас по широким дугам.
— Ложись, — сказал Бодхи. И первым подал пример, развалившись на желтом песочке. Руки мой новый приятель подложил под голову, ноги скрестил. И уставился в небо через непроницаемую тьму очков-консервов. — Сейчас начнем.
Я устроился рядом с пробудителем.
Песок оказался прохладным.
— Закрой глаза, — скомандовал Бодхи. — Расслабься. Сосредоточься на звуках ветра и шуме прибоя…
Голос парня с дредами стал тихим и вкрадчивым.
— Не думай о посторонних вещах. Только ветер и море. Ты растворяешься в бездонном небе, паришь над пляжем, слышишь крики чаек… На счет «три» я выключу твое сознание из реала. Раз. Два. Три.
…Мои глаза открываются.
Тучи уже загромоздили полнеба. Почти все отдыхающие собрали вещи и разбрелись кто куда. В сотне шагов от нас сидит девушка в серой шляпе, а вокруг нее с пронзительным лаем носится пес.