Демоны души
Шрифт:
— Думаю, приказы о казнях отдал еще король Джонатан, — пожал плечами Ривс. — Эти люди не стали бы ей подчиняться, поэтому их и решили устранить. Вера же в то, что у генерала Бодлер-Тюрри везде есть уши, слишком преувеличена.
— На тебя ее в прошлый раз хватило, — напомнил Хэнк.
— Кстати, ты не передумал? — осведомился Дэниел, сдувая пену с горлышка своей бутылки.
— Нет, — Ривс вновь погрузился в задумчивость. — Я лечу в Миранду. Сейчас начнется драка за пирог — власть над девчонкой… в смысле новоиспеченной королевой. Им будет не до меня, поэтому у меня вырастают шансы на возвращение.
— Ты только не влипни в очередную историю, — посоветовал Дэниел. — И пусть тебя хранят
— Они будут, — кивнул Ривс. — История показывает, что без них уже не обойтись! Власти хотят многие, а тут такой лакомый кусочек: внучка короля хоть и старше своего кузена, но она — женщина, а он — последний наследник мужского пола, хоть он младше. Искушение неимоверное! Кстати, самый верный шаг для нее, если сумеет продержаться еще несколько лет на троне — выйти за принца, — полагаю, он теперь принц? — Лоуренса замуж. Таким образом, она укрепит свои права на трон, и ни у кого язык не повернется сказать, что ее ребенок не имеет этих прав.
— Ты точно дотреплешься! — рявкнул Дэн. — Офицерам строжайше запрещено обсуждать политику, а ты тут разошелся!
— Я только при вас болтаю, — криво ухмыльнулся Ривс.
— Ты не только при нас болтаешь, — вздохнул Хэнк. — Иначе не попал бы в Нерейду четыре года назад!
— Кто ж знал, что нас подслушивают? — возмутился Ривс. — Ладно, господа офицеры, а теперь дайте мне последний раз полюбоваться морем и послушать его, я утром уезжаю в Миранду…
— Будто ты потом его не увидишь, — хмыкнул Дэн. — Даже если не сможешь выбраться из этого мерзкого городка, отпуск тебе еще никто не отменял, а этот дом принадлежит тебе. Будешь прилетать в отпуск во Фритаун.
— Но в Миранде нет моря, — Ривс открыл новую бутылку пива, вздохнул, закрыл глаза и подставил лицо горячему ветру, принесшему с моря запах водорослей, соли и чего-то еще, неуловимого, словно бы сам запах воды и солнца…
Сколько себя помнил Ривс, он всегда любил море. Любил его шум, любил смотреть на него, плескаться в нем. Он родился в этом доме и окна его комнаты выходили на зеленоватое море. Он слышал бег волн с самого раннего детства: неистовый и пугающий в ураганы, нежный и ласковый в солнечные дни или темные ночи. Наверное, если бы не куда большая любовь к небу и полетам, капитан Дримс пошел бы служить в ВМФ. И только эта любовь к небу, детские мечты летать на истребителе, стать одним из легендарных «Приговоренных», решили его судьбу, отправив в шестнадцать лет в Летное училище Фритауна.
Сейчас капитану казалось, что он уже никогда не сможет так сидеть, любуясь прибоем, слушая его. Подобное чувство у Дримса возникало однажды, но было куда слабее, тогда он после окончания Летного попал на границу с Керши, в Великие Горы. Позже его переводили и в Нерейду, и в Ариэль, послужил он и на границе с Алсултаном (тоже в Великих Горах), и лишь много лет спустя судьба вновь закинула его во Фритаун, хоть и не в Первый отряд, но здесь было море. Огромное, бескрайнее море.
Он так не скучал по старому домику, после смерти родителей приходившему в негодность, как скучал по пляжу и шуму прибоя. Наверное, дом перестал быть для него таковым в двенадцать лет, когда его мать умерла, не пожелав жить без его отца. Семья исчезла, и подросток понял, что без семьи не будет прежней жизни, а впереди его ждут одиночество, неизвестность и много боли. Дом был пуст без людей, отстроивших его, даривших ему тепло и наполнявших его любовью.
Во Фритауне на Абрикосовой улице [3] в большом и необыкновенно красивом доме, укутанном ветвями вековых дубов и вязов, по просторному
3
Абрикосовая улица — одна из пяти богатейших улиц Фритауна, не такая престижная, как улица Алых Роз, Летняя или Тенистая, но здесь живут весьма и весьма богатые и обеспеченные люди.
— Все? Успокоился? — осведомился второй мужчина, присутствующий в кабинете. Он удобно расположился на кожаном диване, захватившем один из углов просторной комнаты. Второй собеседник был совершенно спокоен, он держал в руках бокал, наполненный темно-красным вином, а его расслабленная поза могла вывести из себя кого угодно.
— Это несправедливо, Дарел!!! — взвыл хозяин кабинета. — Этого просто не могло произойти! Коли все эти снобы передохли, корона должна была перейти ко мне! Я — брат Джонатана!
— Друг мой, я не хочу тебя огорчать, но в глазах Розми и закона, ты не брат покойного короля, ты — бастард его отца. У тебя прав на престол чуть больше, чем у меня, а я вообще не имею никакого отношения к семье Уайтроуз, — Дарел пригубил вино. — Кстати, неплохое вино, откуда оно?
— Да какая к Сету разница?! — взревел хозяин дома.
— А такая, что ты должен научиться владеть собой, — рявкнул жрец, поставив бокал на массивный кофейный столик перед диваном. — Иначе так и будешь метаться по кабинету до конца своих дней! И все! Пораскинь мозгами, Нил! На троне малолетняя девчонка, обошедшая своего кузена, являющегося последним мужичиной в их династии, но ребенка! Ее права на корону под таким же сомнением, что и твои!
— Ее назвал Джонатан, отрекаясь от короны, — развел руками Нил.
— Где твой мозг?! Единственный, чьи права на трон неоспоримы в глазах большинства жителей Розми — Лоуренс, но он — ребенок! Ее преимущество перед тобой — законное происхождение и официальное отречение Джонатана, а какие твои преимущества?
— Я все же брат Джонатана, у нас один отец…
— Конечно! Ее захват власти незаконен, но есть один неоспоримый претендент, которого признают все — Лоуренс, и ты должен об этом заявить и стать регентом при малолетнем короле, — отпив вина, подсказал жрец.
— Конечно, а потом до короны будет полшага, ведь мальчишка может и умереть, но к тому времени Талинда будет тоже мертва… — Нил с восторгом уставился на Дарела. — О боги! Мне сами боги тебя послали!
— Да уж, не забудь об этом! — Дарел криво усмехнулся. — Сейчас все шатко. Талинду признали лишь потому, что Джонатан официально передал ей корону, но все знают, сколько он болел, и что ее никогда не готовили к правлению. Многие признают ее лишь потому, что нет, — понимаешь, НЕТ! — другого претендента. Никто не хочет получить малолетнего сопливого засранца в короли и при нем целую свору регентов и прочих советников, которые будут наживаться на власти и набивать свои кошельки, да еще кучу прихлебателей — их родственников.