Демоны души
Шрифт:
В Розми ухаживания были прописаны чуть ли не от и до, как и все положенные по этикету прогулки, подарки, знаки внимания и т. д. Конечно, допускались творческие отступления, но этапы ухаживания оставались неизменными, и первое приглашение должно было последовать или в ресторан, или в театр, или на прогулку на лошадях. Непременно в сопровождении дуэньи, которой надлежало вынести суждение, сможет ли молодой человек и далее приглашать девушку куда-нибудь, уже без сопровождения, если это все те же рестораны, театры, конные прогулки и не позже времени ужина. Или же молодому человеку намекали, что его знаки внимания приниматься не будут, пусть поищет счастья где-нибудь еще.
Средняя сестра Конни, Летиция, в очередной раз довольно засмеялась. Еще бы, ведь она отхватила чуть ли не самого завидного жениха во Фритауне — сына
— Мама, а ты слышала что-нибудь о Мэри Лауре? Я ее видела последний раз на моей свадьбе, и с тех пор ни слуху, ни духу.
— Дорогая, я тоже о ней ничего не слышала, — на лицо госпожи Лаввальер набежала легкая тень. Женщина едва заметно поморщилась. Рик понял, что она не хочет говорить о старшей дочери. Это его очень заинтересовало. Он бросил быстрый взгляд на Анну, сидящую между ним и Стюартом на большом льдисто-белом диване.
— Старшая сестра Конни и Летти — ученый, она историк и много времени проводит в разъездах. Она работает в Королевском Университете во Фритауне на историческом факультете, специализируется на истории Розми, — пояснила Анна. — Мэри Лаура очень предана своему делу и редко бывает дома.
— Ричард, — весело подмигнула ему Летиция, — Анна как всегда была добра и сгладила углы. Моя старшая сестра значительно старше нас с Конни, ей зимой исполнится сорок, она совершенно помешана на своей истории! Она у нас профессор! Представляете?! Женщина — профессор! Она вечно где-то пропадает и совершенно несносна! — захихикала коварная девчонка.
— Летти, — глаза Конни недобро сверкнули, — полковнику Увинсону вряд ли будет интересна Мэри Лаура, он ее даже не знает.
— От чего же? — изобразил улыбку Рик. Маленькая семейная тайна? Что же не так с этой старшей сестрой, если о ней ему не полагается знать? — Женщина с профессорским званием, преподающая в Королевском Университете, пропадающая в экспедициях и путешествиях — должно быть, она совершенно неординарная личность!
— Ричард, поверьте, дело тут не в неординарности личности, — грустно вздохнула госпожа Лаввальер — воплощение истинной розмийской леди: женщина одновременно слабая, утонченная, хрупкая, прекрасная, нуждающаяся в мужской защите, и в тоже время несгибаемая и сильная, та, чьей воле подчиняется весь дом, та, кто просто знает, что и как должно быть в мире. Она была умна и сильна духом, но ловко прятала свой ум и характер под личиной слабой и нежной дамочки, во всем согласной со своим супругом. — Моя старшая дочь просто довольно несчастна и неудачлива в жизни. Девушка, которая к двадцати пяти годам не вышла замуж, становится старой девой. Об этом не принято говорить, но вы друг нашей милой Анны, и как я смею надеяться, друг нашей семьи, — она многозначительно улыбнулась. Их семья питала надежды породниться с полковником Увинсоном. — От отчаяния Мэри Лаура превратила свое увлечение историей в смысл жизни. Она посвятила себя истории, обучению детей, поиску исторических фактов и так далее. Как мы вполне обоснованно думаем, она глубоко несчастна и очень сильно переживает свое одиночество. В силу своей некоторой отчужденности от мира, она не разделяет одиночество с семьей, не пытается посвятить себя племянникам или стать служительницей Иштар, как делает большинство столь же одиноких и несчастных женщин. Мэри Лаура посвятила себя истории и преподаванию.
— Это мягко сказано! — фыркнула Летти. — Этот наш профессор — чокнутый!
— Летиция, нехорошо так говорить о сестре! — вмешался отец семейства.
— И не стоит даже при наших друзьях обсуждать горе Мэри Лауры, — немедленно вступился за сестру один из младших братьев.
