Демоновы присказки
Шрифт:
До кухни добрались молча. К плохому настроению — причины собственно моего «ночного дожора» — прибавилась еще и злость на демона… или себя? Не знаю.
К холодильнику меня не подпустили, нагло оттеснив и посадив на стул, стали самостоятельно доставать продукты и орудовать ножом.
— Мы плохо начали наше … эм… знакомство, — это еще мягко сказано, — потому нам стоит поговорить без свидетелей.
Мелькнувшая догадка испугала и вмиг онемевшими губами еле выдавила из себя:
— Ты что с ним сделал, гад? — демон немного скривился.
Напряжение не отпускало, мысль о смерти
— Всего лишь усыпил, — и, увидев мою скептически поднятую бровь, продолжил, — не чарами — твоя сестра Лазания была так добра, что откликнулась на мою жалобу о бессоннице и поделилась вашей семейной разработкой — сонным зельем, действующим на демонов.
Да уж, мама специально придумала это зелье, когда у папы от переутомления начинались бессонные ночи. Но кто ж знал? Это же семейная тайна! Ну, Занька, ремень по тебе плачет! Я папе с мамой, конечно, не скажу, но сама всыплю по полной!
Решив, что в данном случае молчание — действительно золото так ничего и не ответив, взяла предложенный бутербродище — на вид очень вкусный — и принялась жевать в ожидании продолжения.
— Я искренне сожалею о том, что не смог тебя защитить, — я скривилась.
— Но не о том, что похитил, — это с моей стороны был даже не вопрос — утверждение.
— Нет, не о том, — кто бы сомневался.
— Ну и?
— И я не могу сказать, что оставлю попытки добиться своего… я не такой уж плохой, как тебе могло показаться, — сразу захотелось чем-то тяжелым стереть это снисходительное выражение лица с его симпатичной морды.
— Ну и? — да-да, я повторяюсь, но больше цензурных слов в голове пока не находилось, а матершинничать в его присутствии не хотелось.
— Собственно это все, что я хотел сейчас тебе сказать, — не верю, но все так же молчу, — словам ты не поверишь — действия, мне кажется, лучшее, что сможет меня охарактеризовать.
Что-то мне уже не хорошо — «действия» у демонов бывают разные и не всегда соответствуют нормам, принятым у нас. Вернее, практически всегда не соответствуют — сами убедились. Пойти, что ли из маминых запасов наскрести зелья на валериановом корне — нервы успокоить и вообще… на будущее. Чувствую, они мне очень пригодятся. Пугают меня все эти «угрозы» про «действия», да.
Забегая наперед могу сказать, что после того памятного разговора с Гаапом на кухне, я подстраивала все, чтобы избежать в дальнейшем наше с ним общение наедине. А сразу по прибытию в Шеол, старалась сделать так, чтобы оставаться одна могла только поздней ночью, когда ложилась спать.
Тем утром, дома, помня о собственной золотокопытной репутации среди студенческих масс, поняла, что терять мне нечего и решила немного наказать особо богатых на фантазию — все же с этими демонами-чертями авторитет нужно всегда поддерживать.
Первый вопль возмущения застал меня в коридоре по пути на завтрак. Последовавшие за ним, уже догоняли в большой столовой. К окончанию моего завтрака в комнате собралась вся курируемая группа.
Впрочем, не заметить их появления было невозможно. Строевой цокот и пошкрябывание по плитам пола было не возможно пропустить
Мой намек был понят верно, потому открытых претензий никто не высказывал, но обиженное пыхтение было слышно даже в соседней комнате.
Я тоже решила, что говорить много лишних слов смысла нет, так что ограничилась поднятой бровью в стиле «надеюсь, мы поняли друг друга?». Студенты понимающе насупились и уткнулись в тарелки. Гаап, тихо посмеивался, сидя по правую сторону от меня. Белетовец был единственным, кто ничего не понимал, выглядел слегка недоуменно и… вот видно было, что ему это безумно не нравится. А еще он что-то заподозрил, потому что на высшего та-а-акие взгляды бросал…
Возвращение наше в институт прошло без приключений, правда, новый имидж учащихся несколько вызывал недоумение у встречных прохожих на улицах Шеола, но это уже не важно. Я еще в столовой предупредила, отвечая на немой вопрос, что иллюзия на их конечностях продержится два дня — как раз до начала практики. Так сказать, для закрепления результата.
Остальное время до начала практики стали для меня кошмаром. Я в очередной раз носилась, перепроверяя, сверяя и исправляя всё и со всеми. Агратовский «душевный» помощник уже сам от меня шарахаться начал, угрожая, что лучше лично разорвет договор с демоницей и уйдет на нижние уровни АДа добровольно, если я еще раз пристану к нему с какой-нибудь бумажкой или вопросом. Проректорша впечатлилась и послала меня… лесом… каменным… домой на оставшиеся до практики сутки.
Всех спас Руш, на время, утащив меня на полигон позади института для тренировок с драконьим пламенем. Сначала получалось не очень. Огонь внутри был нестабильным и в зависимости от, испытываемых мной, эмоций мог то затихать до огонька свечи, то вырываться столбом пламени из огнемета.
А потом пришла Она, Триша, и забрала меня на свое занятие. Вернее истязание. Триша была выдающаяся своими…эм… размерами женщина. Высокая, статная, на голове вокруг рог лежали собранными в бублики две толстые косы. У этой боевой бесовки, по каким-то причинам списанной из дйствующих подразделений и пристроенной на шидовскую работу, бицепс одной ее руки был как у меня бедро — могучая женщина… впечатляющая… и-и-и-и… я ее боялась. Ну, серьезно. Такая же через колено переломает и не поморщится.
Так, как она надо мною издевалась, еще никто не издевался. Причем она это издевательство называла учебой. Сам урок был поделен на два этапа. Сначала меня учили совершенствоваться в работе со сковородой — она даже малые блинные мне для метания притащила — потом же переходили к скалке.
И тут начинался мой личный кошмар. Потому, что она требовала не просто точного освоения приемов ближнего боя со скалкой — эта несносная женщина, соскучившись видать по своему боевому прошлому и соратникам в битве, решила сделать из меня «настоящего воина» и избивала до синевы, обучая и требуя не только применять заученные до автоматизма движения, но и менять тактики, молниеносно переходя из одной стойки в другую.