Демонстрация силы
Шрифт:
Быстроходный катер поджидал Хакима и его личного телохранителя у левого борта «Кассандры». Шахин отвлек шкипера, и Камиль, высунув руку из окна рубки, включил глушитель. До появления дайверов на борту осталось четверть часа.
Глава 15
Огненный галеон
За пультом управления служебно-разъездного катера стоял Лахман. Вот уже больше двух часов катер шел на высокой скорости, дразня волны. Он утюжил их тримаранными обводами со спонсонами, простирающимися
Судно уже миновало Хургаду и было примерно в двадцати милях от Бур-Сафаги.
На креслах и кормовых диванах устроилась команда Блинкова. Долгий путь утомил дайверов, и они в основном молчали.
Лахман включил различительные огни, и катер шел под ними с четверть часа. Окончательно стемнело, когда прямо по курсу обозначился силуэт парохода. На носу, на корме и над тремя надстройками протянулись гирлянды разноцветных огней. Огни модулировали паруса трехмачтового галеона. Легко угадывались очертания кливера и нижней бизани, а также чуть развернутых, словно судно шло в лавировку, фока и грота.
– Нехило, – покивал Кокарев, приподнимая темные очки на лоб. – Вот это мне нравится. Производство «Парамаунт пикчерс».
Мистический такелаж блистал всеми цветами радуги: кливер-леер, ванты, штаги. Казалось, этот огненный галеон действительно идет под парусами.
Кок обменялся взглядом с Веселовским.
– Наш хозяин умеет расслабляться. Интересно, речь на какую тему можно толкать на борту этой «Кассандры»?
– На тему – есть ли жизнь после секса, – отозвался Весельчак.
– Ну все, братана поперло.
Лахман подвел катер к борту. Последняя перекладина металлического трапа оказалась на уровне головы. Чижов перебрался на нос и взялся за трап, окончательно останавливая ход катера.
Катер. Трап. Транспортник, переделанный под круизный лайнер. Музыка, праздное оживление на борту. Переплетение прежних рейдов на контрабандные суда и недавнего вторжения на «Святую Екатерину».
Джеб незаметно покачал головой: «Не нравится мне все это». Кстати или нет припомнилось «котику» замечание Завадского: «Камиль – любитель переделывать корабли». Вот уж действительно переплетение.
Парни быстро поднялись на палубу и застыли у борта в недоумении. Легкая оторопь не была вызвана интерьером судна в стиле ардеко 1920—1930-х годов. На средней палубе собралось полсотни детей в возрасте тринадцати-пятнадцати лет. Они образовали полукруг, возгласами и хлопками в ладоши подбадривали двух сверстников, исполняющих танец под музыку ди-джея Аллигатора.
– Ты чего-нибудь понимаешь? – спросил Кокарев, толкнув Джеба локтем. – Почему нас не встречает Камиль? Испугался? Или речь зубрит?
Блинков не ответил Николаю. Он смотрел на женщину лет тридцати. Она была в зеленоватой брючной паре, которая лишь подчеркивала ее полные бедра. Он видел ее раньше, но где? Может, в другой одежде? Рядом с ней стоял официант с
Джеб глянул на Клюева и Тимура. В горле буквально застряла сухая команда: «На мостик».
«Кок – машинное отделение».
«Чижик, Весельчак – матросские кубрики».
«Родик – со мной».
– К Аллигатору не хватает нашего старика Вспышкина, – как бы между прочим заметил Кок. – «Новости шоу-бизнеса: от Аркадия Укупника ушел стилист». Руки-руки, короче. Давай-давай.
Грохочущая музыка заглушила негромкое ворчание двигателя. Лахман дал задний ход и обошел «Кассандру» с кормы. Как раз в тот момент, когда Блинков подошел к краю палубы и перегнулся через борт. Он увидел только бьющие в корпус судна волны.
– Родик – со мной, поищем Камиля. Кок, держитесь вместе. Станьте под рубкой. Чувствую, попали мы.
Блинков и Родин не успели сделать и пары шагов. Они увидели шкипера, спешащего со стороны рубки. Он по-американски приложил руку к «пустой» голове, приветствуя Джеба.
– Здравствуйте. Хозяин отдал мне кое-какие распоряжения. Пойдемте, я провожу вас. Нет-нет, только вы, мистер, – запротестовал капитан, жестом останавливая Бориса.
– Родик, останься, – кивнул Джеб. Он облегченно выдохнул. Напряжение чуть ослабло.
Он пошел за капитаном к передней надстройке, где по определению располагались лучшие каюты. Блинков еще раз обернулся на женщину, так привлекшую его внимание. Похоже, танец ребят захватил ее. Она хлопала в ладоши и пыталась двигаться под «кислоту». Это у нее выходило плохо. Она исполняла восточный танец, плавно и широко поводя руками и длинной изящной шеей. Лишь подойдя к каюте Камиля, Джеб вдруг понял, что больше всего его смутило и на что он должен был обратить внимание в первую очередь. Подростки были неарабской внешности. Европейцы?
Пока он приводил мысли в порядок, шкипер придерживался инструкций. Он снял навигатор с замка и опустил ручку, чуть-чуть приоткрывая дверь.
Навигатор выстрелил в черное небо и попал точно в спутник. Это был самый точный и самый бесшумный выстрел на свете.
– Пожалуйста, – шкипер снова наклонил голову и оставил Блинкова одного.
Джеб на всякий случай постучал и, не дождавшись ответа, вошел.
На широком диване, застеленном атласным покрывалом, лежал Юлий Завадский. То, что он был мертв, было видно с полвзгляда. Его руки покоились на груди и держали видеокассету.
Джебу ничего не оставалось, как вставить ее в деку магнитофона и включить воспроизведение. Чутье подсказывало ему, что тянуть не стоит, он потеряет время.
Первые же кадры, которые Кок мог отнести к одной из американских киностудий, начали расставлять все на свои места. В голом человек Блинков узнал Юлия Завадского. Его обрабатывали две проститутки в наряде египетских цариц. Джеб невольно бросил взгляд на покойника и нервно, дергая глазом, прокомментировал:
– Да, брат, уделали они тебя насмерть.