Именно в этот момент что-то сильно грохнуло у порога гостиной, и комнату огласил звонкий и довольный голос:
— И какое же у меня тут горе приключилось, что его не стоит обсуждать при посторонних?!
Взгляды присутствующих обратились к дверям.
Там стояла симпатичная молодая женщина с огненно-рыжими волосами, вьющимися мелкими колечками, которые топорщились во все стороны, словно бы ее голова была охвачена пламенем. Яркие карие с янтарными прожилками глаза ее сверкали самодовольством и смехом. Чуть полноватые губы кривила довольная ухмылка, задорный курносый нос был вздернут и усыпан яркими
Рядом с нежданной гостьей валялся огромный рюкзак, который был способен поднять не каждый мужчина.
Через правую щеку молодой женщины шла полоска грязи, а в кудрях застрял цветок желены.
— Мэри Лаура?! — потрясенно произнесла госпожа Лаввальер.
— Здравствуй, мамочка! — рыжая бестия с довольной физиономией прошла к диванам и креслам, на которых расположились все присутствующие. Свободного местечка нигде не оказалось, поэтому она, недолго думая, плюхнулась между Риком и подлокотником дивана, заставив полковника потесниться, и забросила ноги в грубых ботинках на стеклянный столик. — Семейство, рада вас видеть! Не думаю, что взаимно, но что поделаешь? Привет, Анна! Кажется, слева твой муж? Простите, давно вас видела в последний раз! — она протянула руку для пожатия Стюарту. Наличие Анны и Рика на пути рукопожатия ее вовсе не смутило. Стюарт хмыкнул и пожал протянутую руку профессора истории. — Так что там за горе у меня приключилось?
— Твое горе — это ты! — зло брякнула Конни, сощурив голубые глаза.
— О! Так это у наших достопочтенных родителей горе тогда приключилось! — просияла довольная бестия. — Это коньяк или виски? — она выхватила бокал из руки Рика.
— Коньяк, — ошалело ответил тот. Нет, эта девица определенно не смахивала на убитую горем отшельницу! Да из нее так и брызжет ехидство, самодовольство и коварство! Убитая горем. Ага, как же! Всем бы так убиваться.
— Вы же не против? — не дожидаясь ответа, Мэри Лаура опустошила содержимое бокала полковника, вернула ему пустую тару и доверительно сообщила. — Уже пару недель мечтала выпить, но то за нами местные жители с вилами гонялись, то попался какой-то маньяк, а не водитель, хотел нас убить, то деньги кончились, пришлось на товарном поезде в вагоне без билета ехать… А в товарном вагоне, поверьте, никакого комфорта нет даже в мечтах. Так что все никак не получалось снять стресс. Вы ж не в обиде?
— Еще налить? — Рик до сих пор не мог прийти в себя: вот это чудо — сорокалетний профессор истории, у которой жизнь не удалась?!
— Нет, спасибо! — женщина задорно улыбнулась. Глаза ее горели хитростью и лукавством. — Я сейчас раздам сувениры моим любимым родичам и пойду к себе, не буду портить вам день!
— Как успехи, Мэри Лаура? — спросил, наконец, господин Лаввальер.
— Чудесно, папочка! Вот отчитаю лекции к Новому году, и рвану дальше в Великие Горы, я уже почти уверена, что на правильном пути! — глаза ее вспыхнули еще ярче. — А до осени надо оформить в отчет и книгу нынешнюю экспедицию.
— Позволь тебе представить наших гостей, — вспомнил обязанности хозяина дома ее отец. — Анну ты знаешь. Это ее супруг подполковник Стюарт Грейсстоун, и его друг полковник Ричард Увинсон. Господа, позвольте представить вам мою старшую дочь Мэри Лауру Лаввальер, — запоздало представил женщину господин Лаввальер.
— Очень приятно, — пробормотали офицеры в один голос.
— Ммм… Рада знакомству. Вы уже обручились с Конни, полковник? — немедленно выдала профессор. — Кстати, папа, ты не забыл про звания господ офицеров, но совершенно забыл упомянуть, что я — профессор истории! Я ведь о вас что-то слышала, полковник Увинсон! Кажется, вы спасли короля Джонатана от неминуемой гибели? — на сей раз она была абсолютно серьезна. Женщина склонила голову к плечу, повернувшись к Рику, и вопросительно приподняла брови.