Демоны Джой
Шрифт:
Я отшатнулась, понимая, что момент упущен. Баллончик валялся где-то под ногами, в глазах уже собрались слезы, потому что распылился спрей неудачно, и самой не попасть под запал просто было невозможно.
– Какого черта?! – орала я, пытаясь протереть глаза.
– Не делайте так, – проговорил спокойно парень, вновь перехватывая мои руки. – Будет только хуже.
– Да твою мать! Отвали! Отпусти меня, – кричала я, пытаясь вернуть своим рукам свободу. Глаза нещадно щипало, и по щекам лились слезы.
– Не нужно так делать, – не унимался он, но мои руки
Я вновь коснулась лица и почувствовала, что так стало только хуже. Пытаясь часто моргать, все равно не видела его лица, хотя была уверена – сукин сын нисколько не проникся моей бедой. А ведь это он должен был ныть и лить слезы! Какого черта я промахнулась?!
– Что тебе надо от меня?
С трудом отыскав на темном расплывающемся фоне его фигуру, уставилась на парня. Мало ли что взбредет в голову! Уж слишком невозмутимым оставался, когда я едва сдерживалась, чтобы от обиды не выцарапать ему глаза.
– Я просто увидел вас и хотел извиниться за тот вечер, – все тем же спокойным голосом произнес он, и мне даже удалось рассмотреть его высокую прямую фигуру, пока я сама горбилась, плевалась и сморкалась. Казалось, что мой организм разом решил открыть все поры и излить противную слизистую жидкость, изгоняя прочь перцовый спрей.
– Ну что, увидел и извинился? – прикрикнула я, устало опустив руки вдоль тела. – Нельзя так подходить к людям, да еще ночью! Нельзя!
– Я же не знал, что вы отреагируете так, – пожал он плечами, пока я, обессилев, прислонилась к стене. Хотелось сползти на холодный асфальт и разрыдаться.
Надо же так облажаться! Впервые я воспользовалась баллончиком, да так неудачно. Жизнь меня, конечно, научила, что обитая в подобном месте и работая журналистом, нужно уметь постоять за себя, но лучше бы, ей-богу, приобрела пистолет. Пристрелила бы ублюдка, чтобы не пугал так больше!
– Вам помочь? – поинтересовался он. – Может, проводить до дома?
– Да я почти дома, – фыркнула, косясь на здание за своей спиной. – Если бы не ты, то уже была у себя.
– Еще раз извините, – проговорил он, и только сейчас я поняла, что парень уж очень странно со мной разговаривал. С почтением, что ль, отчего мне как-то мерзко стало. Обычно все было абсолютно противоположно.
– Да ладно, – отмахнулась, еще раз проведя ладонью по щекам. – Извинился, да? А теперь топай туда, куда шел.
Но парень стоял на месте и словно чего-то ждал.
– Что еще?
Его невозмутимое молчание порядок бесило.
– Может, проводить вас?
– Может, тебя еще к себе в кровать пустить, малыш? Отвали, ладно. И так хреново.
Я выдохнула. Черт! И что я на него наезжаю? Ведь сама полезла в сумку за баллончиком. Сама накликала на себя беду.
– И вообще, какого черта ты здесь забыл?
Уставилась на парня, пытаясь различить черты его лица, но из-за слез получалось плохо. В носу нещадно хлюпало.
– Я живу рядом.
Он махнул рукой в сторону, без понятия в какую именно.
– Я тебя здесь не видела.
– Переехал две недели назад.
Кивнула, хотя верилось с трудом. Всё,
– Я, кстати, Чарли. Фамилия – Тодд, если интересно.
– Ок, Чарли Тодд. В общем, давай так поступим, – выдохнув, я развернулась всем корпусом к нему. – Забыли, ладно? Извиняться не за что. А теперь я пошла, и ты отправляйся к себе.
Развернувшись еще раз, направилась к двери, надеясь, что следом в затылок мне не прилетит камень. Меньшее, что я сейчас хотела – все-таки ошибиться дважды. Юркнув за дверь, я не оглядывалась, хотя была уверена – он смотрел на меня точно так же, как и прошлым вечером. Словно прожигал между позвонков дыру. И я очень надеялась, что мальчишка просто запал на меня и хотел трахнуть, а не что похуже. Потому что Ларри был прав насчет меня, черт бы его побрал. Чуйка выла сиреной.
Глава 6
– Какого черта?!
Я ударила кулаком по столу босса, поздно понимая, что переборщила. Но гнев клокотал во мне, застилал алой пеленой глаза. Нервы были на пределе, тело потряхивало так, словно я выжрала весь запас алкоголя в баре Зака и закинулась парочкой запрещенных препаратов, которыми торговали на Восьмой улице. Но наркотики для меня всегда были под запретом. Видеть, как твой друг умирает на твоих же руках от передоза…Такое не забудешь.
– Зад прижми и не ори! – рыкнул Ларри, поднимая глаза на меня. – Дерьмово выглядишь, кстати.
Капитан, мать его, очевидность! Я вспыхнула, едва не выругавшись вслух.
– Сейчас речь не обо мне. Что это значит? – я попыталась успокоиться, но голос все равно дрожал и готов был перейти на ультразвук, если Ларри не поспешит сейчас же объясниться.
Моя статья была снята. Вместо нее вышли заметки от других журналистов, а вот то, что могло произвести фурор, без моего ведома было удалено из финальной верстки.
Я взглянула на редактора, который тянул с ответом. И эта тишина меня порядком бесила. Ларри хмурился, крутил в своих крупных руках ручку и продолжал смотреть на меня.
– Почему? – жалобно пропищала, пряча лицо в ладонях.
Глаза все еще болели. Красные, с расширенными сосудами, слезящиеся.
Да, выглядела я дерьмово, и не хотелось, чтобы остальные решили, что я разревелась, как новичок, которого пнули хозяйским ботинком, указывая на его место. Хотя разреветься мне все же хотелось. Пожалуй, такая история приключилась со мной впервые. Ларри, черт бы его побрал, никогда за десять лет не снимал мои статьи. Правил, да, дополнял или наоборот что-то убирал, считая, что поступает верно, и ведь я верила ему и училась, пока не настал тот день, когда из любимчиков тебя резко отправляют отсиживаться на скамейку запасных. Вот так я себя чувствовала, ощущая, как из глаз хлынули слезы. Нет, не от переживаний. В кабинете было слишком ярко от ламп, и зрительные нервы послали меня как можно дальше и надолго.